Имя Евы трепали и топтали в грязи наравне с именем Лисицына, а отец громил посудный сервиз, так что телохранители только чудом успевали уворачиваться от летающих в стены чашек и блюдец.
— Да как этот ублюдок посмел так открыто бегать к другой бабе, когда помолвлен с моей дочерью?! — громыхнул он и едва не попал заварником в голову Евангелины, которая неосторожно рискнула заглянуть в комнату. — Моя репутация после вчерашнего и так пошатнулась, а уж теперь…
Да, репутация в бизнесе дорогого стоит, а доверие, которого добивался много лет, можно потерять в одно мгновение. Попробуй потом заслужить заново… Утратить всегда легче, чем приобрести.
Потом мама отпаивала отца успокоительными каплями, а все домашние ходили на цыпочках, чтобы не дай бог неосторожным шорохом не потревожить главу семейства. Телефон разрывался от звонков, поэтому его попросту выключили, а личный мобильник папа брал только в самых экстренных случаях, когда проигнорировать звонок просто не мог. А под особняком уже собрались журналисты и всё допытывались у охраны, которая не пропускала их на частную территорию, состоится ли предстоящее бракосочетание.
Но впадать в отчаяние отец пока не собирался, поэтому уже к обеду развил бурную деятельность. Звонки, видеозвонки, переписка… Из-за акул пера, которые перекрыли выезд, он вынужден был отказаться от встречи с семьёй жениха, вместо этого вышел с Лисицыными на видеосвязь. Евангелина, затаив дыхание, топталась под его кабинетом, пока он разговаривал с потенциальным сватом. Из-за двери слышались возмущённые крики родителя, что-то с глухим стуком ударилось в стену, затем что-то разбилось… Итогом «переговоров» стал такой желанный и, казалось бы, невозможный разрыв помолвки!
— Одолжение он мне, видите ли, сделал, «закрыл глаза» на два проигранных тендера, — бурчал родитель, меряя шагами гостиную. — Ну где там чай?!
А журналисты продолжали наяривать и почти штурмовали дом.
— Что думает Евангелина Андреевна об измене жениха? Не был ли её поцелуй на балу местью за неверность будущего мужа? — доносились их вопросы, адресованные, опять-таки, охране, раз уж до хозяев дома добраться не было возможности.
Ночью большая часть акул пера разъехалась, хотя несколько самых стойких продолжали топтаться у ограды и заглядывать в окна, кажется, раздумывая, как проникнуть внутрь. К утру новость о разрые помолвки разлетелась по всем уголкам интернета — и журналистов под окнами собралось ещё больше.
— Легко ли Евангелине Андреевне было решиться на разрыв помолвки? Кого она решила выбрать на роль нового избранника? Не окажется ли её следующим бойфрендом тот загадочный мужчина в маске? — продолжали допытываться они.
Евангелина и сама удивилась, что папа таки решился на разрыв, несмотря на все договорённости. Видимо, Лисицын-старший своими словами и поведением задел гордость отца куда сильнее, чем его сынок скандальными выходками. Вот и замечательно, куда уж лучше?! Пусть со скандалом, пускай с позором, но теперь ей не придётся выходить замуж за ненавистного Анатоля!
Однако радовалась Ева недолго, потому что уже через несколько дней отец вызвал её в кабинет на конфиденциальный разговор.
— Надеюсь, ты ещё не отвыкла от роли невесты? — хмуро поинтересовался он. — Я подыскал тебе другого мужа. Не такая блестящая партия, но сейчас выбирать уже не приходится…
— К-какая ещё партия? — Ева очень надеялась, что ослышалась.
— Борис Царицын, третий сын председателя «Вики-фудс», — родитель подал ей планшет, где с фотографии на неё смотрел русоволосый крепыш с немного тяжеловесным подбородком и такими же, как у Анатоля, бледно-голубыми водянистыми глазами. Отец их под копирку выбирает, что ли?! — К сожалению, оба старших сына, которые стоят у руля, уже женаты. Но у Бори тоже есть доля акций отцовской компании, а ещё немаленький личный капитал и стимул стать самостоятельным. Он с удовольствием встанет у руля моей компании и будет благодарен за такой замечательный шанс.
— Моего мнения, я так понимаю, ты снова не спрашиваешь, а просто ставишь перед фактом, да, папа? — всё же нашла в себе силы спросить она. — И предоставить мне возможность поработать в компании по-прежнему не собираешься. А ведь это мой шанс доказать тебе, что…
— Мои дела хуже некуда, а ты снова со своими глупостями, — перебил он. — Если подпущу тебя к работе, ты только всё испортишь и заставишь меня краснеть. Сейчас не время для экспериментов, нужно действовать наверняка.
— Но разве для этого обязательно заключать брак? — попыталась оттянуть неминуемое Ева. — Пускай этот Борис для начала просто поработает в компании, покажет себя… Да и, быть может, нам удастся найти кого-то получше?
— У меня нет времени! Хватит уже отлынивать, пойдёшь за того, за кого скажу! — отец ударил ладонью по столу. — Мне нужны денежные вливания Бориса, я должен остаться на плаву…
«Из огня да в полымя».
Спорить было бесполезно. Куда проще сдвинуть гору, чем переубедить Андрея Ланского, если он что-то вбил себе в голову. Выйдя из кабинета, Евангелина еле сдерживала слёзы. Она отвернулась от Кирилла, во взгляде которого промелькнуло сочувствие, не желая показывать ему (да и вообще кому бы то ни было), насколько ей сейчас плохо. И стыдно. Потому что отец её вообще за личность не считает. Так, безупречное и бесплатное приложение, которое можно использовать по назначению и подкладывать под того, кто больше даст. А она-то надеялась, что вопрос с помолвкой решён…
Толику, кстати, хватило наглости приехать, когда толпа журналистов под домом уже рассосалась, однако в особняк его не пустили. Он, некоторое время проторчав в машине, названивал Еве, которая не брала трубку, но потом таки уехал. А у неё до сих пор стояли перед глазами откровенные снимки с его участием, которые не видел разве что слепой. Больше попыток выйти на связь он не делал, видимо, у его гордости был исчерпан лимит. Вот бы и дальше держался подальше и нигде не подстерёг.
Вечером предстояло знакомство с новым женихом, и Евангелина собиралась на ужин в ресторане как на кладбище. Пошла во всём чёрном, закрытом и скромном, максимально себя спрятав. Пускай этот Борюнчик не думает, что сорвал куш и ему предоставят все прелести на блюдечке с голубой каёмочкой. Надо просто пережить этот ужин, а дальше… Мысль о побеге стала всё настойчивее. Может, Кирилл всё же решится пойти против правил и помочь? Хотя сейчас отец нуждается в дочери, которую можно выгодно продать, куда сильнее, чем раньше, и точно не спустит с неё глаз.
— Ева, чтобы без эксцессов мне, поняла? — напутствовал её родитель. — Ты должна ему понравиться.
Приехав в оговоренный ресторан, Евангелина ощущала себя очень некомфортно. Пострадавшая репутация давала себя знать. На Еву косились, перешёптывались, посмеивались, шушукались… Она бы предпочла менее известное местечко, но отец считал, что это им не по статусу, поэтому выбрал для встречи известное место.
Борис уже ждал её за столиком у окна. Даже не подумав встать при приближении дамы, он окинул потенциальную невесту неудовлетворённым взглядом, задержавшись на юбке ниже колен и слишком закрытом вырезе блузки. Ева сейчас самой себе напоминала «человека в футляре», и её такая позиция более чем устраивала, а вот женишку явно пришлась не по вкусу.
— И к чему эта ложная скромность? — начал он, опустив приветствия. — Там, на балу, целуясь у всех на глазах под объективами камер, ты ею не страдала…
Евангелина насилу стерпела обиду. Хотя да, его понять можно. Борюсику пытаются спихнуть подпорченный товар. Кому понравится, когда имя его потенциальной невесты полощут на каждом углу, а сама она предстаёт далеко не в лучшем свете?!
Заставив себя таки устроиться за столиком напротив Царицына, Ева окинула его не менее выразительным взглядом и с достоинством проронила:
— Я считаю, что всему своё место и время. И да, добрый вечер.
— Ну брось, не разыгрывай комедию, — отмахнулся Борис, изучая меню, хотя с его комплекцией было бы неплохо уже сегодня сесть на диету. — Когда поженимся, все эти твои траурные тряпки отправятся на помойку. Красивая кукла не должна себя уродовать этим убожеством.
