Сажусь на диване и внимательно смотрю на своего собеседника, поднимая обе брови вверх. Он усмехается, и, наконец-то, кладет мне на колени коробку конфет.

— Мои любимые, — произношу негромко. — Запомнил, — скорее констатирую факт, чем задаю вопрос.

И тут сверху коробки опускается роза. Белая с розовыми ободками по краям. Поднимаю взгляд на Антона.

— Конфетно-цветочный период еще никто не отменял, — улыбается одними уголками губ. А блеск в его глазах виден даже с помощью неяркого света от телевизора. — Надо будет невидимым врагам потом благодарность объявить, что дали возможность за тобой поухаживать.

— Спасибо, — наверное, я краснею. Слава Богу, парень этого не видит, а то будет снова ухмыляться, глядя на мою реакцию. — Ты, наверное, голодный, — спохватываюсь, отставляя подарки в сторону и спрыгивая с дивана. Скорее, чтобы немного прийти в себя от смущения и отвлечься, приготовив нам ужин.

Делаю пару шагов, после чего возвращаюсь, забираю с собой метровую розу и направляюсь в кухню, на ходу нюхая цветок. Знает же, что люблю их больше всего. И умеет быть таким галантным и обходительным. Надо же какой он, все помнит.

Антон заходит на кухню следом, останавливаясь на пороге и облокачиваясь о дверной проем. А я начинаю бегать от холодильника к плите, затылком чувствуя прожигающий взгляд. Пару раз поворачиваюсь к парню лицом, улыбаясь и краснея от его подмигиваний и ухмылок.

Если честно, то есть совсем не хочется, но я запихиваю в себя приготовленный на скорую руку салат и кусок прожаренного мяса. Надо как-то начать разговор, но понятия не имею, с чего именно.

— Я сегодня была в сервисе, — аккуратно произношу, а рука Антона замирает на полпути ко рту.

Парень поднимает глаза и пристально смотрит.

— Зачем? — как-то не слышится в его тоне веселых ноток.

— Бухгалтер звонила, проблемы у нее.

— Аня, — откладывает вилку в сторону. — Я же просил сидеть дома и никуда не выходить.

— Мы с Дариной ездили, — смотрю на него пристально в ответ.

И начинаю свой рассказ, чтобы он не вспылил, заодно наблюдая за его реакцией. Пересказываю всё, о чем поведала Тамара Петровна, а также все предположения своей подруги. Когда речь заходит о нелегальных доходах Михалыча и схеме по отмывке денег, на скулах Антона начинают играть желваки. Или мне так только кажется? Стоп, Аня, ты ему доверяешь. И точка.

Заканчиваю свой рассказ и отвожу взгляд.

— Дела, — парень откидывается на спинку стула, доставая из пачки сигарету. — Раз запугивают женщину, значит, денег в сейфе не оказалось.

— Дарина утверждает, что точно не Рыжов.

— Не сам, конечно, — Антон выпускает струю дыма. — Но мог быть с кем-то в сговоре. Я сегодня тоже связи свои поднял, и по моей просьбе Рыжову намекнули тактично, чтобы оставил нас в покое. Так что Дарина права, у нас есть парочка дней, чтобы во всей этой каше разобраться.

— Ты точно не знаешь ничего про эти несчастные деньги? — смотрю на Антона, но он спокоен.

— Подозреваешь? — ухмыляется.

— Нет, — отвечаю честно. — Просто спрашиваю. Я тебе доверяю и ни в коем случае не подозреваю.

— Ань, — ложится грудью на стол, находит мою руку и сжимает пальцы в своей ладони. — Я никогда тебя не подставлю. Даже не сомневайся. Пойдем чай пить с конфетами в зал? — меняет тему, а я утвердительно киваю в ответ, так как нет желания продолжать предыдущий разговор. — Тогда ты с журнального столика бумажки убираешь, а я делаю чай, идет?

— Да, — улыбаюсь ему в ответ, встаю и выхожу из комнаты.

Вот зачем, спрашивается, я задавала эти дурацкие вопросы? Вечно во всем сомневаюсь, сто раз перепроверяя одно и то же. И хватит уже видеть во всём только плохое, пора подумать о чем-то хорошем.

Остаток вечера за чаепитием проходит в игривой форме. Я кормлю Антона конфетами, а он пытается укусить меня за пальцы, забирая ртом сладости из моих рук. Правда делает он это так нежно и аккуратно, что вызывает только улыбку. Точно, как маленький ребенок. Еще и предлагает забрать у него конфету изо рта. Даже не сомневаюсь, к чему все это приведет.

На его губах растаявший сладкий шоколад. Нежно провожу язычком по верхней губе парня, а он в ответ стонет, долго не выдерживая такой пытки, и впивается в мои губы. Обнимает за шею, притягивая к себе ближе.

Его руки повсюду — на спине, животе, шее, бедрах, и я растворяюсь в этих нежных касаниях. Как приятно ощущать его прикосновения, тяжелое дыхание и губы, которые уже начинают постепенно прокладывать жаркую дорожку от ушка к шее.

— Не отпущу тебя, — произносит негромко Антон, прикусывая нежно кожу возле ключицы.

— Не отпускай, — шепчу в ответ на выдохе, откидывая голову и продолжая наслаждаться его близостью.

Антон внезапно прекращает играть с моим телом, прислоняясь своим лбом к моему и прижимая меня к дивану. Тяжело дышит, держа мое лицо в своих ладонях.

— Пообещай, что не сбежишь, — хриплый голос трудно узнать. И у меня во рту все пересыхает. От интимности момента и признания парня.

— Обещаю, — закрываю глаза, произнося прямо ему в губы, которыми он впивается через секунду в жадном собственническом поцелуе.

Так и не понимаю, как мы оказываемся в спальне, причем я уже полуголая лежу на кровати, а Антон избавляется от последней детали моей одежды в виде трусиков, отправляя вслед за ними свои боксеры.

Не успеваю ни о чем подумать, как медленная дорожка из поцелуев обжигает кожу на животе. Ключице. Шее… И снова опускается вниз, вызывая теперь уже непрерывные стоны из моей груди. Хватаю Антона за волосы, прижимая голову к животу, а сама выгибаюсь навстречу. Хочу еще, какая-то я сегодня ненасытная, честное слово. Дикое желание обладать им растет в груди, и вот уже тяжело дышать от вспыхнувших чувств и эмоций. И никого, кроме него, мне больше не надо. Никто не смог снова поселиться в моем сердце, кроме этого очаровательного хулигана.

И может, я веду себя глупо, отдаваясь ему без остатка, доверяя и даже не сомневаясь в нем, но по-другому уже не получается.

Горячие ладони скользят по моему телу, заставляя вновь и вновь прогибаться в спине. Кровь бурлит, а сердце бьется в бешеном ритме. В унисон с его сердцем. И наши дыхания сливаются в единое целое.

Чувствую небольшое дуновение ветерка, и нет уже жарких прикосновений. Звук разрывающейся фольги, небольшая пауза…

— Черт, не хочу, — Антон снова возвращается ко мне, отбрасывая контрацептив в сторону. — Готов отвечать за все последствия.

— Я тебе уже говорила, что у меня безопасный период. И я, — делаю паузу. — Тоже не хочу.

Он проникает в меня быстро, заполняя собой полностью. И так же приятно чувствовать его внутри, держаться за плечи парня, как единственную опору.

Но страх, что наше совместное завтра может не наступить, бьется в голове. Я так боюсь этого и не хочу, чтобы сегодняшняя ночь заканчивалась…

Засыпаем под утро, уставшие и безумно счастливые. По крайней мере, я так уж точно. Много разговариваем в перерывах между сексом. И нет между нами недопонимания, недоверия или ненужных страхов. Как-то быстро я забываю о своих недавних мыслях, слушая, как Антон мне шепчет:

— Не бойся, Анюта! Я никому не позволю причинить тебе вред.

Это единственные слова, которые уместны сейчас и здесь. И других мне не надо…

А утро, точнее уже обед начинается со звонка телефона Антона. На дисплее высвечивается фотка Мишки Андреева, голос которого почему-то очень напуган взволнован. Просит Сторожилова приехать в клуб, чтобы обсудить какие-то дела.

Антон ворчит, но обещает через часик быть на месте. Целует меня в нос, после чего слазит с кровати и направляется в душ, давая мне возможность поваляться подольше в кровати.

Антон

Подставляю голову под теплые струи воды, чтобы расслабиться и окончательно проснуться. Последние два дня были очень насыщенные на эмоции. Невидимые враги, текущие проблемы в клубах и Аня. Хотя именно она — самая главная положительная эмоция за последние дни.