— Дана Кеара, а можно мне стул?

Стул она уступила свой, улыбаясь при этом так, словно все его мысли были написаны на лице большими буквами.

Ну погоди же, интриганка…

К его собственному удивлению, рассказывать оказалось легко. Про страшного паука, про злого колдуна, про вредное начальство — что-то было правдой, что-то придумывалось на ходу, что-то вспоминалось из большой книге сказок, которую он когда-то читал Тарине. Дети, осмелев, задавали вопросы, смеялись, удивлялись, и он сам шутил и смеялся, изо всех сил стараясь не глядеть на Кеару, чтобы не портить себе настроение. Когда вторая дежурная медсестра пришла собирать малышню на обед, он даже немного огорчился.

Дети огорчились тоже. Уходя, каждый счел своим долгом пожать Ильнару руку и попросить приходить еще. Пришлось пообещать — но к этому моменту рука разболелась окончательно, и когда в холле наконец стало тихо, он, не удержавшись от шипящего вздоха, закрыл глаза и откинулся на спинку кресла, осторожно потирая пострадавшую конечность поверх повязки.

— Не стыдно? — поинтересовался он, не открывая глаз.

— Ни капельки, — уверенно отозвалась Кеара. — Но в качестве благодарности я могу исполнить твое желание — небольшое и в разумных пределах. Хочешь чего-нибудь?

Ильнар заинтересованно приоткрыл один глаз. Задать вопрос про бабочек?

Ага, конечно. Определить, правду она скажет или нет, он все равно сейчас не сможет, а значит, дураком будет выглядеть в любом случае. Но Кеара ждала ответа, так что пришлось срочно придумывать другое желание.

Долго думать не пришлось.

— Кофе я хочу, — вздохнул он. — Крепкого. Черного. С сахаром. А Эл не разрешает.

Организм уже пришел в себя настолько, чтобы питаться нормальной человеческой едой вместо бульона. Увы, понятия нормальной еды у доктора и пациента радикально различались. И это, в принципе, было ожидаемо, с диетой из каш, супов и паровых котлет Ильнар готов был смириться. А вот полупрозрачное желтое нечто вместо чая и полное отсутствие кофе его весьма огорчали. Сладости доктор тоже запретил, разрешив только яблоки, и те зеленые. Отважным героям, конечно, не пристало жаловаться, но…

— Если не разрешает — значит, нельзя, — Кеара на секунду нахмурилась, но почти тут же улыбнулась. — Ладно. Жди здесь.

Вернулась она через минуту с небольшим серебристым термосом и кружкой.

— Не кофе, конечно, зато с сахаром, — она скрутила с термоса широкую крышечку, и Ильнар почувствовал знакомый хвойный аромат ксантарского чая. — За кофе Эл придушит нас обоих, — со смешком пояснила Кеара в ответ на его вопросительный взгляд. — А такой чай в Ксантарской больнице входит в обязательное меню, так что тебе точно можно.

На сей раз напиток оказался темным, почти черным, с явственным привкусом вишни и шоколада. Ильнар сделал первый глоток и одобрительно кивнул. Чай оказался замечательно горячим, ровно настолько, чтобы не обжигать, сладким — и, как выяснилось, бодрил он ничуть не хуже кофе. Уютное тепло разбежалось по телу, в голове прояснилось, показалось даже, что рука стала болеть меньше.

— А вот это тоже из Ксантара?

Кеара проследила его взгляд и, кончиками пальцев погладив вынырнувший из-за воротника круглый кулон на длинной цепочке, с виду серебряный, спрятала его обратно под платье. Ильнар успел заметить, как блеснули на серебре бусинки — синяя, белая…

— Да.

Рассказывать о своем амулете подробнее она явно не хотела, и профессиональному любопытству сферотехника пришлось разочарованно притихнуть. Да и без дара он все равно не смог бы отличить энергетические бусинки от обычного бисера.

— Ладно, желание засчитано, — Ильнар одним глотком допил чай, протянул Кеаре кружку — и замер.

На кружке были бабочки.

— Что? — девушка попыталась взять кружку, и интуит, спохватившись, разжал пальцы.

— Ничего. Картинка красивая.

Кеара тоже посмотрела на кружку и пожала плечами:

— Бабочки как бабочки. Ладно. Проводить тебя? У нас тут такие дурацкие коридоры, я первую неделю постоянно терялась.

Ильнар тоже пожал плечами и поднялся. Он бы, наверное, и сам нашел выход… но пусть проводит. Вдруг удастся узнать что-то интересное?

Увы, разговора не вышло. Стоило им выйти в знакомый коридор, соединяющий детское отделение с основным, как на лестнице послышались голоса и смех, тоже знакомые.

— Ильна-а-ар!

Сестры, все трое, налетели на него с приветственными объятиями, едва не уронив. Ильнар охнул и сделал шаг назад, пытаясь одновремено придержать повисшую на шее Тарину и не рухнуть на пол. Кеара с профессиональной реакцией подхватила его под локоть, помогая удержать равновесие, и рассмеялась:

— О, к тебе поклонницы!

Интуит недоуменно оглянулся на нее — и только тут заметил у выхода на лестницу Карису. Замечание Кеары заставило ее едва заметно поморщиться — а может, это просто показалось, потому что в следующий миг она снова улыбалась.

Одна улыбается, вторая улыбается… а дар так и не восстановился, и что они там себе думают — совершенно непонятно. Про погоду говорят, вежливые такие. Ильнар тоскливо покосился на окно, за которым соблазнительно сияло солнце. Ему-то никакой погоды ещё неделю не видать, кроме как в окно…

— Э… Что?

Кариса негромко рассмеялась и повторила:

— Может, тебе стоит вернуться в палату? Твоя мама говорила, что тебе не стоит долго быть на ногах.

— Да-да, его точно нужно уложить в кроватку и укрыть одеялком, — подтвердила Кеара все с той же насмешкой в голосе. — Даже о великих героях кто-то должен заботиться. Смотри, больше не теряйся!

Она подмигнула напоследок и ушла. Кариса проводила ее задумчивым взглядом, но стоило Ильнару спросить, все ли в порядке, она снова улыбнулась, и уверила, что все хорошо. Уточнить не вышло, близняшки, как обычно, пытались говорить едва ли не одновременно, заканчивая друг за друга фразы — до бала осталось чуть больше трех недель, они уже выбрали фасоны платьев, осталось подобрать украшения, а список невест опубликовали позавчера, и разве тебе не интересно?..

Ужасно интересно. Правда, увы, не в том смысле, в каком это интересно нормальным людям. Может, стоит показать этот самый список капитану Элори? Пусть ищет помощницу колдуна…

Впрочем, когда Кариса выразила беспокойство по поводу его самочувствия и взяла под руку, думать о работе и колдуне расхотелось быстро. А вот чего хотелось… Любоваться ее улыбкой, улыбаться в ответ и поддерживать беседу — Змей с ним, пусть даже о бале. Интересно, через три недели он выздоровеет настолько, чтобы пригласить Карису на танец? Он, правда, терпеть не может балы, но пара танцев с очаровательной девушкой — это ведь не страшно.

Главное, чтоб к тому времени рука все-таки не отвалилась.

Утро выдалось морозным, но безветренным. Сквозь тонкую пелену облаков кое-где виднелось чистое небо, мягкий и рассеянный солнечный свет сглаживал тени и придавал облетевшему саду удивительно умиротворенный вид. В холодном неподвижном воздухе особую яркость обретали запахи — дыма от жаровни, свежих медовых булочек, специй и горячего глинтвейна.

Ильнар сонно сощурился и запрокинул голову, подставляя лицо солнечному лучику, прорвавшемуся сквозь облака. Доктор Чеддра явился навестить пациента в несусветную рань — аж в девять часов. Другого гостя пригласили бы подождать в гостиной, но Эл бесцеремонно вломился в спальню, растолкал и безжалостно выволок друга детства из дома, заявив, что свежий воздух необходим для скорейшего выздоровления, а ему все равно, где валяться без дела — в кровати или в беседке в саду. Пациент вяло посопротивлялся, но больше для вида, чем всерьез — упорству Эла мог бы позавидовать и сферотанк.

Теперь Ильнар вполглаза дремал, уютно устроившись на заваленной подушками скамейке, а Эл колдовал над жаровней. Конечно, ничего общего с настоящей магией его действия не имели, но процесс смешивания в одном котелке множества разных ингредиентов вызывал совершенно сказочные мысли о древних магах и волшебных зельях.