– Вниманию всех граждан Правительства, – объявил Блюститель. – В пространство планет с враждебными намерениями проник легкий эсминец прадоров. Прошу без паники проследовать к воротам.

Сделав это объявление, Блюститель разрешил доступ к информации в ответ на сотни запросов. К его удивлению, паники практически не было. Впрочем, его настроение несколько испортилось, когда он подсчитал, какое количество вопросов касалось Прадора и сколько граждан Правительства впервые узнало о войне, которая закончилась больше семисот лет назад.

Склон, по которому они с трудом поднимались, становился все более каменистым, соответствующим образом изменилась и растительность. Стволы грушевидных деревьев были приземистыми и узловатыми, их, как, впрочем, и валуны, и торчавшие из земли острые плиты, покрывали какие-то вьющиеся растения.

Джанер, положив карабин на плечо, следовал за Кичем. Он заметил, как контролер поморщился и потер запястье, потом сжал пальцы в кулак и разжал их. Шедший чуть в стороне от Джанера капитан Рон тоже наблюдал за ним.

– Что случилось, когда ты отправился на поиски ее судна? – спросил он.

– Наткнулся на очень мощную оборону, из-за которой едва не погиб. Потом заметил твое горящее судно и подобрал этих двоих. – Кич показал пальцем на Бориса и Роуча.

Рон посмотрел на Роуча тяжелым взглядом.

– Я не виноват, – принялся оправдываться тот.

– Знаю, – кивнул Рон, которому уже были известны основные факты после долгой беседы с Борисом. Он показал на зонд, который бережно нес Борис, и спросил:

– Меня интересует, что может случиться сейчас?

– Блюститель, скажем так, обратит пристальное внимание на происходящие здесь события, – ответил Кич. – Официально Спаттерджей не относится к территории Правительства, тем не менее планета находится под его защитой. По крайней мере, так гласит заключенное между вами и Правительством соглашение.

– А что там происходит? – спросил Амбел, махая рукой в сторону моря.

Кич долго смотрел на него, прежде чем ответить.

– Если есть прадоры-подростки, значит, есть и взрослый. Взрослые прадоры очень внимательно относятся к собственной безопасности, поэтому, если взрослый есть на планете, он очень хорошо вооружен.

– Спззкт легкий эсминец, – вмешался в разговор ПР-13.

Все уставились на зонд.

– Корабль где-то спрятан, – продолжил Кич. – Блюститель не может равнодушно относиться к подобной ситуации.

– А если Блюститель не способен на нее повлиять? – опять поинтересовался Амбел.

Кич снова посмотрел на него, и Джанер мгновенно понял, какие мысли бродят в голове контролера.

– Не знаю, что будет, – буркнул Кич.

Они продолжили путь, но Рон вдруг остановился и пригляделся к следам.

– Полагаю, он пытается обойти нас сзади. Если будем идти дальше при таком освещении, то потеряем след.

Джанер облегченно вздохнул и сбросил рюкзак. Амбел показал на защищенное место под огромной, наклонно торчащей из земли плитой. Все шестеро устроились в ее тени. Амбел открыл мешок и раздал вяленое мясо червя-носорога. Пережевывая жесткое мясо, Джанер достал из рюкзака остатки термоодеяла. Роуч принялся снимать сухие плети растений со скалы, потом сложил их в кучу у плиты, и Борис разжег костер коротким выстрелом из лазера. Потом он посмотрел на Рона и бросил оружие ему. Капитан поймал и спрятал лазер в карман одним быстрым движением.

– Мы должны рассчитаться за Госс, – сказал он. Борис кивнул, присел у огня и принялся ковырять в углях веткой.

Драм брел в темноте по лесу, понимая, что ему нужен отдых – однако если он устроит привал, то некому будет прикрывать его, и пиявки атакуют его. Он страшно устал, но самым мучительным было чувство голода. Нанесенные Фриск и прадором раны уже затянулись, но до предела истощили ресурсы его организма. Ему была нужна пища, чтобы восстановить силу, особенно выращенная в Куполе, чтобы не превратиться в туземца. Он хотел было остановиться и развести костер, но передумал. Тепло вызовет сонливость, но не защитит от пиявок.

Инстинктивно капитан старался держаться подальше от деревьев, любое прикосновение к которым могло вызвать град пиявок. Инстинкт тем не менее не остановил его вовремя, и Драм уперся лбом прямо в металлический столб.

Он сделал шаг назад и выругался, потом протянул вперед руку и провел ладонью по ржавому металлу. Невольничий столб! Драм мгновенно понял, где находится, и в голове забрезжила надежда, что ему удалось найти место, в котором не будет пиявок, и он сможет, наконец, немного отдохнуть.

Капитан прошел немного вперед сквозь заросли, которые поредели настолько, что свет Корама освещал землю.

– Проклятье, кто здесь? – услышал он чей-то голос.

– Кто щдешь? Ктот щдешь? – повторил не совсем человеческий голос.

– Пек, это ты? – спросил Драм, увидев рядом с зарослями чьи-то неясные силуэты.

– Да.

– А с тобой кто?

– Форлам, – ответил Пек. – Только немного не в себе.

Когда совсем стемнело, Врелл заставил себя покинуть топкое укрытие. Сделать это оказалось непросто, потому что грязь высохла и превратилась в твердую корку. Наконец он вырвался из плена болота, но часть корки осталась на спине, и идти было очень тяжело, учитывая то, что у него осталось всего четыре конечности.

Врелл побрел к берегу, стараясь производить как можно меньше шума. Даже с этой задачей он справлялся с трудом – строение тела прадора не способствовало передвижению в густых зарослях; на его родной планете преобладали мелкие моря, ровные приливные зоны и обширные солончаки. Он старался двигаться осторожно, но тем не менее часто натыкался на стволы деревьев и вынужден был останавливаться, чтобы сбросить с себя упавших с ветвей пиявок. Самым прискорбным было то, что он стал уязвимым для атак этих тварей. Чувствительная плоть раздробленной клешни и рана на боку привлекали внимание кровососов. Каждый раз, извлекая особенно назойливую пиявку из ран, он шипел, как паровой котел, и проклинал всех людей.

Полночи понадобилось прадору, чтобы добраться до берега, где он лег на песок и стал смотреть на огни ламп вставших на якорь судов. Врелл не сразу понял, что произошло, осознание случившегося пришло позже. Конечно, виноват был Драм! Капитану каким-то образом удалось сорвать план отца, значит, и сам Врелл потерпел поражение. Отец, несомненно, покинет планету и найдет другой способ добиться цели.

Врелл разогнул одну из оставшихся рук и стал смотреть на предмет, зажатый в ладони, представлявшей собой странную комбинацию крючков и пальцев. В нем не было необходимости, пока его окружали связанные с отцом «болваны». А теперь приемопередатчик мог обеспечить связь между ним и эсминцем отца. Да, точно, он все расскажет и получит дальнейшие инструкции.! Хотя… прадор уже знал, какие инструкции получит: «Вернись на остров, убей всех и умри». Врелл не стал включать передатчик, а скользнул в море, чтобы смыть с себя остатки грязи.

Холодная вода уняла боль в ранах, смыла твердую корку грязи с панциря, прадор немного успокоился, воспрянул духом и обрел способность мыслить логически. Он сделал все, что мог, но потерпел поражение потому, что встретился с непреодолимыми трудностями. Может быть, отец соизволит немного изменить курс и подберет его, прежде чем покинуть планету. Может быть, Врелл сам доберется до эсминца, и его возьмут на борт.

Он проверил приемопередатчик и включил одну из его многочисленных функций. Радиомаяк послал его координаты на эсминец, и он получил координаты корабля. Эсминец по-прежнему находился на дне океанской впадины. Врелл выбрался на берег и достал из-под панциря аптечку. Несколько наложенных на панцирь пластырей должны были защитить раны от пиявок, если ему придется долго плыть по морю. Он отчаянно надеялся, что такой необходимости не возникнет.

Размягчая пластырь и нанося на него клей, Врелл понял, что лишь оттягивает неизбежное. Впрочем, чем лучше он будет себя чувствовать, тем убедительнее сможет доказать отцу свою правоту. Закончив, прадор аккуратно сложил аптечку и с удивлением заметил, что небо посветлело. До него вдруг дошло, что его легко могут заметить со стоявших в бухте судов. Попятившись, он спрятался в зарослях и уже в который раз достал приемопередатчик.