Меня высаживают всего пятнадцать минут спустя, быстро попрощавшись, я запираю за собой дверь, один раз споткнувшись. Сняв платье и смыв макиаж, я открываю ящик комода и замечаю футболку Чикагского университета, которую я запихнула в свою сумку, когда брала свои вещи в тот день, как покончила с Ризом. Мне следовало отдать ему ее через Йена, когда обнаружила ее, но часть меня, та часть, которую никто не знает, любит спать в ней, когда я хочу вдохнуть его аромат. Я не ношу ее из страха, что мой запах перебьет его. Но я решила надеть футболку сегодня. Натянув ее, я залезаю в кровать, хватаю телефон и открываю гугл.

Когда мы были на танцполе, песня Арктик Манкиз проревела через динамики, и я позволила себе танцевать под нее, не желая показывать, как сильно ранило меня услышать ее сегодня. И когда я двигала телом под нее, я вспомнила, что никогда не смотрела слов, и эта мысль засела у меня в голове. Так что теперь, в уединении моей темной спальни, я, наконец, ищу слова песни, которая ему напоминала обо мне.

– Боже мой, – я снова и снова перечитываю текст, позволяя ему проникнуть в меня и проклиная себя за то, что нашла его, и за глупый клуб, в котором прозвучала эта тупая песня. – Дерьмо, – я выключаю телефон и переворачиваюсь, утыкаясь лицом в подушку, чтобы смягчить крики, исходящие от меня. Господи, эта песня? Серьезно? Эта песня о том, как сильно хочется быть с кем-то, думать о нем все время, хотеть большего с ним. Мечтать об этом. Эта песня? Как эта песня может напоминать ему обо мне? Я зарываюсь лицом в его футболку и плачу сильнее, пытаясь выкинуть текст из головы, чтобы дать себе некоторое облегчение. Я вдыхаю его запах, запах, который медленно выветривается, и я, наконец, успокаиваюсь достаточно, чтобы уснуть. И сон мне определенно понадобится, если я собираюсь пережить следующие сорок восемь часов.

Я просыпаюсь чуть позже одинадцати в пятницу и готовлюсь к предстоящему дню. Сегодня я решила отправиться побегать одна, желая? чтобы мои собственные мысли занимали мою голову, а не неустанные разглагольствования Джои. После моих обычных восьми километров, я запираю магазин и направляюсь наверх, чтобы принять душ и одеться, и? наконец, закончить свадебный торт Джулс и Йена. Магазин закрыт и не будет открыт до понедельника, потому что нам нужно готовиться к ее свадьбе, и я очень рада этой тишине. Я надеваю фартук и взбиваю глазурь из сливочного сыра, что она попросила, любуясь засахаренными георгинами, которые я уже сделала, чтобы украсить торт. Я проклинаю себя за то, что думаю о Ризе, когда вижу их и начинаю яростнее взбивать глазурь. Проклятье. Какой парень обращает внимание на такие детали, как эта? Я бы поставила деньги на то, что Йену будет насрать на цветы, которые я создавала часами.

После того, как заканчиваю с тортом, я убираю за собой беспорядок и смотрю на часы на духовке. Три тридцать, а мне нужно быть в церкви через час, и мне определенно нужен еще один душ. Развязав свой фартук, бросаю его на столешницу и несусь наверх. Я выбрала черное платье без рукавов и туфли-лодочки, чтобы надеть на вечер, закалываю половину волос наверху, а остальное оставляю ниспадать волнами вниз по спине. Мой макияж выглядит элегантно, и я слабо улыбаюсь в зеркало, когда вижу в нем свое отражение. Мое платье немного висит на мне, больше чем когда-либо, и я знаю, что это потому, что в последнее время я мало ем. Помимо ежедневных проб моих сладостей на вкус, мне приходится с трудом проглатывать еду, что Джои приносит мне, ну или часть еды. Но по крайней мере, я ем. После последнего взгляда на себя, я хватаю свой клатч и направляюсь к ночи, которой так боялась.

Церковь Святого Стефана была выбором Йена, как и прием, ну и в основном все остальное, если уж на то пошло. Я паркуюсь возле красивого здания и выпрямляю свое платье, когда подхожу к передним ступенькам. Когда я останавливаюсь внизу и смотрю на двойные двери, моя нервозность ударяет меня с удвоенной силой, и я хочу развернуться и вернуться в комфорт, который могу найти в Сэме, но я не могу. Закрыв глаза, я хватаюсь за поручень.

– Давай, Дилан, – я поднимаюсь по лестнице, прочищая горло, прежде чем открыть одну из дверей.

Церковь красивая, обставленная подходящей мебелью из темного дерева, благодаря витражам, солнечный свет проникает внутрь всевозможными цветами. Даже если вы не религиозны, попробуйте войти в католическую церковь и не почувствовать присутствие чего-то большего, чем вы. Я смотрю на массивный потолок собора и восхищаюсь расписными фресками, когда слышу, как Джулс визжит мое имя.

– А вот и ты. Теперь, если Брук поторопится, мы сможем начать, – она быстро оказывается возле меня, выглядя совершенно прекрасно. Одетая в платье темно-фиолетового цвета, а ее волосы красиво уложены, она практически светится. Джулс наклоняется и обнимает меня, когда я рассматриваю людей в передней части церкви. Но, конечно, мне не нужно было смотреть, чтобы знать, что он уже здесь. Я почувствовала его, как только вошла в это дурацкое здание. Мои глаза мгновенно находят его, когда он стоит рядом с Йеном и другими мужчинами. Его губы немного приоткрыты, и я вижу, как его грудь поднимается в глубоком вдохе. Прежде чем успеваю осмотреть все его тело, я отстраняюсь от Джулс и разрываю контакт.

– Ты выглядишь прекрасно и готовой выйти замуж.

– Спасибо. Ты и сама выглядишь не хуже. Пошли, мои родители спрашивали, когда ты придешь, – она хватает меня за руку и тянет вперед, пока я смотрю на кого-нибудь, кто не является Ризом. К счастью, мы останавливаемся в нескольких скамейках от того места, где стоят мужчины, возле собравшихся родителей.

– Дилан, вот ты где. Вау, ты выглядишь сногсшибательно, дорогая. Как продвигается твой бизнес? – миссис Викс обнимает меня. Она всегда была для меня как вторая мать.

– Все хорошо и спасибо. Вы и сами выглядите потрясающе. Как ваши дела мистер Викс? Готовы выдать свою старшую дочь замуж?

Он тянет меня в свои объятия, и в меня сразу ударяет запах сигар.

– Щас! Она никогда не избавится от своего старика. Рад тебя видеть, Дилан.

– Я тоже рада вас видеть, – в этот момент передние вери открываются, и в церковь входит Брук, выглядя так, будто только что проснулась, и, скорее всего, чувствует она себя еще хуже. Я слышу, как Джулс ахает позади меня. – Извините, – говорю я вежливо, прежде чем начинаю пробираться к очень дурно выглядящей подружке невесты.

– Дилан. Помнишь того вчерашнего парня? – я хватаю ее за запястье и тяну за колонну, когда она пытается вырваться из моей хватки. – Боже. В чем дело?

– Какого хрена? Ты все еще пьяна? – спрашиваю я, когда к нам спешит Джои с бегущей за ним на каблуках Джулс. Я быстро осознаю, что все разговоры прекратились, и чувствую, будто миллион пар глаз уставилась на нас.

– Нет, я не пьяна. У меня просто похмелье. Ооо, который из них Риз? – я крепче сжимаю ее руку, и она вскрикивает.

– Ох, ради всего святого. Держи себя в руках, Брук, – шепчет Джои, и мы все выпрямляемся, когда к нам подходит проповедник.

– Мы готовы начать, мисс Викс? – спрашивает он, и она, улыбаясь, быстро кивает, глядя на меня паническим взглядом.

– Мы готовы, – подтверждаю я, держа руку Брук своей, пока мы следуем за проповедником к передней части. Когда мы подходим, я смотрю на нее, и она наклоняется ко мне. – Возьми себя в руки. И если ты будешь вести себя так и завтра, я лично проконтролирую, чтобы ты ни с кем не трахнулась. Я заблокирую вход в твою вагину, – ее рот раскрывается, и я слышу, как Джои смеется за нами.

– Что? Тебе лучше держаться подальше от моей вагины, – рычит она, и я сжимаю свою руку сильнее.

– Ха! Бьюсь об заклад, ты никогда прежде не говорила этих слов, Брук, – смеется Джои.

Мы останавливаемся, когда проповедник становится лицом ко всем, и я быстро поднимаю взгляд и смотрю вправо, находя глаза Риза на себе, я быстро смотрю обратно в пол. Я отпускаю Брук, и она облегченно вздыхает, потирая покрасневшую руку.