– Жаль, что эта единица лишилась руки, – произнесла спикер.

Сван уставилась на нее, мгновенно вспомнив, что это не человек, а орудие прадора на судне – его уши, глаза и… руки. Она покачала головой, больше не обращая внимания на спикера, попыталась определить, насколько серьезно было повреждено судно.

– У нас достаточно материалов и оборудования, чтобы справиться с этой проблемой? – спросила она у Шиба, показывая на пробоину.

– Я заведу пару пластырей, снаружи и изнутри, и заполню пространство между ними защитной пеной. Никаких проблем возникнуть не должно.

– Существует более насущная проблема, – произнесла спикер. Батианцы мгновенно к ней повернулись, а женщина поднялась на ноги, развязала жгут и убрала пистолет в кобуру. – Уже несколько дней продолжается серьезный нервный конфликт личности Ребекки Фриск с ее телом. У нее есть лекарство, способное облегчить положение, но она перестала его регулярно принимать, с тех пор как оказалась на судне. Нервный конфликт является причиной душевного расстройства и приступов шизофрении.

– Что мы должны сделать? – спросила Сван.

– Она должна начать регулярно принимать лекарство. В противном случае Фриск будет представлять опасность для судна. Кроме того, если она продолжит так вести себя, вам будет трудно отремонтировать судно, а мы не хотим слишком долго использовать антигравитационный двигатель.

– Почему бы тебе самой не пойти к ней и напомнить про лекарство, – предложила наемница. – В меня она уже стреляла.

– Возможно, вам удастся лишить ее чувств при помощи мощного электрошокового заряда. – Спикер явно не обратила внимания на реплику батианки.

– Конечно, – сказал, закатив глаза, Шиб.

– Повторяю, если вы не сделаете этого, она будет представлять опасность не только для себя самой, но и для других.

– Об этом могла бы не говорить. – Сван пожала плечами и отвернулась, чтобы осмотреть пробоину.

– Кроме того, если вы не сделаете этого, вам придется искать другие варианты транспортировки с данной планеты.

Батианцы уставились на нее.

– А в чем заключается твой интерес, прадор? – спросила Сван. – Фриск я могу понять – она жаждет избавиться от Кича. А чего хочешь ты?

– Дружбы.

– Ответь на вопрос, тогда, возможно, я выполню твою просьбу, – не сдавалась Сван.

– Ты не веришь, что я могу поступать так ради дружбы?

– Нет, не верю.

– Хорошо, это связано с политикой. Наше королевство медленно, но неуклонно развивает отношения с Правительством. По мере развития этих отношений я становлюсь изгоем в моем обществе – из-за моих связей с торговлей лишенными разума людьми. Я пришел сюда, чтобы окончательно разорвать эти связи.

– Но одной из таких связей является сама Фриск.

– К ней я испытываю особое отношение.

– О них знает и Кич, – продолжала Сван. – Впрочем, о нем может позаботиться она, вернее, мы.

– Есть и другие, – ответил с далекой планеты прадор.

– Кто именно?

– Любой человек, который был рабом в то время, когда производилась операция по лишению разума. Многие из них находятся здесь – я имею в виду Старых капитанов.

– Свидетели, – сказала Сван и кивнула. Шиб, ничего не понимая, смотрел на нее. – В связи с тем, что любой записанный или другим образом зафиксированный материал может быть сфальсифицирован, законную силу имеют только устные показания свидетелей. Говоря коротко, тебе все может сойти с рук, если не осталось живых свидетелей.

– В этом ты права, – подтвердила спикер.

– Очень трудно найти всех свидетелей, – заметил Шиб.

– Для решения важных вопросов Старые капитаны собираются на совет. Присутствие на планете любовницы Хупа, несомненно, является достаточно веской причиной для созыва совета.

– Ну и что? – не понял Шиб.

– В их распоряжении есть только очень примитивное оружие.

– Теперь понял.

Сван сняла с ремня электрошоковый пистолет и изменила мощность заряда. Шиб молча наблюдал за ней, потом последовал ее примеру.

Фриск продолжала палить во все без разбора, иногда громко смеясь своим мыслям.

– Не могу даже представить, какие мучения ему пришлось испытать, – сказал Джанер, наблюдая, как опускается за горизонт потускневшее солнце.

– Это находится за пределами даже его понимания, – согласилась Эрлин. – Вот почему его разум умер и он стал Амбелом.

– Ничего не понимаю.

– Неудивительно. Это очень длинная и запутанная история.

– Я имел в виду не только ее, есть еще пара вопросов.

Женщина смотрела на него, ожидая продолжения.

– Я знаю, что хуперы обладают очень высоким порогом болевой чувствительности, но они явно ощущают боль. – Он кивнул в сторону стоявшего с Кичем на корме Форлама. – Я видел, как ему выпустили кишки в схватке, но он сознательно пошел на это. Только ради денег или ради чего-нибудь еще?

– Некоторые из них достаточно странно относятся к боли, – сказала Эрлин, и по ее тону Джанер понял, что ей не хочется говорить на эту тему.

– Насколько странно?

– Некоторые нервные проводящие пути в их телах перепутались. Причиной может являться тяжелая рана. Они постоянно получают такие раны, и наступает время, когда они сознательно подвергают себя все большей опасности. Обычно это происходит на бессознательном уровне, но некоторые из них начинают понимать, чего хотят.

– Они хотят боли?

– Это помогает чувствовать себя живым. Джанер покачал головой и долго смотрел на море.

– Может быть, поэтому они постоянно преследуют эту ужасную тварь, – сказал он.

– Может быть… но они просто не могут поступить иначе. Ее следует уничтожить.

– Почему? – спросил удивленный резкостью ее тона Джанер.

– Голова направится туда, где находится тело, а тело осталось на острове Скиннера.

– Значит, Скиннер – это Джей Хуп? Знаешь, только сейчас я поверил в эту историю. – Он замолчал на мгновение. – А теперь Хуп направляется… к собственному телу? – Он невесело улыбнулся своей невольной шутке.

– Чтобы соединиться с ним. Этого нельзя допустить. Джанер долго смотрел на нее. Он чувствовал себя так, словно участвовал в виртуальной постановке с самым причудливым сюжетом. Ситуация сразу усложнялась, как только ему начинало казаться, что он ее понимает.

– Что произойдет на совете? – спросил он, решив сменить тему разговора на более прозаическую.

– Старые капитаны соберутся и будут решать судьбу Амбела. Они могут вынести решение, согласно которому его бросят в море или в огонь. Возможно, они решат, что он уже достаточно искупил свою вину.

Джанер снова внимательно посмотрел на нее.

– А как ты сама к этому относишься?

– Не знаю.

Джанер кивнул и дотронулся до лежавшего в кармане модуля связи с разумом Улья. Он сам не понимал, как следует относиться к Амбелу и его судьбе. Он должен был считать его соперником в борьбе за расположение Эрлин, но спокойный, обладающий, как и Рон, огромной силой капитан не мог не вызывать симпатии.

Фриск, весело хихикая, прожигала дыры у ног петлявшей по палубе Сван. От ответного выстрела батианки маленькая молния пробежала по лееру, впрочем, не причинив вреда обезумевшей женщине. Еще один выстрел угодил в Драма. Капитан закашлялся, как от сильного удара в грудь, но остался у руля, непоколебимый, словно скала.

– Выходи, выходи, не прячься! – закричала Фриск и прожгла пару дыр в приколоченном к мачте парусе. Крылья паруса бессильно обвисли, и только дрожь в длинной шее свидетельствовала о том, что он еще жив.

– Фриск!

Она резко повернулась и успела увидеть сидевшего верхом на леере левого борта Шиба. Первый импульс ударил ее в грудь и отбросил назад. Женщина попыталась поднять оружие, но за первым выстрелом последовали еще два. Она попятилась, а Шиб отрегулировал мощность заряда. Четвертый выстрел отшвырнул ее к ногам Драма.

– Я ее подстрелил! – завопил Шиб и подбежал к сраженной женщине.