- Не волнуйтесь, - ласково проговорил незнакомец, - очень скоро вы станете матерью и у вас родится здоровый прекрасный ребёнок, мальчик…

- Но все эти люди… они ведь хотят его убить?

- Успокойтесь, - перебил её седовласый мужчина, успокаивающе прикоснувшись рукой к плечу. – Я же сказал, что всё будет хорошо. Со мной вы находитесь в полной безопасности, а что касается всего остального… придёт время и вы обо всём узнаете…

И ласково улыбнувшись, он чуть погодя произнёс короткую молитву:

- Радуйся, избавление от печали; радуйся, подаяние благодати. Радуйся, нечаемых зол прогонителю; радуйся, желаемых благих насадителю. Радуйся, скорый утешителю в беде сущих; радуйся, страшный наказателю обидящих. Радуйся, чудес пучина, Богом излиянная… Поверьте мне, ничего ужасного в вашем будущем нет. Узнав всю правду, вы обретёте долгожданный покой, вот увидите…

Почему-то Рите очень хотелось поверить этому загадочному человеку, и она ему поверила.

Пустыня дышала ночным умиротворённым покоем. Испепеляющий дневной зной давно сменила благостная ночная прохлада. Казалось, протяни только руку, и ты сможешь легко коснуться полукруглого купола неба. Хотелось медленно провести пальцами по тёмной шершавой поверхности, легонько тронуть раскалённые точки пылающих звёзд и быстро отдёрнуть обожженную космическим жаром руку. Небо смотрело на далёкую землю холодно и равнодушно. Небо смотрело с презрением. Что ему эта земля на фоне его триумфального величия. Ничтожное мгновение проносящейся мимо вечности.

Ядовитые змеи и скорпионы выходили на свою ночную охоту, стремительно перебегая от камня к камню и оставляя загадочные следы на сухом песке. А может это были надписи на древнем неизвестном языке которые уже никто не мог прочитать. Беспощадная машина жизни работала и здесь в месте, где любая жизнь в принципе была невозможна. И в этом виделось очередное чудо гениального божественного творения.

Карел давно не был в этом месте, но хорошо запомнил его при своих прошлых посещениях. Безмятежность и покой, и надежда, и ожидание чего-то крайне важного, что ждёт в самом ближайшем будущем, вот что он ощущал, окидывая взглядом бесконечную пустыню и нереально близкое небо, пронзённое тысячами серебряных иголок далёких неизведанных миров.

Босые ноги по щиколотку утопали в тёплом песке. Прохладный ветер приятно холодил распахнутую на груди рубаху.

- Выхожу один я на дорогу сквозь туман кремнистый путь блестит, ночь тиха, пустыня внемлет богу и звезда с звездою говорит…

Чудесные строки гениального стихотворения сами собой сорвались с уст, но Карел не узнал свой голос, словно услышал его откуда-то издалека. Но произнесённые слова идеально подходили к раскинувшемуся вокруг пейзажу. Не хватало только лёгкого тумана, ласково стелящегося по волнистым песчаным барханам…

Медленно идущего по пустыне путника майор заметил не сразу, а когда заметил то узнал в нём того самого незнакомого мужчину которого уже один раз видел в своём загадочном сне. Незнакомец всё так же был одет в белую тунику галабею, а на его голове была повязана развевающаяся на ветру куфия перехваченная двумя тонкими серебристыми обручами, в которых отражался свет ярких неистово испятнавших ночное небо звёзд. Мужчина явно спешил на встречу с Карелом, его красивое аскетичное лицо было немного хмурым, что несколько не вязалось с виденным много раз на православной иконе образом.

- Отец Небесный! – Карел упал перед остановившемся незнакомцем на колени, целуя его холодную руку. – Прости меня за всё… за то, что всё время сомневался в Тебе. За то, что использовал против врагов Твоих их же сатанинское оружие. За то, что утратил на время веру, возгордившись. Но я вернулся на путь истинный, как только взглянул в лицо истинного зла. Взглянул и ужаснулся, увидев в этом чёрном зеркале своё собственное отражение. Там был тот, в кого я ещё не превратился и уже никогда, наверное, не превращусь. Спасибо Тебе за этот урок. Я никогда его не забуду. Я Твой воин. Твой щит и твой меч. Позволь мне и дальше служить Тебе верой и правдой. Я готов.

- Я знаю, - тихо проговорил незнакомец, кладя на лоб майора почти невесомую руку и от этого голоса по спине Карела побежали мурашки. – Тебе не нужно прощение. Тебя не за что прощать. Но поспеши. Вскоре решиться всё. Покинь своё временное мирское прибежище. Прямо сейчас. Я пришёл чтобы сказать тебе об этом…

- Хорошо, - твёрдо ответил майор, сильно зажмурившись и до боли сжав кулаки. – Что я должен сделать потом?

- Делай что должно. Негаснущий свет внутри тебя укажет верный путь…

Ногти пробили кожу на ладонях, глубоко вонзившись в плоть и Карел проснулся от внезапно ворвавшегося в сновидение приступа боли.

Он по-прежнему находился в несущейся сквозь ночь непонятно куда машине зажатый с двух сторон двумя дюжими оперативниками. Ворон сидел чуть впереди и, кажется, тоже дремал убаюканный мерным урчанием двигателя и плавными покачиваниями автомобиля. Майор заворочался, незаметно пропуская правую руку за пазуху. Пальцы быстро нащупали холодную рукоять пистолета, затем поддели кобуру, отстёгивая металлическую кнопку. Быстрый рывок. Курок взведён. Твёрдое дуло мягко уткнулось под подбородок.

- Нет, сука-а-а-а… - истошно заорал резко обернувшийся Ворон. – Не дайте ему выстрелить…

Но было поздно. Майор надавил на спусковой крючок и, навалившаяся вслед за этим тьма, унесла его сознание в далёкую и неведомую пустоту.

***

Это было похоже на короткий полёт сквозь аэродинамическую трубу, в которой обдували военные самолёты. Сознание преодолевало странное вязкое пространство, стремительно несясь вперёд сквозь удивительный кисель, сотканный из чужих воспоминаний, чувств и грёз. А где-то далеко внизу проходила цепочка, по которой он раньше перемещался из «донора» в «донора». Эта цепочка напоминала светящееся золотое украшение, сотканное из расположенных на большом расстоянии друг от друга крупных золотых бусин. Нитка, на которой эти бусины покачивались, тоже была золотой и при этом слегка прозрачной. Время от времени по бесконечной блистающей ленте пробегали разряды голубых искр. Вот нечто напоминающее шаровую молнию с огромной скоростью пронеслось по цепочке и неожиданно замерло на одной из золотых бусин, которая мгновение спустя лопнула, взорвавшись целым снопом ярких осколков.

«Кто-то из нейроразведчиков сменил очередного “донора”» - мысленно догадался Карел.

Майор впервые увидел изнанку общей системы перемещений, каким-то немыслимым образом нарушив все существующие правила этого призрачного необъяснимого мира. Но сильно удивиться происходящему он не успел, потому что неожиданно вернулся в собственное тело.

Переход был настолько грубым и резким что Валдека мгновенно скрутила страшная судорога и он с криком вывалился из накренившейся ТИЭР-ванны нелепо барахтаясь в растекающемся по кафельному полу жёлтом проводниковом геле.

Чьи-то крепкие руки подхватили его под мышки, прислонив к холодной твёрдой стене. Кто-то принялся массировать Карелу виски. Токая игла впилась в предплечье и только после этого он услышал звуки автоматных очередей.

Майор открыл глаза, увидев над собой потное красное лицо заместителя начальника Центрального Отделения Нейроразведки Шестнадцатого Отдела НКВД подполковника Александра Александровича Сазонова.

- Вернулся? Слава тебе Господи! – Сазонов нервно щупал у Карела пульс на правой руке. – Это просто чудо какое-то. Мы думали что уже всё… потеряли тебя навсегда.

- Что происходит? - едва ворочая распухшим во рту языком Валдек с трудом сосредоточил взгляд на окровавленном теле лежащем рядом с исчерченной замысловатыми формулами чертёжной доской.

В изрешеченном пулями мертвеце с нелепо перекошенным открытым ртом майор узнал ведущего учёного отдела «переселения» Якова Зильбера. Перед смертью сотрудник Шестнадцатого Отдела пытался разорвать ворот своей рубахи, но скрюченные пальцы так и застыли намертво вцепившись в прочную ткань.