— У меня самой были некоторые проблемы в климактерический период, — как бы, между прочим, заметила миссис Хопвуд. — И я совершенно случайно наткнулась в больнице на Гвен и Олив. Кстати, тогда я их видела в последний раз. Гвен очень нервничала и пыталась притвориться, что пришла туда потому, что должна была провериться у гинеколога. Однако по их поведению я поняла, что проблемы имелись как раз у дочери. Бедная девочка была вся в слезах. — Она сердито покачала головой. — Какая жестокая ошибка запретить дочери иметь ребенка! Конечно, теперь все становится понятно, и убийства могут быть объяснены. Наверное, все это и случилось как раз в то время, когда должен был бы родиться малыш. Не удивительно, что у Олив нервы оказались не в порядке.

Роз вернулась на Левен-роуд. На этот раз дверь в дом номер 22 оказалась приоткрытой, и молодая женщина возилась в саду, подстригая живую изгородь. Роз остановила машину у обочины и вышла.

— Здравствуйте, — решительно произнесла она и пожала крепкую ладонь хозяйки дома. «Этот дружеский жест, — надеялась Роз, — наверняка окажет свое благоприятное действие, она не станет захлопывать передо мной дверь, как поступила в прошлый раз ее соседка». — Меня зовут Розалинда Лей. Я приезжала сюда на днях, но вас не было дома. Вижу, что вы очень заняты, поэтому не буду отвлекать вас от работы. Но не могли бы мы немного поговорить?

Молодая женщина пожала плечами и продолжила свое занятие.

— Если вы что-то продаете и надеетесь мне это всучить, включая и религиозную литературу, то сразу предупреждаю: вы понапрасну теряете время.

— Я бы хотела поговорить о вашем доме.

— О Боже! — с отвращением поморщилась женщина. — Иногда я даже жалею, что мы приобрели это проклятое жилище. Кто вы такая? Исследователь непонятных явлений? Они все чокнутые. И почему-то считают, что у нас на кухне должна откуда-то капать то ли эктоплазма, то ли еще что-то столь же омерзительное.

— Нет. Моя профессия более земная. Я должна написать продолжение истории об Олив Мартин и о том, что с ней произошло.

— Зачем?

— Осталось много вопросов. Ну, например, почему Роберт Мартин продолжал жить здесь после всего случившегося?

— И вы хотели, чтобы я вам ответила? — Женщина фыркнула. — Мы с ним даже не были знакомы. Он давно умер, когда мы переехали сюда. Вам лучше бы поговорить со стариком Хейзом. — Она кивнула в сторону соседа. — Пожалуй, он остался единственный из тех, кто знал семью Мартинов.

— Я уже беседовала с ним. Он тоже ничего не знает. — Роз взглянула в дверной проем, но увидела только стену персикового цвета и рыжевато-коричневый треугольник ковра. — Как я понимаю, вы сделали ремонт, и все внутри переоборудовали. Вы сделали это сами, или въехали уже в перепланированный дом?

— Мы все сделали самостоятельно. Мой муж работает в строительстве. — Вернее, работал, — тут же поправила она сама себя. — Его уволили по сокращению штатов десять месяцев назад или уже год. Но нам повезло: мы продали свой дом почти без потерь, а этот приобрели вообще за бесценок. Причем все обошлось без закладных, так что нам не приходится крутиться так, как очень многим.

— Ваш супруг еще не нашел себе работу? — сочувственно поинтересовалась Роз.

Молодая женщина только покачала головой.

— Это очень сложно. Кроме строительства он ни в чем не разбирается, а туда устроиться почти невозможно. Но он старается. А что еще ему остается делать? — Она опустила руку с садовыми ножницами. — Наверное, вы хотите спросить, не обнаружили ли мы чего-нибудь интересного, когда полностью выпотрошили этот дом?

Роз кивнула.

— Что-то вроде того.

— Если бы мы что-нибудь обнаружили, то сразу бы рассказали о своих находках.

— Разумеется, но я и не рассчитывала на то, что вы найдете там что-нибудь криминальное. Меня больше интересует, какое впечатление осталось у вас от дома в самом начале? Выглядел ли он так, что его любили, например? Может быть, поэтому Роберт не хотел выезжать отсюда? Потому, что любил это место?

Но женщина отрицательно покачала головой.

— Как раз наоборот. Это место больше напоминало тюрьму. Конечно, я не могу категорично что-либо утверждать, но догадываюсь, что он использовал только одну комнату во всем доме. Это была та самая комнатушка рядом с кухней, на первом этаже, и раздевалка, откуда имелась дверь в сад. Может быть, он заходил на кухню, чтобы приготовить себе еду, но в этом я тоже сильно сомневаюсь. Дверь между двумя комнатами была заперта на замок. А ключ мы так и не обнаружили. Кроме того, у него в комнате оказалась электроплитка. Строители ее не стали выбрасывать, и я думаю, что он готовил или разогревал себе пищу только на ней. Сад, правда, был довольно ухожен. У меня создалось такое впечатление, что он жил только в одной комнате и выходил в сад, а в оставшуюся часть дома даже не заходил.

— Из-за того, что дверь туда была заперта на замок?

— Нет, из-за никотина. У него в комнате от дыма даже стекла на окнах пожелтели. А потолок, — тут женщина даже поморщилась, — был темно-коричневого цвета. Вся комната пропахла табаком. Наверное, он курил одну сигарету за другой без перерыва. Просто отвратительно! Но в другой части дома нигде не было и намека на никотиновые пятна. Даже если он куда-то заходил из своей комнатушки, то ненадолго.

Роз кивнула.

— Он умер от сердечного приступа.

— Что ж, это не удивительно.

— Вы не будете возражать, если я загляну внутрь?

— В этом нет смысла. Там теперь все по-другому. Мы выбили все ненужные стены и полностью изменили планировку первого этажа. Если вам интересно, как все выглядело в те дни, когда он еще жил здесь, я могу нарисовать вам план. Только вы никуда не заходите. Иначе потом этому конца не будет. Договорились? Иначе любой прохожий подумает, что он тоже имеет право устроить себе экскурсию по нашему дому.

— Я вас поняла. План, конечно, был бы лучше. — Она достала из машины блокнот и карандаш и передала их женщине.

— Сейчас там гораздо лучше, — произнесла хозяйка дома, уверенно рисуя план первого этажа. — Мы перестроили комнаты и добавили ярких красок. Бедная миссис Мартин совсем не умела оформлять жилище. Мне кажется, это была весьма занудная особа. Вот. — Она протянула Роз блокнот. — Лучше я не умею.

— Спасибо, — поблагодарила журналистка, рассматривая рисунок. — А почему вам показалось, что миссис Мартин была человеком неинтересным?

— Потому что все, буквально все в доме: стены, двери, потолки, — было выкрашено в белый цвет. Дом больше напоминал операционную в больнице, холодную и стерильную, без пятнышка другого цвета. На стенах, кстати, не оказалось никаких картин — не было следов от гвоздей. — Ее передернуло. — Я не люблю такие дома. Они кажутся мне мертвыми, будто там никто никогда и не жил.

Роз улыбнулась и посмотрела на фасад красного кирпича.

— Я рада, что он достался именно вам. Теперь дом оживет. Да я и сама в привидения не верю.

— А я считаю так: если вы хотите увидеть привидение, вы его увидите. А раз нет — значит, нет. — Она постучала себя пальцем по виску. — Все это находится у нас в голове. Вот мой папа, когда состарился, частенько видел розовых слоников, но почему-то никто не считал, что у него в доме водятся привидения.

Отъезжая от дома, Роз продолжала хохотать и никак не могла успокоиться.