– Тебе нравится, когда я это делаю? – мои ладони лежат на его руках, и я мягко их сжимаю.

Его смех согревает моё лицо.

– Ты шутишь? Разве не я только что кончил в этот маленький милый ротик? – его палец пробегает по моей нижней губе, и я слегка целую его. – Тебе понравилось делать это?

Я быстро киваю, и мы оба смеёмся.

– Мне понравилось. Я ненавидела это раньше, но с тобой полюбила, – Риз мило улыбается мне и руками гладит мои. – Тебе всегда нравилось пожирать киску?

Мой вопрос немного шокирует его, и он качает головой, странно на меня глядя.

– Э-э, мне всегда будет нравиться пожирать твою киску. Давай на этом остановимся, – Риз сужает глаза, когда видит моё неудовлетворённое его ответом выражение лица. – Серьёзно, Дилан?

– Что? Мне просто любопытно. Почему ты так любишь мою? – я смотрю на него из-под своих ресниц и вижу, как его взгляд опускается к теме обсуждения. – Разве не все женщины одинаковы на вкус?

Риз облизывает губы и улыбается, заставляя меня прикусить внутреннюю часть щеки, чтобы удержать усмешку. Понятия не имею, почему меня так это интересует, но это так. Наши взгляды встречаются, и он качает головой. Его палец опускается от моего живота ниже, пока не погружается внутрь.

– Твоя киска самая сладкая и единственная, которую я хочу. Я немного одержим ею, – я тихо стону, когда он двигает пальцем, а затем вытаскивает его.

– Хорошо, – заявляю я, когда он кладёт свой палец себе в рот и, пососав его, улыбается. Господи, это так горячо. Риз обхватывает ладонями моё лицо и дарит медленный, самый сладкий и нежный поцелуй из всех, что у нас были. Отстранившись назад, мы изучаем друг друга. Без слов, только наше громкое дыхание, когда мои глаза сканируют каждый сантиметр его прекрасного лица. Сейчас он выглядит абсолютно расслабленным. Никаких нахмуренных бровей, сжатой челюсти. Только слегка приоткрытые губы и нежные зелёные глаза. Я пальцем скольжу по его нижней губе к подбородку, чувствуя мягкую щетину вдоль его челюсти. Я вздыхаю. Взгляд на Риза с пятичасовой щетиной мне только вредит. Касаясь пальцами моей кожи, он скользит над моими бровями, опускается к вискам и затем к скулам.

– О чём ты сейчас думаешь? – шёпотом спрашивает он, и я наклоняюсь, прижимая свой лоб к его, и закрываю глаза. Боже, о чём я только сейчас не думаю. Что я люблю быть с ним вот так, в его постели, что я настолько увязла в нём и в таких моментах, что думаю, это может сломать меня. Что я боюсь, напугана своими чувствами к нему и его возможным отсутствием таковых в мою сторону. Мне нужно дать ему ответ.

Я открываю глаза и нахожу его.

– Боюсь, что я собираюсь всё это испортить, – отвечаю так мягко и тихо, что надеюсь, он не услышит, но затем его глаза расширяются. Я сглатываю и продолжаю. – Я не знаю, что делаю. Имею в виду, что раньше я ничего подобного не делала, – рукой он откидывает мои волосы назад. – Ты делаешь это таким простым, и я просто чувствую, что я борюсь, – мой голос ломается в конце. Я чувствую себя слабой. Даже жалкой. Его молчание съедает меня, поэтому наклонившись, я кладу голову на своё любимое место – его грудь – и прижимаюсь носом к его шее. Мне нужен его запах прямо сейчас. После этого я расслабляюсь, зная, что это успокоит меня.

– Я думаю, что ты удивительная, – произносит Риз в мои волосы, обнимая меня за талию и удерживая напротив своего тела. Удивительная? В этом? Серьёзно? Я медленно выдыхаю и чувствую, как всё напряжение покидает моё тело. Это всё, что мне нужно было услышать. Если он думает, что я удивительная, значит, я делаю что-то правильно. Закрыв глаза, я фокусируюсь на его дыхании и позволяю его запаху захватить меня. Его руки скользят дальше под рубашку и ласково поглаживают мою спину, как он делал на прошлой неделе, когда мы лежали на диване, после долгого разговора. И опять, между нами повисает тишина. Но тот тип тишины, где слова не приветствуются, потому что быть рядом, держать друг друга в объятиях лучше, чем все слова, которые могут быть сказаны. Эта тишина совершенна. И затем я ускользаю, благодаря моей любимой форме опянения. Риз Кэрролл.

Прим., 

(1) - «Бисквик» на англ. Bisquick – фирменное название готовой смеси муки с другими компонентами для приготовления оладий, вафель, бисквитов и т.п.

Я всегда в своей кровати сплю крепко, завёрнутая в простыни и пуховое одеяло. Мой матрац с верхним слоем из перьев давал ощущение, будто спишь на облаке, и как только я на него ложилась, сразу же отрубалась. Мертва для мира. Обычно, я могу спать несмотря на многое, кроме моего ежедневного будильника в пять утра. Однажды я так крепко спала, что не слышала двух пожарных машин и несколько скорых, когда через улицу горело помещение. Я не имела ни малейшего представления. Когда я наконец-то проснулась в то утро субботы, я была потрясена, что не проснулась даже из-за воя сирен. Так что в большинство дней, когда мне приходилось просыпаться в пять утра, я чувстовала себя бодрой, отдохнувшей и готовой к новому дню. Хороший сон очень важен для вашего тела, чтобы нормально функционировать, и этого я обычно достигала каждой ночью. Но сегодня утром, когда ещё не открыв глаза, я медленно ворочу головой из стороны в сторону, при этом ощущая что-то тяжёлое на себе, я чувствую, будто спала пару дней без перерыва. Я никогда не чувстовала себя такой оживлённой. Медленно открыв глаза, я обнаруиваю на своей груди дикий беспорядок тёмно-коричневых волос. Горячее дыхание согревает мою грудь, щекоча сосок, и мне требуется минута чтобы осохзнать что передом ной, или, быть точнее, на мне. Мои глаза распахиваются и я поворачиваю голову к будильнику на тумбочке рядом. На нём мигает семь двенадцать. Семь двенадцать? Блять!

— Рииз. Вставай, — я шевельнулась под ним, но он не сдвинулся с места. Он даже не постарался держать себя самому. Он обвил меня как перчатка, его голова лежит между моих грудей, а наши ноги спутаны вместе в постельном белье. Я почти не хочу двигаться, потому что, находиться под ним, завернувшись в него, ощущается прекрасно. Но сейчас утро, и я блин, проспала. — РИИЗ, — хватаю его за плечи и со всей силы отталкиваю от себя, он ворчит, перекатываясь на спину, и медленно открывает один глаз. Мужчина сканирует моё тело и улыбается.

— Доброе утро, любимая, — ух. Меня на мгновение ошеломляет глубина его головокружительного голоса после сна. Низкий и хриплый, посылает по моему телу дрожь.

Быстро оглянувшись, я отмечаю, что всё ещё одета в его рубашку, которая полностью распахнута, чулки и подвязку. Протянув руку, Риз притягивает меня к себе и оборачивается вокруг меня снова.

— Ты выглядишь дико сексуально сейчас, в моей рубашке и в моей постели, — рукой он пробегает по моему животу и опускается ниже, между ног. Я невольно стону, отлично понимая,что у меня нет на это времени. Но моё тело принадлежит этому мужчине и я не могу контролировать то, как оно на его реагирует. — Ты такая мокрая. Ты снила что я делаю это со мной? — он скользит одним пальцем, затем добавляет второй и я откидываю голову назад, выгибая тело на кровати.

— О, да. Прямо здесь, — я поворачиваю голову в сторону и мои глаза снова натыкаются на часы, пока его пальцы продолжают двигаться в идеальном ритме. Уже после семи. Пекарня открывается в семь. — Блять. Я так опаздываю, — убираю его руку и пытаюсь сесть, когда он швыряет меня обратно, заползает на меня и прижимает к матрасу. — Риз, серьёзно. У меня нет времени на это. Джои, вероятно, сходит с ума, — Риз качает бёдрами напротив меня и я стону от ощущений. Пекарня? Какая пекарня? Кто, чёрт возьми такой Джои?

Он жёско меня целует, погружает свой язык в мой рот и я ощущаю вкус зубной пасты. Зубная паста? Я отталкиваю его от себя.

— Эй, почему ты на вкус как зубная паста? Ты уже вставал до этого? — если он скажет «нет», тогда у этого мучжины даже идеальное утренне дыхание, что, кстати, говоря, не удивит меня. мои глаза расширяются, когда я ощущаю его запах. Это его обычный аромат, но сейчас он сильнее. Более свежий. Он коварно усмехается мне и я стисну зубы рычу: