— Черт! — крикнул Джером, дергаясь назад. Камера сфокусировалась на ее лице. — Это Дженни.

Его голос наполовину утверждал очевидное, наполовину спрашивал.

Ди-Кинг понял, кто эта девушка, за целую минуту до Джерома. Гнев пронизал каждую пору его тела. В зловещем молчании они оба наблюдали, как нож скользит по ее лицу, словно японский меч по рисовой бумаге. Камера увеличила ее беспомощные умирающие глаза и затем кровь, брызнувшую из смертельной раны на шее.

— Что это за хрень, босс? — не сказал, но взволнованно крикнул Джером.

Ди-Кинг молчал, пока диск не докрутился до конца. Когда он заговорил, его голос был холоден как лед.

— А как ты думаешь, что это за хрень? Мы только что увидели, как они мучили и пытали Дженни.

— Но этого не может быть. Детективы сказали, что у нее не было ни пулевых, ни ножевых ран, что с нее заживо ободрали кожу. А мы только что видели, как кто-то перерезал ей горло.

— Детективы сказали, что ободрали кожу с девушки, портрет которой нам показали. Мы решили, что там была Дженни. Но мы ошиблись.

Джером приложил обе руки к лицу.

— Козлы вонючие.

— Послушай меня. — Ди-Кинг дважды щелкнул пальцами, чтобы привлечь внимание Джерома. — Любезности закончились. Мне нужны эти двое с пленки, — сказал он с такой яростью, что Джером содрогнулся. — Мне нужен этот подонок за камерой, мне нужен тот, кто владеет этой чертовой дырой, и тот, кто распоряжается всем этим дерьмом, ты меня ясно слышишь?

— Я вас слышу, босс, — сказал Джером, беря себя в руки.

— Никому ни слова. Я не хочу, чтобы эти козлы перепугались и бросились в бега. Используй только проверенных людей. Я хочу, чтобы их доставили ко мне быстро и по возможности живыми. Кому бы ни пришлось платить. Во что бы мне это ни обошлось.

— А как быть с полицией? — спросил Джером. — Я думаю, надо сказать им, что девушка на фотографии — не Дженни.

Ди-Кинг секунду обдумывал эту мысль.

— Ты прав, но сначала достань мне этих кинодеятелей, а потом поговорим и с полицией.

Прошло несколько дней, но поиски в клубах и барах пока не дали никакого результата. Они целиком обошли Санта-Монику и переключились на бары и клубы на Лонг-Бич, но повсюду получали один и тот же ответ. В остальном расследование тоже стояло на месте. Так же как и для первых убийств серии, еще нужно было установить хотя бы какие-то определенные связи между жертвами. Возможно, что Дженни и Джордж встречались друг с другом на одной из оргий, куда были приглашены оба, но детективам пока так и не удалось с уверенностью установить личность первой жертвы. Никто не мог достоверно подтвердить, что безлицее тело женщины действительно принадлежало Дженни Фарнборо. Карлос пока не нашел ее родственников ни в Айдахо, ни в Юте. Единственное, на чем они могли строить дальнейшее следствие, — это догадки, но капитан Болтер терпеть не мог догадки. Ему нужны были факты.

С каждым днем, который подходил к концу без результата, детективы понимали, что они еще на день ближе к очередному звонку преступника, сообщающему о новой жертве. Терпение у всех уже было на пределе, в том числе и у начальника полиции. Он требовал результатов от капитана Болтера, который, в свою очередь, требовал результатов от своих двух детективов.

Расследование начало постепенно пожирать их. В последние дни Карлос почти не виделся с Анной. Роберт пару раз говорил по телефону с Изабеллой, но у него не хватало времени на романтические встречи. Время работало против них, и они это понимали.

Роберт прибыл в отдел с утра пораньше и опять увидел, что Карлос уже сидит за своим столом.

— Есть кое-какие новости, — сказал Карлос в тот же миг, как Роберт вошел в дверь.

— Порадуй меня, скажи, что кто-то узнал нашего подозреваемого на портрете.

— Ну, новости хоть и хорошие, но не до такой степени, — сказал Карлос чуть менее радостно.

— Ладно, что там?

— Доктор Уинстон только что прислал мне результаты анализа ДНК тех волос, которые нашли в машине Джорджа Слейтера.

— Наконец-то. И что там?

— Из волос ДНК получить не удалось, потому что там не было кожных фолликул.

— Значит, волосы не выпали естественным образом, а были отрезаны.

— Верно.

— Значит, у нас опять ничего нет? — спросил Роберт без интереса.

— Да нет, оказалось, что волосы были обработаны химическими веществами, которые позволили лаборатории установить, откуда они.

— И что?

— Они из Европы.

— Парик? — Роберт широко раскрыл удивленные глаза.

— Откуда ты знаешь, что европейские волосы обязательно из парика?

— Я много читаю.

— Ах да, верно. Вылетело из головы, — цинично сказал Карлос, кивая. — Значит, исключая синтетические парики, в продаже есть три лучшие категории париков, и они называются «настоящие волосы», «человеческие волосы» и «европейские волосы». В производстве париков «настоящими» и «человеческими волосами» называются волосы из Азии, которые обрабатывают, отбеливают, чтобы лишить их природного цвета, и затем перекрашивают в оттенки европейских волос. В этом процессе волосы повреждаются, но зато их достать нетрудно и стоят они недорого.

— Но европейские волосы практически не обрабатываются, — продолжил Роберт. — Это естественные волосы из Восточной Европы. Их не красят, хотя и покрывают высококачественным кондиционером для долговечности. Такие парики ближе всего к натуральным волосам.

— Именно. Но стоят они недешево.

— Могу себе представить. Сколько же они стоят?

— Лучше сядь на стул. Цена начинается от каких-то жалких четырех тысяч долларов за парик.

Роберт присвистнул, садясь.

— Вот-вот. Такие парики делаются на заказ. На это может уйти от одного до двух месяцев, и это значит, что тот, кто заказывает парик, должен оставить для связи адрес или номер телефона. — Карлос с энтузиазмом улыбнулся. — В Лос-Анджелесе должно быть не так уж много мест, где продаются европейские парики.

— Кэтрин?

— Что?

— Ты проверял у Кэтрин Слейтер? Может быть, она носит парики. Многие женщины в наше время носят парики. Она уж точно могла его себе позволить.

— Нет еще, не проверял. — У Карлоса поубавилось энтузиазма. — Я сейчас же позвоню ей, но, если она не носит парика, тебе не кажется, что стоило бы связаться со всеми лос-анджелесскими мастерами, которые продают парики из европейских волос?

Роберт почесал подбородок.

— Да, можно попробовать. Только я думаю, что наш убийца слишком умен для этого.

— Для чего?

— Ты же сказал, что эти парики делаются на заказ?

— Верно.

— Но все равно, если ты войдешь в мастерскую париков, наверняка у них на витрине уже будет выставлено несколько штук. Наш убийца не так глуп, чтобы заказывать парик и оставлять за собой бумажный след. Он просто возьмет то, что у мастера на витрине, заплатит наличными, и все. Помни, наш убийца покупает парики не ради красоты, так что ему пойдет любой. — Роберт встал и подошел к кофеварке. — Есть и еще кое-что.

— Что именно?

— Интернет, — сказал Роберт.

Карлос нахмурился.

— Интернет может одновременно и помочь нам, и помешать, — объяснил Роберт. — Может быть, несколько лет назад нам было бы достаточно проверить мастерские париков, и, если бы повезло, мы бы наткнулись на что-нибудь такое, что привело бы нас к убийце, но сегодня… — Он налил себе чашку кофе. — Сегодня наш убийца может попросту заказать себе парик по Интернету из любой страны, и парик доставили бы ему меньше чем за неделю. Он мог купить его в Японии, в Австралии или в той же Восточной Европе. — Роберт помолчал, так как другая мысль пришла ему в голову. — И потом, есть же еще интернет-аукционы, где убийца мог купить парик у частного лица, и никто никогда не узнает об этом. Наш клиент слишком умен, чтобы оставлять за собой бумажный след.

Карлос не мог не согласиться, что Роберт прав. Любой даже не слишком умный человек в наши дни может купить через Интернет практически все, что угодно, и при этом оставить лишь ничтожный след, проследить который практически невозможно. Дело только в том, чтобы знать, где купить.