— Сегодня мы вооружены, — снисходительно сказал Генка, — так что можешь не бояться.

— У тебя что, пистолет?

— Вроде того…

— Покажи! — загорелся Юрашка.

— Только издалека, договорились? Вещь опасная, не для детей… — с некоторой торжественностью Генка извлек со дна сумки электрошокер.

— Ух ты! Это что такое? Граната? — Юрашка все-таки потянулся руками.

— Спокуха, матрос! Это электрошокер. Называется «Скат», разряд — восемьдесят киловольт, так что любого оглоеда приведет в чувство. Жаль, вчера у нас этой штуковины не было.

— Да уж, жаль… — Юрашка глядел на шокер с восторгом, Варя — с испугом.

От демонстрации можно было и воздержаться, но соблазн был велик, и Генкин палец нажал клавишу. Раздался треск, и электрическая дуга на мгновение соединила металлические рожки. Все трое вздрогнули, и Юрашка немедленно завизжал.

— Здоровски!

— Что, матрос, в штаны натрёс?

— Круто! — Юрашка показал два больших пальцах. — Я прямо испугался. Мне дашь попробовать?

— Извини, матрос, шокер — не игрушка. Для детей почти смертельно.

— Тогда еще разок покажи! Ну, разочек же!

Генка поднял шокер повыше и еще раз выдал разряд. Искристая дуга получилась более тонкая. Аккумуляторы явно нуждались в подзарядке.

— И ты что… — Варя кивнула на шокер, — пробовал это уже на людях?

— Как тебе сказать… — Генка хотел было прихвастнуть и даже раскрыл рот, но в последнюю секунду смутился. Врать он умел и иногда проделывал это мастерски, однако с Варей подобные разговоры казались неуместными. Может, из-за ее возраста, а может, из-за глаз. Очень уж доверчиво глядела она на Генку. К подобному отношению он просто не привык. В городе все было по-другому. Все обманывали всех. Стоило на минуту расслабиться, и продавцы всучивали негодный товар, сайтовики вешали лапшу на уши, вчерашние союзники, вроде того же Окулиста, не колеблясь сдавали тебя врагам. Даже давние приятели при всяком удобном случае норовили словчить, урвать за твоей спиной получше и побольше. Отец по этому поводу тоже переживал, говорил, что капитализм ломает дружбу. Мать называла его инфантилом и консерватором…

Снова взглянув на Варю, Гена покачал головой.

— Не доводилось. Пару раз пугал, на этом все и заканчивалось.

— Но оружие все равно здоровское! — ободрил его Юрашка.

— Ага. Главное, не требуется никаких лицензий. Нормальное средство самообороны…

Они запивали картошку молоком, хрумкали пряниками и болтали о пустяках. То есть с пустяков Генка начал, а потом само собой получилось так, что он принялся рассказывать о главном своем увлечении — о коллекции мертвых поселений: о покинутых людьми городах, о заводиках и деревнях, волею обстоятельств оказавшихся под толщей вод и селевых сходов. Именно в такие места отправлялись самостийные экспедиции поисковиков. Диггеры спускались под землю, дайверы ныряли на дно, сталкерготты бродили по лесам и забытым узкоколейкам, проверяя старые потрепанные карты. Нередко находили что-нибудь ценное, а снятые кадры Генка помогал сбывать за границу.

— А почему за границу? — поинтересовалась Варя.

— Такой уж мой бизнес, надо же на что-то жить. А за границей больше настоящих коллекционеров. У нас — снобы, и обманывают на каждом шагу.

— За границей — это далеко? — спросил Юрашка.

— Не близко.

— Даже дальше горизонта?

— Еще как дальше.

Юрашка испуганно зажмурился и снова распахнул глазенки. Должно быть, честно попытался представить себе такую далекую даль и не мог.

— Как же туда люди ездят?

— По-разному. Кто — на машинах с самолетами, а кто — на кораблях, — Генка вздохнул. — Вот и экспедициям нужно туда как-то добираться, а это деньги — и порой немалые.

— Ты тоже ездишь в экспедиции? — с трепетом поинтересовался Юрашка.

— Да нет, сам, конечно, не езжу. Но тоже участвую. В качестве спонсора.

— А что такое спонсор? — немедленно спросил Юрашка.

— Видишь ли… Экспедицию на голом месте не организуешь. Нужны база, цель, средства. Конечно, в основном в таких командах энтузиасты с романтиками, но даже энтузиастам требуется оборудование, аппаратура, продукты…

— Пряники с молоком, — задумчиво протянул Юрашка.

— Верно, — кивнул Генка. — Пряники с молоком, тушенка, сгущенка… Вот я и помогаю им. Если, скажем, диггеры в поход собираются, я передаю им перечень заказов. Когда могу, помогаю с картами. Ищу полезную информацию в «нете».

— Ничего не понимаю, — честно помотала головой Варя.

— Видишь ли… — Генка решил объяснить попроще. — Скажем, диггеры — это те, что бродят под землей. Значит, требуется своя специфическая экипировка…

— А почему под землей? Потому что там клады? — проявил догадливость Юрашка.

— Верно, замуровки, клады, бункеры, штольни, воровские скрады. Да много чего можно обнаружить. Монеты древние, документы, посуду прошлых столетий. У антикваров сейчас все ценится… — Генка почесал нос. — Вот недавно ребята из Питера целую стопку касок нашли. Проверили — оказалось, наши, уральские! В войну-то Мотовилихинский завод в Лысьву перевели, а это здесь совсем рядышком. Вот и клепали на Урале каски для наших солдатиков. И были, по слухам, покрепче эсэсовских.

— И куда их потом дели?

— Половину — коллекционерам загнали, половину — в музеи местные. В музеи, понятно, даром. Поисковики — они ведь тоже по-своему патриоты. Есть, конечно, такие, что только ради наживы вниз шныряют, но многим история на самом деле интересна.

— Какая же под землей история? — удивился Юрашка.

— Именно там настоящая история и скрывается. Не все ведь в книгах прописано. Археологи, палеонтологи — все раскопками занимаются. Вот и диггеры — из того же племени. Находят тайные лазы — и вперед. Впечатлений по горлышко, а опасностей еще больше. Бывает, что метров на семьдесят вниз спускаются, а то и глубже.

— Неужели такие тоннели бывают?

— А вы как думали! В городах подревнее — вроде Лондона, Мехико или Киева — всегда многоярусные системы. То есть, значит, подвал, а под ним еще один — и еще. И так — в несколько подземных этажей! Так что одной лопатой с сапожками не обойдешься. Нужны костюмы химзащиты, фонари, шлемы, аккумуляторы. Плюс взрывчатка, съемочная аппаратура, газовые датчики. А хуже всего, что в подземных условиях все это быстро выходит из строя.

— Почему?

— Потому что влажность, микробы, грязь и прочий форс-мажор.

— Форс-мажор — это что?

— Разное… — Генка вздохнул. — Например, проволока ржавая кожу поранит, обвал какой-нибудь приключится или чужаки нападут. Значит, нужны средства защиты, страховка, связь и обязательно какие-нибудь лекарства. Там ведь даже пустяковые царапины опасны.

Юрашка невольно покосился на свои истерзанные ноги.

— Почему опасны?

— Потому что подземные бактерии в десятки раз агрессивнее наземных. А то еще и ретровирус какой попадется. Организм с такими не справляется, и если ничего под рукой нет, запросто можно гангрену подцепить, — Генка отмахнулся от настырного комара. — У дайверов тоже свои траты. Акваланги, компрессоры, топливо с гидрокостюмами. Плюс та же система страховки. Но этого мало, еще ведь нужно отыскать затопленный город.

— А это сложно? — пискнул Юрашка.

— Конечно. Их ведь на карты не наносят. Наоборот стараются забыть и вычеркнуть.

— Забыть? Почему забыть?

— Потому что фамилия у тебя Почемучкин, — фыркнул Генка.

— Нет, я же правду же! — обиделся Юрашка. — Почему о них забывают?

— Может, потому что стыдно… — Генка задумался. — Все равно ведь, наверное, понимают: любой город и любая деревня — это чья-то родина, сотни человеческих судеб. А возведут какую-нибудь плотину, поднимут уровень воды метров на двадцать, и конец. Равнины, леса, окрестные поселения — все тонет.

— А люди как же?

— Людей вроде бы предупреждают. Иногда пытаются насильно выселять, только что толку? Многие так и не уходят, остаются. В городе Мологе, говорят, полторы сотни людей потонуло. А в Цимлянском водохранилище и того больше.