– Я не знаю. Мне трудно думать, когда ты так меня трогаешь. Почему бы тебе просто меня не спросить? – Риз поворачивает голову, опирается на щеку и закрывает глаза; его длинные ресницы касаются скул. Боже, я готова убить за такие ресницы. Почему мужчинам достаются ресницы получше? – Дилан?

– Я думаю, – у меня есть вопросы, на самом деле, их очень много. Но достаточно ли я храбрая, чтобы задать их? Я прикусываю губу и решаю начать медленно. – Много девушек ты закадрил на свадьбах? – не так уж и плохо. Не звучит, будто я спросила у него, с каким количеством девушек он спал, что, конечно, меня очень интересует. Риз на мгновение открывает глаза, но затем снова их закрывает.

– Я не уверен, что классифицируется как много, но да, я раньше уже делал на свадьбах то, чем и мы с тобой занимались, – он стонет, когда я сильно вжимаю большие пальцы в его плечи. – Уверен, что и я не был твоим первым.

– Да, ты был, – выдаю я, и вижу, как его глаза резко открываются. Он быстро моргает, прежде чем переворачивается подо мной, неподвижно удерживая меня так, что сейчас я сижу на его животе. Его руки поднимаются по моим бёдрам, и он начинает играть с подвязкой, когда я начинаю гладить его грудь. – Ну, ты был моим первым грязным

свадебным сексом. Раньше у меня было несколько пьяных свадебным обжиманий, – этого не было, это полная ложь. На самом деле, я никогда раньше не делала ничего, кроме как танцевала с незнакомцем на свадьбе. Но то, как Риз сейчас смотрит на меня с удивлением во взгляде, заставляет меня чувствовать, что я не хочу звучать как ангельская девственница, парящая над этим опытным игроком. Я прочищаю горло и массирую его руки, он снова закрывает глаза, давая мне возможность пялиться на него, пока он не видит. – Ты и других девушек называл «любимой»?

Маленькая улыбка растягивает его губы, пока его глаза остаются закрытыми.

– Нет, только тебя.

Я чувствую, как раздувается моё сердце. Хм, мне это нравится.

– У тебя было много девушек до меня? – говорю я без задней мысли и зажмуриваю глаза, ожидая его ответа. То же видение сотни девушек в его кабинете пробегает у меня в голове, и я молюсь, чтобы эта цифра была небольшой. Очень маленькой, вообще-то.

– Дилан, ты действительно хочешь об этом говорить? Разве ты не можешь просто спросить меня, про любимый фильм или что-то вроде такого дерьма?

Я медленно открываю глаза и вижу, как он смотрит на меня, его зелёные глаза пылают. Боже, их было настолько много, что он не хочет рассказывать? Думаю, я имею право знать.

– Ты знаешь моё число, это просто справедливость. Просто скажи мне, это трёхзначное число или нет? – я руками упираюсь в его живот, и вижу его шокированное лицо.

– Боже, правый. Трёхзначное? – он проводит руками по лицу. – Я не знаю, возможно, около двадцати. Неужели это так чертовски важно? – его руки возвращаются к моим бёдрам, и я пялюсь на него.

– Да, это, действительно, чертовски важно, иначе я бы не спросила, – я слезаю с него и сажусь рядом на кровати, беру одну подушку, чтобы прикрыться. Риз быстро выхватывает её. – Отдай её мне.

– Нет.

– Это мой день рождения, и я хочу на тебя смотреть, – он кладёт подушку под голову. – Теперь скажи мне, почему это важно? – я качаю головой и встаю с кровати, направляясь к дверному проёму. – Куда ты идёшь?

– За тортом. Не похоже, чтобы я могла уйти. Ты уничтожил моё платье, и я без машины, – кричу я пока иду по коридору. Мои мысли несутся со скорость света. Около двадцати? Я была с одним парнем, не считая его. С одним. Я подхожу к дивану и беру его рубашку, надеваю, позволяя просто висеть на мне, так как все пуговицы были оторваны. Я подношу воротник к носу и глубоко вдыхаю. Ох. Пожалуйста, позволь мне забрать её себе. Я нарезаю два куска торта и накладываю на тарелки, схватив пару вилок направляюсь назад по коридору. Риз теперь сидит, опёршись об изголовье кровати, покрывало обёрнуто вокруг его талии.

– Ого, – я останавливаюсь у кровати и смотрю на него, когда он говорит это, его взгляд сфокусирован на моей одежде. – Ты выглядишь красиво в моей рубашке. Оставь её.

Улыбаясь, я залезаю на кровать и даю ему тарелку.

– Вот, с днём рождения, красавчик, – я наклоняюсь и быстро целую его, задерживаюсь на пару секунд, когда он стонет мне в губы.

Риз улыбается мне и берёт тарелку, вилкой отрезает огромный кусок и направляет в рот.

– Ммм, это, действительно очень вкусно, – наблюдая за тем, как его прекрасный рот справляется с тортом, я вижу, как его адамово яблоко двигается, когда он проглатывает. – Ты можешь делать его для меня каждый год.

Моя вилка застывает в воздухе, когда я собираюсь сама попробовать кусочек. Его глаза находят мои, и я быстро смотрю вниз и отправляю торт в рот. Каждый год? Я тихо стону наслаждаясь потрясающим вкусом бананов. Этот торт слишком прост, чтобы быть таким вкусным. Я с удовольствием наблюдаю, как Риз быстро съедает свой кусок и ставит

пустую тарелку на тумбочку. Приглушённый звук звонящего телефона раздаётся в спальне.

– Чёрт, – говорит он, когда перегибается через край кровати и достаёт телефон из своих брюк. Риз быстро качает головой, прежде чем ответить и, выдохнув, откидывается на спинку кровати. – Привет, мама. Спасибо. Да, всё отлично, как твои дела? Как папа?

В этот момент, я просто сижу и наслаждаюсь своим десертом, а не думаю о том, как хитро могла бы поступить в этой ситуации. Тем не менее, воспоминание о том, как Риз ворует мой телефон и говорит моей матери несуществующую информацию, проникает в мои мысли вместе с блестящей идеей. Я сажусь и перегибаюсь через него, чувствую, как он смотрит на меня, пока я ставлю свою тарелку на тумбочку.

– Да? Это похоже на него. Когда он его обменял? – я хватаю покрывало двумя руками и откидываю его, наклоняюсь между его ног и обхватываю губами его полутвёрдый член, после чего, он, кажется, сразу оживает. – Дерьмо. Ух, нет, ничего, – улыбаясь Ризу, я обхватываю его член у основания рукой, крепко сжимаю и начинаю лизать по всей длине. Его бёдра напрягаются, и свободной рукой он сжимает простынь. – Мама, могу я тебе перезвонить? – я беру его в рот, скольжу вверх и вниз, слушая хриплые стоны Риза. – Нет, я просто на середине кое-чего. Ох, чёрт возьми, – ладонью скольжу по его члену вверх, и вниз, пока сосу головку. Он пульсирует напротив меня, когда я жёстко сосу его, а затем ещё жёстче. – Я перезвоню тебе, – телефон отлетает с кровати, и его руки в моих волосах.

– Боже, да. Вот так.

Я стону напротив него, свободной рукой я поглаживаю, а затем обхватываю мошонку.

– Скажи, как хорошо это ощущается, – говорю я, облизывая головку. Моя рука продолжает свои движения по всей длине, когда я смотрю на его выражение лица. Глаза тёмные и сильные, брови нахмурены и челюсть сжата.

– Так чертовски хорошо. Твой рот невероятен, – он дёргается, и я снова беру его в рот. Риз хватает мою голову, подталкивая вниз и вверх в таком ритме, который ему нужен, и я позволяю. Это его день рождения, в конце концов. Опуская и поднимая свои бёдра, Риз трахает мой рот, когда я сдерживаю рвотный позыв. Он так глубоко во мне, упирается в заднюю стенку горла, что мои глаза начинают слезиться. Его сладкая похвала заставляет меня не останавливаться, хоть моя челюсть начинает болеть. – Дилан, ох, идеально. Боже, я люблю твой рот, – я чувствую его пульсацию и знаю, он близко. Увеличивая давление, я сосу ещё сильнее и мягко сжимаю его яйца, затем чувствую, как они напрягаются в моей ладони. Он громко стонет и вздрагивает. Я выжимаю из него каждую капельку и проглатываю, смакуя вкус. Мои глаза вспыхивают, когда я облизываю его и вижу, что он наблюдает за мной, всегда наблюдает. Я пропустила его взгляд, когда он кончил, но тот, что он мне посылает сейчас, полностью компенсирует потерю. Он в полном удивлении. Риз поднимает руки и пробегается ими по своим волосам.

– Блядь, это было нереально. Иди сюда.

Я вытираю рот рукой и двигаюсь вверх по его телу, пока не седлаю талию.