Казалось, Хэл был счастлив помочь хоть чем-то.

— Насчет последнего и не мечтай. Только сама Олив имеет право потребовать свою карту. И легче прорваться к секретным файлам государства, чем узнать те данные, о которых ты просишь. А вот с фотографией Роберта Мартина проще. Думаю, что мне удастся уговорить Джеффа Виатта сделать ксерокопию его снимка, который хранится в полицейском архиве.

— А как насчет фотографий Гвен и Эмбер? Ты можешь попросить его снять копии и с них?

— Ну, это зависит от того, сможешь ли ты на них спокойно смотреть. Те, которые я помню, были сделаны посмертно. Если они тебе нужны на фотографиях живые, то обратись к душеприказчикам Мартина.

— Хорошо, но, если возможно, я бы хотела посмотреть и те, которые сделаны после их смерти. Разумеется, я не стану их публиковать, если не получу на то должного разрешения, — пообещала Роз.

— Тогда приготовься к тому, что фотографии, сделанные полицейскими, всегда отвратительного качества. И если твоему издателю удастся вытянуть негатив так, чтобы в книге было хоть что-то видно, он заслужит медаль. Ладно, я посмотрю, что можно сделать в этом направлении. Когда ты ко мне приедешь?

— Сразу после полудня. Годится? Мне еще надо кое-кого навестить. Да, и достань мне фотографию самой Олив.

— Постараюсь. — Он помолчал пару секунд и неожиданно добавил: — Говоришь, только потрескивание? Ты уверена в том, что больше ничего не слышала?

Здание в Долингтоне на Хай-стрит, в котором находилось агентство Питерсона по продаже недвижимости, сохраняло впечатляющий внешний вид. В стеклянных витринах красовались завлекающие плакаты, освещенные лампами, и старательно зазывали клиентов. Но, как и в Саутгемптоне, здесь экономический спад тоже оставил свои следы, и молодой служащий, сидящий в одиночестве в кабинете с четырьмя столами, уныло подводил итоги: проходит еще один рабочий день, а ни одного дома не продано. Поэтому он подскочил, как ужаленный, увидев, что открылась входная дверь, и на его лице тут же возникла дежурная улыбка продавца.

Однако Роз тут же отрицательно замотала головой, чтобы у молодого человека не появились ложные надежды.

— Простите, — как бы извиняясь, начала она. — Я пришла сюда не для того, чтобы что-нибудь купить у вас.

Он весело рассмеялся.

— Понятно. Тогда, может быть, вы решили что-то продать?

— Нет.

— И это тоже мудро. — Он предложил ей стул. — Все же главным на рынке остается покупатель. А продавать свой дом нужно только в том случае, если вам не терпится переехать в другое место. — Он уселся на стул с другой стороны стола. — Итак, чем могу вам помочь?

Роз протянула ему свою визитную карточку.

— Я пытаюсь разыскать людей по фамилии Кларк, которые продали свой дом вашему агентству три или четыре года назад и куда-то уехали. Никто из соседей не знает их нового адреса. Так вот, я надеюсь на то, что вы мне поможете найти их.

Юноша нахмурился.

— Боюсь, что тогда я еще здесь не работал. А какой адрес был у старого дома?

— Номер двадцать по Левен-роуд.

— Возможно, я отыщу данные об этой сделке в архиве. Но если адреса нет и там, значит, он не сохранился нигде. — Он недовольно оглядел пустые столы. — К сожалению, тут, кроме меня, никого нет, поэтому я смогу заняться вашим делом только вечером, после работы. Хотя… — Он еще раз изучил карточку Роз. — Как я вижу, вы живете в Лондоне. Вы никогда не подумывали приобрести себе еще один дом где-нибудь на южном побережье, миссис Лей? У нас там живет много писателей. Им нравится скрываться от городского шума и быть наедине с природой. Она поморщилась.

— Мисс Лей, — поправила Роз и добавила: — У меня нет даже первого дома, а вы предлагаете купить второй. В настоящее время я просто снимаю квартиру.

Он повернулся на стуле и выдвинул ящик из шкафа, стоящего неподалеку от стола.

— Тогда позвольте предложить вам взаимовыгодное мероприятие. — Он ловко начал перебирать пальцами листы, выдергивая отдельные страницы с текстом и цветными фотографиями домов. — Пока я буду искать нужную вам информацию, вы почитаете вот это. Если зайдет клиент, предложите ему стул, а потом позовите меня. То же самое в случае телефонного звонка. — Он кивнул в сторону запасной двери. — Я оставлю ее открытой. Вы просто крикните: «Мэтт!», и я вас услышу. Так, по-моему, будет честно.

— Я рада, что вы согласились мне помочь, — призналась Роз. — Но я все же не намерена что-либо покупать.

— Все в порядке. — Он прошел к двери. — Кстати, у нас имеется один домик, который словно создан для вас. Он называется Бэйвью — вид на залив, но вы не слишком обращайте внимание на это. Имена бывают так обманчивы! Я скоро вернусь.

Роз осторожно начала перебирать листки, как будто одно прикосновение к ним могло заставить ее расстаться со своими деньгами. У этого типа явно преобладало коварство страхового агента или продавца. В любом случае, как решила про себя Роз, она не смогла бы заставить себя жить в доме с дурацким названием «Вид на залив». Он вызывал в памяти образы пансионов с тюлем на окнах, в которых командуют длинноносые хозяйки в нейлоновых платьях, и где повсюду в окнах первого этажа развешены тусклые плакаты, сообщающие о наличии свободных мест.

Она обнаружила, что реклама с названным домом лежала в самом низу стопки, и поняла, что внешний вид этого жилья действительно не имеет ничего общего со скучным названием. Это был симпатичный белый коттедж, выстроенный на утесе возле Свениджа на острове Пурбек, где стояла группа из четырех похожих домиков. Два из них располагались чуть повыше, еще два — немного пониже. Простые, без вычурностей, они сразу понравились Роз. И море совсем рядом. Она посмотрела на цену.

— Ну, как? — поинтересовался Мэтт, вернувшись в кабинет и неся под мышкой какую-то папку. — Как вы его находите?

— Ну, если предположить, что я смогу позволить себе такую роскошь, чего нет на самом деле, полагаю, что зимой я бы мерзла от холодных ветров с моря, а летом меня свели бы с ума толпы туристов, шатающихся по берегу. Судя по вашей рекламной листовке, в нескольких ярдах от забора проходит береговая тропа. И это еще не все. День изо дня мне придется общаться с одними и теми же соседями, обитающими в трех остальных коттеджах. Да при этом постоянно ожидать страшный день, когда этот утес обвалится и унесет в море все мои сбережения, вложенные в коттедж.

Мэтт добродушно рассмеялся.

— Я знал, что дом вам понравится. Я бы сам его купил, если бы мне не нужно было появляться здесь, в офисе, каждый день. В самом дальнем коттедже живет супружеская пара пенсионеров, им уже за семьдесят, а в два других хозяева приезжают только на выходные. Все домики стоят на мысе, а не на краю утеса, как вам показалось, и, честно говоря, пройдет не одно столетие, прежде чем развалится фундамент такого дома. Что касается ветра, то это место надежно защищено от него, так как находится к востоку от Свениджа, а туристов вы можете не бояться, потому что в те места не подходит ни одна дорога, предназначенная для подобного рода развлечений. Ближайший туристический маршрут пролегает в четырех милях от этих коттеджей. И даже это не страшно, потому что в такие походы не берут крикливых малышей, а любители попить пива не слишком охотно записываются в группы туристов-скалолазов. Итого, у нас остается только одна проблема, — тут его лицо осветила мальчишеская улыбка, — а именно, цена этого чуда.

Роз рассмеялась.

— Даже не называйте мне ее. Сейчас вы заявите, что владельцы дома настолько устали от него, что отдадут буквально даром.

— А ведь вы угадали! У них много проблем с бизнесом в городе, а этот домик является их убежищем только на выходные дни. И если кто-то согласен заплатить всю сумму сразу и притом наличными, они с радостью предоставят скидку в размере двадцати тысяч. Вы можете заплатить наличными?

Роз закрыла глаза и ясно представила себе пятьдесят процентов, оставшиеся у нее после развода и лежащие пока что на депозите. «Да, — подумала она, — конечно, смогу». Однако вслух она произнесла другое.