Донесшийся издалека жуткий вопль отвлек Эрлин от невеселых мыслей. Оглядевшись, она увидела, что Фриск отошла к краю двора и направилась вдоль стены.

– Мы пройдем здесь, – сказала она, показывая на дверь в стене. – Я – первая. – Она указала на Эрлин и Энн. – Вы – за мной.

Пленницы пересекли двор и углубились вслед за Фриск в лабиринт сырых коридоров, они шли мимо комнат, на полу которых валялись предметы, способные сохраниться после нескольких веков гниения и разрушения. От личных вещей, компьютеров и других приборов, которыми пользовались граждане Правительства семьсот лет назад, остались только неразрушаемые чипы – металлические и пластмассовые части давно уже превратились в пыль из-за коррозии и гниения. Еще они видели украшения и кристаллы для хранения информации, защитные стекла от солдатских шлемов, разные части металлопластиковых защитных костюмов. Все эти предметы, принадлежавшие пленникам, не представляли никакой ценности для Хупа и его команды. Им нужны были только люди – владельцы этих вещей.

Фриск вела их по тюрьме, пока они не оказались у входа в туннель с высоким потолком. Кусты рядом с входом были сломаны и втоптаны в землю.

– Сван, посмотри, есть ли следы.

Батианка стала осматривать мягкую почву у выхода из него. Фриск оглянулась на пленниц и улыбнулась.

Какую цифру называл Кич? Десять миллионов? Десять миллионов человек были лишены разума во время войны между прадорами и людьми. И эта женщина была убийцей. Теперь Эрлин понимала, что имел в виду Кич, говоря, что у Фриск будет незнакомое ему лицо.

– Они прошли именно здесь, но я заметила следы какого-то животного, – доложила Сван.

Усмехнувшись, Фриск вошла в туннель. Энн и Эрлин не двинулись, пока Шиб не рявкнул на них, приказав шевелиться.

Туннель остался позади. Теперь, пробираясь между деревьями, Сван шла первой, Фриск сместилась чуть в сторону. Эрлин задумалась: прилетев сюда с мечтой о том, чтобы Амбел научил ее жить, на самом деле она найдет здесь только смерть. Сзади раздался пронзительный крик.

Наемник Шиб по неосторожности коснулся ствола дерева. Сейчас его шею обвивала крупная пиявка, а он, казалось, никак не мог справиться с отвращением и сбросить ее с себя. Тварь между тем уже присосалась к его щеке. Но даже после этого наемник не пошевелился.

Сван метнулась к нему, схватила пиявку, рывком оторвала ее от щеки Шиба и бросила на землю. Батианец скулил; на его щеке появилась круглая дыра, в которой были видны зубы. Женщина влепила ему пощечину по другой щеке, потом еще одну… пока не сбила мужчину с ног. Шиб наконец замолчал.

– Вставай.

Наемник медленно поднялся на ноги, на его лице появлялось то выражение стыда, то страха и безумия.

– Не останавливаться, – бросила Сван пленницам, занимая свое место во главе колонны.

Шиб достал лазерный пистолет – неужели он собирается прожечь дыру в спине своей начальницы? Вместо этого он испепелил пиявку, убрал оружие в кобуру и рявкнул:

– Шевелитесь!

Похожий на раковину моллюска корпус ПР-12 обладал чудовищной прочностью – наружная оболочка была выполнена из вспененной стали толщиной один сантиметр, внутренние узлы были надежно закреплены на металлокерамической решетке. Тем не менее он отлично понимал, что без должной подготовки даже такой корпус будет раздавлен на километровой глубине, как улитка в тисках. Плавая на поверхности, Двенадцатый сложил и убрал единственный лазер, потом закачал под высоким давлением защитную пену во все внутренние полости корпуса. Приоткрыв створки и отключив антигравитационный двигатель, он пошел ко дну, словно кусок металла, каковым на самом деле и являлся.

На глубине пятьсот метров Двенадцатый с интересом рассмотрел проплывавшего мимо травоядного хиродонта. Присосавшиеся к его туловищу пиявки превратились из-за давления в тонкие нити. Хиродонт вдруг нырнул, проплыв мимо подразума, и пиявки начали отваливаться от него. Что ж, его облегчение будет недолгим, потому что ему все равно придется подниматься к поверхности, чтобы питаться и стать пищей для других.

ПР-12 погружался вслед за хиродонтом, и защитная пена вокруг внутренних компонентов постепенно превращалась в плотный слой. Она обеспечивала некоторую защиту, но ПР прекрасно понимал, что ему не избежать повреждений. Жизненно важные узлы, тем не менее, должны были остаться невредимыми, потому что были изготовлены из прочных композитных силиконовых материалов и вспененной металлокерамики.

На глубине семьсот метров система самодиагностики ПР сообщила, что треснул отражательный цилиндр лазера. Для Двенадцатого это сообщение не стало сюрпризом – невозможно было закачать пену или даже морскую воду в полость внутри цилиндра, кроме того, такие действия неминуемо нарушили бы оптическую точность системы. Скорость погружения снижалась по мере увеличения плотности воды. Зонд решил не рисковать и не включать антигравитационный двигатель в режиме реверса, потому что сигнал двигателя легко мог быть обнаружен. Через некоторое время он проплыл мимо хиродонта, который стал значительно тоньше от давления воды. Глаза существа заблестели в глазных впадинах, когда оно повернулось и нерешительно двинулось в сторону Двенадцатого, но зонд уже скрылся, прежде чем оно решило, чем является странный предмет, животным или растением.

Становилось холоднее и темнее, подразум вынужден был выключить визуальный режим и включить сонар малой интенсивности, постоянно переключая сигнал, чтобы его трудно было обнаружить.

Когда ПР-12 опустился на тысячу метров, то наконец увидел край впадины. Зонд не стал изменять курс, а просто упал на камни, подпрыгнул, подняв тучу ила, и скатился вниз. При помощи водометных двигателей он выровнялся и стал изучать стремительно несущуюся мимо каменную стену. Здесь, в заросших водорослями трещинах, он увидел огромных, как дома, моллюсков, вцепившихся в камень кустами белых щупальцев; странных ромбовидных медуз, прилипших к гладким участкам, придавая камню вид единого, покрытого чешуей чудовища; длинных синих глистеров, охотившихся на круглых бокси, которых легко можно было принять за мыльные пузыри. Все было крайне интересно, но давно зафиксировано в хранившихся на Кораме файлах. Двенадцатый сконцентрировал внимание на стремительно приближавшемся дне впадины и упал на него, подняв облако ила и острых как бритва осколков раковин, а затем осторожно выдвинул акустические датчики.

Ничего – по крайней мере, в пределах радиуса действия датчиков. Впрочем, ему предстояло исследовать всю впадину, протянувшуюся на много километров. Двенадцатый наугад выбрал направление и выпустил мощную струю воды. Он едва успел набрать скорость, когда заметил, что один камень в виде овала посылает достаточно странный обратный сигнал. Он рискнул изменить частоту и немедленно получил результат – камень был полым. Обнаружен прадорский корабль? Нет, этого не могло быть, объект был слишком маленьким, чтобы в нем поместился взрослый прадор. Крайне осторожно Двенадцатый подплыл ближе и так же осторожно опустился на дно. Он едва не разуверился в собственных силах, увидев, что почти половина сканирующих сигналов возвращается искаженными странными колебаниями. Скорее всего, давление повредило сонар. Если, конечно…

ПР-12 зафиксировал форму камня в коре мозга и сравнил ее с силуэтами прадорских боевых кораблей, хранившимися в историческом файле. Камень напоминал приплюснутый овал с одним усеченным концом – такая форма не соответствовала ни одному боевому кораблю в файле. Однако она совпадала с частью корабля. Двенадцатый мгновенно взлетел над дном, поняв, что обнаружил орудийную башню, а сам отдыхал совсем не на дне впадины. Поднявшись еще выше, он просканировал обнаруженный объект.

– X… – пробормотал ПР-12, который, в отличие от Тринадцатого и Снайпера, редко прибегал к ненормативной лексике.

Потоп превратил землю в болото, в которое было очень легко зарыться. Врелл оставался абсолютно неподвижным, пока безумный человек с криками бегал по лесу.