«Наверное, решила, что её отобрали для очередных экспериментов, - подумал Ридель, присаживаясь на край больничной кровати. – Ну конечно же, ведь все заключённые знают, что те, кто попадает в медблоки «на лечение», назад уже не возвращаются».

- Тебе не следует меня бояться, - тихо произнёс Гельмут на польском языке, грустно разглядывая неровный цементный пол. – Здесь тебе ничего не угрожает…

Он, по-прежнему, не понимал, зачем она ему. Для чего он вырвал её из когтей неминуемой смерти, рискуя абсолютно всем.

Оберштурмбанфюрер снова взглянул на несчастную женщину. Та непроизвольно вздрогнула, обхватив трясущимися руками острые колени.

- Hab vor nichts Angst… - повторил Ридель уже на немецком, но заключённая наверняка его не понимала.

- За мной идут, - тихо по-русски прошептала Рита, - он уже очень близко и имя ему СМЕРТЬ…

Чёрное Солнце не грело. Карел часто видел его в своих странных снах. Оно было огромным, гигантским угольным пятном нависая над серым не дающим теней миром. И оно вращалось. Это трудно было заметить и то если долго смотреть на тёмные шевелящиеся протуберанцы. Но нет, то были не гигантские фонтаны раскалённого газа, это шевелились чёрные щупальца, слепо тычась в зыбкое окружающее пространство.

Сильно запрокинув голову, он стоял на выжженной земле, каждый раз ожидая волны парализующего холода. Но холода не было. Не было вообще ничего, будто в небе парило нечто нарисованное гениальным художником, но насквозь фальшивое и дающее обманчивую иллюзию небесного объекта. Казалось, протяни руку, и ты сможешь коснуться этой вязкой едва колышущейся поверхности, внутри которой медленно крутились чёрные маслянистые водовороты. Но касаться было нельзя…

Разрушительное солнце из чужого неведомого пространства проникало в другие миры, далеко запуская свои жадные колышущиеся протуберанцы. Оно пробуждало к жизни древних богов. Безусловно здесь просматривалась определённая взаимосвязь. Эти боги были наверняка рождены под проклятым Чёрным Солнцем, рождены бессмертными в его тёмных лучах, чтобы приходить в чужие земли и обманом подменять собою местных богов. Эти чудовища пожирали целые народы, слепо верящие в свою исключительность. Но их исключительность заключалось лишь в одной единственной цели – быть кормом. Но они этого не понимали в силу своей убогой рабской ограниченности. Их сердца и умы были отравлены скверной. Скверной просочившейся в их мир извне.

Сверхчеловек оказался всего лишь ещё одним ничтожным рабом. Рабом своего безразмерного эго и пафосного величия. Очередной замаскированный, чуждый и опасный мелкий древний бог, подменивший Бога истинного. Бог истинный умер, но осталась его зыбкая тень и пока эта тень всё ещё существовала эгоцентричному сверхчеловеку не было покоя.

Истинного Бога убили люди, пустив в свои души бога-чужака. А следом за одним пришли и другие, заняв места на пустующем троне. Ведь природа не терпит пустоты даже в бесконечном вселенском масштабе. А законы мироздания одинаковы для всех. Для всей необъятной вселенной. Даже для самого отдалённого её уголка.

Нравственный кризис человечества. Прыжок через смерть в дремучее средневековье. Каждый раз снова и снова одни и те же ошибки. Проклятое поколение подлого Каина…

***

Чёрный волк не пытался нападать. Скорее он был напуган, не понимая, что за сокрушительная сила заставила его сломя голову нестись сквозь ночной лес к одинокому костру в низине, у которого грелся странный, пахнущий смертью человек.

Майор видел преображенного солдата-вервольфа не в первый раз. Ему уже приходилось сталкиваться с этими опасными существами. Повезло, что зверь оказался в этот час поблизости от рунической ловушки.

Держа волка в поле зрения, Карел затёр ботинком начертанные внутри пятиконечной звезды руны. В других гостях он сегодня больше не нуждался. Зверь же не двигался, его получеловеческий взгляд приковывал догорающий в костре магический огонь. Чуть выше правой задней лапы были заметны две симметричные проплешины – кривые молнии Вотана, магический знак членов ордена СС.

Майор подбросил в огонь свежие сухие головешки. Головешки были особые, покрытые аккуратно вырезанными языческими символами. Карел и сам до конца не знал смысла всех этих витиеватых значков и закорючек, но они без сомнения действовали весьма эффективно. Вдохнув сладковатый дым, волк начал перевоплощаться. Взгляд зверя сделался полностью осмысленным. Майор брезгливо отвернулся. Глядеть на перевоплощение вервольфа было опасно. Тёмные силы, питающие жизненной энергией оборотней, вполне могли затянуть смотрящего на другую сторону. Как всегда в момент превращения в пространстве разворачивалась маленькая чёрная червоточина, втягивающая в себя звериную волчью сущность и выплёвывающая наружу человеческую. Сознание в этот момент зависало где-то на границе между двумя мирами и могло, случись что, лишиться сразу обоих тел. Так что процесс этот был весьма рискованным и опасным. Душа отлетала в мир иной если «переход» был неравномерным или слишком долгим и на бренной земле оставалось два остывающих трупа – волчий и человеческий.

От костра повеяло холодом. Червоточина открылась и благополучно захлопнулась. Вервольф перевоплотился. Теперь можно было спокойно смотреть.

Карел поднял глаза. Рядом с ним стоял полностью обнажённый высокий эсэсовец. Его тело можно было назвать идеальным: физическая подготовка в Третьем Рейхе ценилась превыше всего. Здоровая нация залог благополучного будущего. Говаривали, что эти идеальные машины для убийств создавались в колбе при помощи чёрной магии Аненербе. Глядя на находящегося в гипнотическом трансе эсэсовца, майор готов был в это поверить. На правом бедре солдата чернела всё та же татуировка – две изогнутые чёрные молнии.

Карел обошёл врага кругом и тщательно ощупал его бритый затылок. Маленький разъём обнаружился чуть выше третьего шейного позвонка. Сами эсэсовцы шутливо именовали эту штуку «третьим глазом Одина». Куда этот глаз смотрел было неведомо. Но советские нейроразведчики точно выяснили что без дыры в затылке невозможны все эти жуткие превращения. «Третий глаз» был неотъемлемым атрибутом солдат вервольфа. А с недавних пор (по некоторым слухам) точно такой же «глаз» появился и у фюрера.

Изучив разъем обросший вокруг маленького отверстия ороговевшей костяной пластиной, майор извлёк из своего универсального рюкзака массивные наушники. Всю это простое но хитроумное оборудование недавно разработали лучшие инженеры Шестнадцатого Отдела. Однако наушники только на первый взгляд казались простыми. Разведчики уже успели обозвать их кратко и ёмко «щупачом», хотя на самом деле прибор назывался ещё более непонятно «ПР-639Д». Что это означает, пожалуй, не знали и сами разработчики, но так видимо было нужно для конспирации.

От наушников тянулся самый обыкновенный обрезиненный провод, заканчивающийся длинным медным штырём. Этот штырь без особых раздумий майор осторожно погрузил в затылок эсэсовца.

Вервольф вздрогнул, но из транса так и не вышел. Карел удовлетворённо хмыкнул, после чего надел наушники. Через пять минут он знал о лагере смерти практически всё. Количество охраны, расположение блокпостов и скрытых ловушек, время и частоту обходов, пароли и фамилии высших офицеров. Он легко читал «акустическое психо эхо» закрыв глаза и видя с высоты птичьего полёта всю окружающую территорию.

Картинка была немного зыбкой и искажённой сепией, но давала чёткое представление про каждый важный объект. Необходимые названия всплывали прямо поверх изображения и, как только Карел прочитывал их, рассыпались зыбким сыпучим песком. Это была некая незримая сеть, которая связывала каждого вервольфа. Именно ей они и пользовались подключаясь к базовой либо переносной станции Аненербе во время самых своих эффективных военных операций. Собравшись вместе и подсоединившись друг к другу хищные выродки формировали ударные летучие отряды, выполняя самые разнообразные задания почти любой сложности и нарушить эту потустороннюю связь было невозможно. Она работала как в волчьем, так и в человеческом обличии. Но в затылке зверя секретного разъема почему-то не было.