— Точно, идиот, — слышу до боли родной голос, который перебивает пламенную речь Михаила. Надо же, приехал, несмотря ни на что.

Андреев резко поворачивается лицом к двери. На пороге стоит Антон и смотрит на меня. А мы даже не слышали, как он вошел в комнату. Пытаюсь улыбнуться, но от очередного приступа боли вырывается только стон.

— Как ты, милая? — мой любимый мужчина делает два шага вперед, но Мишка подлетает ко мне, доставая из-за пояса пистолет.

— Не подходи, — кричит Андреев, направляя оружие на Антона.

— Не паникуй, — Сторожилов поднимает обе руки вверх. — Это того не стоит. Давай договоримся, — делает паузу. — По-хорошему.

— Мне нужны деньги, — кричит Андреев, и даже я замечаю, как дрожит его рука, в которой находится пистолет. Интересно, где Мишка оружие достал?

— Денег у меня нет. Зато есть клубы, — произносит Антон, а я замираю, глядя на его сосредоточенное лицо. Он сейчас серьезно? — Забирай их себе, я на тебя все перепишу. В обмен на девушку. Игнат претензий предъявлять не будет, я договорюсь. И с Михалычем уладим, — делает паузу. — Обещаю.

— Ты врешь, — орет Мишка в ответ. — Как только я отсюда выйду, меня посадят в тюрьму. Мне бабки нужны, наличными, а не клубы твои.

— Двух миллионов у меня нет. И где они, я не знаю, — Антон разводит руками, после чего их опускает.

— Я знаю, — произношу негромко, тяжело вздыхая. — Ты, Андреев, баран тупоголовый. Завещание читал? Уже сам бы догадался, если бы был поумнее. Раз нет дома и в сервисе, то единственное место, куда Михалыч мог спрятать деньги за такой короткий срок — это дом его тетки, который он мне завещал в случае своей смерти.

— Черт, — произносит Мишка, опуская руку с пистолетом, поворачиваясь в мою сторону и глядя прямо в глаза.

Небольшой паузы хватает, чтобы Антон преодолел расстояние в три-четыре метра, и набросился на моего одноклассника, выкручивая Мишкину руку с оружием. Раздается оглушительный выстрел, а я зажмуриваю глаза, не желая верить в действительность. Слышу, как парни матерятся, а также какую-то возню. И тут на меня что-то тяжелое падает (как потом выясняется, Антон толкнул Мишку, а тот свалился на меня сверху), и я в очередной раз бьюсь головой о батарею, теряя сознание…

Меня кто-то несет на руках, на ходу произнося:

— Мы в больницу!

— А мы тут пока побеседуем с Михаилом, — слышу незнакомый мужской голос. — Заодно и за деньгами съездим. Неужели ты думал, Мишаня, — голос удаляется все сильнее, — что Антон сам приедет, без меня. Ты ствол где взял?

— У Михалыча в сейфе, — последнее, что я отчетливо слышу.

Меня куда-то кладут, скорее всего, на заднее сиденье автомобиля, так как через какой-то промежуток времени раздается звук двигателя.

— Потерпи, милая, скоро приедем, — произносит любимый голос где-то вдалеке.

— Ты, правда, готов был отдать клубы Мишки? — не знаю, откуда взялись силы спросить.

— Я даже душу бы ему отдал, лишь бы с тобой ничего не случилось.

Это последнее, что я слышу, прежде чем полностью отключиться…

Сознание то возвращается ко мне, то снова пропадает. Периодически раздаются чьи-то голоса, но с трудом понимаю, о чем говорят окружающие люди, и где я нахожусь. Скорее всего, больница, потому что чувствую укол в руку и женский голос:

— Бедная девочка!

Кто-то трогает мою голову, а мне хочется кричать, чтобы оставили в покое, так как боль невыносимая.

— В двенадцатую палату ее везите, — слышу мужской голос. — Только осторожно.

Каталка, хлопки открывающихся и закрывающихся дверей, кто-то поднимает меня на руки и перекладывает на кровать.

Тишина. Лишь боль в висках, которая начинает постепенно спадать. В голове пустота и спутанный поток мыслей. Веки тяжелеют, и чувствую, что силы меня покидают.

Уже практически отключившись, где-то вдалеке слышу, как кто-то заходит в палату.

— У нее сильное сотрясения, — отчетливый голос, скорее всего, врача. — Мы ей вкололи обезболивающее и успокоительное.

— Она спит? — спрашивает Антон.

— Да, практически — отвечает врач. — Десять минут у вас, — звук закрывающейся двери.

Кто-то берет меня за руку, и еще остатком не отключившегося сознания понимаю, что это Сторожилов.

— Черт, — ругается парень. — Прости меня… Я никогда… Самая лучшая… — я уплываю в царство Морфея, и до меня доносятся только обрывки фраз. — Никогда в жизни… Влюбился во второй раз, как пацан… — парень крепко сжимает мою руку, но я уже практически ничего не чувствую, так как сон накрывает меня с головой. — Ты самая красивая… Самая лучшая… Никогда себе не простил бы… Люблю тебя…

— И я тебя, — пытаюсь прошептать, после чего полностью отключаюсь.

Меня выписывают через неделю только после того, как Антон торжественно клянется врачу, что я еще минимум дней пять буду лежать в кровати. Под его чутким руководством и постоянным контролем. Кривлюсь на подобные высказывания, так как чувствую себя хорошо. Даже прекрасно, хоть головные боли периодически дают о себе знать. Зато счастлива безумно, а остальное все мелочи.

Антон проводит в больнице всё свое свободное время, иногда отлучаясь по делам, при этом тяжело вздыхая и обещая, что вернется как можно скорее. Несколько раз спрашивает, что мне привезти, и только после этого отбывает. А через десять минут начинает трезвонить, интересуясь, как моё самочувствие, и не случилось ли чего за время его отсутствия. Как маленький ребенок, честное слово. Но его забота, хоть и немного навязчивая, приятна, чего уж душой кривить.

А я всё время пытаюсь разобраться в себе. Кажется, я попала, причем всерьез и надолго, потому что дальнейшую жизнь без этого нахала не представляю. А он, в свою очередь, продолжает окружать меня заботой. Дарина кривится, видя каждый раз Антона в моей палате, но молчит, никак не комментируя его присутствие. Даже не подкалывает парня, что на нее сосем не похоже.

Из теплых стран возвращается Катюха и прямо с аэропорта приезжает ко мне в больницу вместе с Артемом. При виде Сторожилова в палате подруга делает удивленные глаза, затем переводит на меня взгляд и, наблюдая мою улыбку, а также легкий кивок головы, успокаивается.

Мишку арестовывают за попытку убийства Михалыча. Теперь вместо денег он получит минимум лет семь строго режима, а то и больше. Тут уж наша звезда юриспруденции расстарается, как она сказал мне однажды.

У Игната больше нет претензий к моему любимому, так как он получил назад свои деньги. Как я и предполагала, Антон нашел два миллиона в домике тетки моего шефа.

Зато казино прикрыли, правда, ни в одном протоколе о нем так и не упомянули. Кстати, на закрытии нелегального бизнеса настоял сам Антон, о чем мне по секрету поведала Дарина. Думаю, она его после этого начала уважать.

Михалыч пришел в себя, и уже надавал мне кучу указаний, что надо сделать в его отсутствие. Неугомонный мужчина, но за это все его и любят. Пообещал мне, что больше никогда не свяжется с криминалом. А завещание оставит в том виде, в каком оно есть сейчас — если с моим шефом что-то не дай Бог опять случится, то все отойдет мне. Я пыталась возразить, но Михалыч быстро закрыл мне рот, сказав, что дочери родной у него нет и в ближайшем будущем не придвидется, а меня он считает самым близким человеком. И будет нянчить моих детей как собственных внуков. Так как мои головные боли еще не прошли, и спорить не было никаких сил, пришлось согласиться.

Правда Антон предупредил моего шефа, что выйду я не раньше, чем после полного выздоровления. И то на неполный рабочий день. Михалыч засмеялся, подмигнув мне, а я фыркнула в ответ, но мой любимый был непреклонен. Пришлось соглашаться, другого варианта все равно нет.

День выписки наступает внезапно. Чувствую себя хорошо и уже поскорее хочу попасть домой. Но Антон настаивает на переезд к нему. Причем таким тоном, что возражения, как он когда-то выразился, принимаются только по понедельникам и исключительно в письменном виде. К тому же, он обещал доктору за мной следить, за свои слова надо отвечать.