Но из-под земли снова послышался голос:
— Ну, так и оставайся же там навсегда, злая женщина! — сказал Царь-Солнце и спокойно продолжал свой путь.
Так две злые сестры и были съедены червями.
Черное яйцо
Каждое утро, как раз на заре, курица начинала кудахтать: это значило, что она снесла яйцо. Старуха продавала это яйцо за две копейки и покупала на эти деньги хлеба. После этого она и отправлялась просить милостыню.
Но вот настал голодный год. Однажды наша старуха вернулась домой с пустой сумкою.
— Ах, моя милая курочка! — сказала она печально. — Сегодня мы с тобой останемся с пустыми желудками.
На следующий день, как раз на заре, курица начала кудахтать. Но вместо одного яйца, она снесла на этот раз целых два — одно белое и одно черное.
Старуха пошла продавать их, и сейчас же продала белое, но никто не захотел купить черное.
— Милая моя курочка! Никто не хочет купить черного яйца, — грустно сказала старуха, вернувшись домой.
— Не тужи понапрасну, а снеси его царю.
Старуха послушалась и отнесла яйцо к царю.
— Сколько же ты за него хочешь?
— Давайте мне столько, сколько велит вам ваше доброе сердце.
— Дайте ей червонец! — милостиво сказал царь.
Как раз в тот же день, как царь купил черное яйцо, царица только что посадила курицу на яйца; она взяла черное яйцо и подложила его под ту же курицу. Но наседка не высидела этого яйца.
Царь велел позвать старуху и сердито сказал ей:
— Твое яйцо, видно, было не свежее. И почему же не вышло из него цыпленка?
— Потому что нужно, чтобы его высидела царица, — ответила на это старуха.
Это было очень странно.
Но царице показалось это очень забавным, и она, не долго думая, сказала:
— Ну, так и быть, я его высижу.
И, взяв яйцо, она положила его к себе за пазуху. Ровно через двадцать два дня она почувствовала, что скорлупа лопнула, и увидела, что из нее вылупился прекрасный белый цыпленок.
— Ваше Величество! Ваше Величество! Дайте мне супу с вином.
— Петушок ты или курица? — спросила у него царица.
— Я петушок, Ваше Величество!
— Ну так пропой.
— Кукареку! — пропел цыпленок.
Значит это действительно был петушок, и через несколько дней он стал забавою всего двора. Он вырастал и становился более дерзким: за столом он клевал из тарелки царя и царицы и, как ни в чем не бывало, рылся ногами в тарелках министров, а те, конечно, не осмеливались прогнать его из уважения к царю и царице.
Однажды царица сделала себе чудное платье, стоившее целый мешок денег.
Но прежде чем она успела его обновить, на него вскочил петушок и запачкал его.
Царица вышла из себя.
— Пачкун петушишко! — закричала она сердито. — Я с тобою покончу! И она велела позвать к себе повара и, когда он явился, приказала ему тотчас же зарезать петушка и сварить из него хороший бульон.
Цыпленка взяли на кухню, зарезали его, ощипали и начали варить из него бульон. Но как только вода в кастрюле начала закипать, оттуда вдруг послышалось «кукареку».
И петушок выскочил из нее, как ни в чем не бывало, точно его и не думали резать, общипывать и варить. Повар бегом бросился к царевне.
— Ваше Величество! Ведь цыпленок-то воскрес!
Это было так удивительно, что петушок прослыл настоящим чудом.
Однажды Его Величество должен был написать важное письмо другому царю. Царь приготовил бумагу, перо и чернильницу, написал письмо и оставил его на столе, чтобы дать высохнуть чернилам.
Вдруг, наш петушок вскочил на стол и перепачкал письмо как раз на том месте, где была царская подпись.
— Пачкун петушишко! — гневно крикнул царь. — На этот раз тебе прощаю.
Царь снова написал письмо и оставил его на столе, чтобы дать ему высохнуть. Но и на этот раз петушок опять вскочил на стол и снова запачкал письмо и как раз на том месте, где была царская подпись.
Царь окончательно вышел из терпения.
— Пачкун петушишко! Ну теперь я с тобой покончу! — сказал он и тотчас же велел позвать к себе повара.
— Зажарьте мне этого петуха к обеду.
Петушка отнесли на кухню, зарезали, ощипали и изжарили на вертеле. Когда настал час обеда и повар подал его на стол, то Его Величество сам начал его разделять: кому дал крылышко, кому ножку, кому немножко грудки, кому хвостик, а себе оставил шейку и головку с гребешком и с баками.
Но едва только царь успел доесть последний кусок петушиной головки, как из глубины его желудка послышался крик: «кукареку»! Все были поражены, как громом.
Тотчас же послали за придворными докторами, и те объявили, что нельзя иначе достать петушка, как посредством операции.
— Позовите ко мне старуху! — сказал царь.
Случилось, что как раз в это время старуха пришла ко дворцу просить милостыню. Слуги подхватили ее и тотчас же привели к царю.
— Проклятая ведьма! Верно ты заколдовала это яйцо? Я велел изжарить вылупившегося из него петушка и съел его головку, а он ожил и поет у меня в желудке. Если ты не освободишь меня от него, то знай, что я тотчас же велю тебя казнить.
— Ваше Величество! — ответила испуганная старуха. — Дайте мне только один день сроку.
Царь на это согласился, и отпущенная на волю старуха бегом побежала домой.
— Ах, моя курочка! — сказала она своей любимице, — меня сегодня потребовали к царю, и Его Величество сказал мне, что съел голову того петушка, что вылупился из твоего черного яйца, но что теперь петушок ожил и поет в его желудке. Кроме того царь объявил мне, что велит казнить меня, если я тотчас же не освобожу его от петушка.
— Это не беда, хозяюшка. Возьми завтра немного крошек, ступай к царю и покличь: «цып! цып! цып!», услыхав твой голос, петушок сейчас же выскочит из царя.
Так и случилось.
Все это было так странно, что петушок прославился еще более, но после этого начал вести себя еще хуже.
Однажды утром, еще до зари, он вдруг запел:
— Кукареку! Ваше Величество, мне одному скучно, я хочу чтобы у меня была подружка курочка!
— Пусть ему принесут курицу! — сказал царь.
Но на следующий день, еще до зари, петушок опять запел:
— Кукареку! Ваше Величество, я хочу, чтобы у меня была еще другая подружка курочка!
— Принесите ему еще курицу! — сказал царь.
Потом однажды утром еще до зари, петушок снова запел:
— Кукареку! Я хочу золотые шпоры!
— Пусть ему дадут золотые шпоры! — сказал царь.
Между тем наш петушок уже вырос и стал красивым взрослым петухом, так что, когда ему надели золотые шпоры, он начал гордо расхаживать по комнатам дворца. Но не прошло и несколько месяцев, как однажды, еще до солнечного восхода, он снова запел:
— Кукареку! Ваше Величество, я хочу золотой гребешок!
