— Хотели меня видеть, лорд Гренвилл?

— Да, заходи. — Кейто отложил перо. Его пасынок сегодня несколько бледен и немного не в себе. Что с ним? — Должен сообщить тебе, Брайан, обстоятельства складываются так, что мне нужно уехать из Англии. Быть может, на несколько месяцев.

— Я слышал об этом, милорд. Могу спросить куда? Или это секрет?

— Нет, почему же? Я еду в Италию.

— Полагаю, по поручению парламента?

— Ты абсолютно прав. — Агенты и доверенные лица парламента часто ездили в самые разные страны, и потому у Брайана не должно возникнуть никаких подозрений, решил Кейто. — В то же самое время, — продолжал Кейто, — у меня есть поручение и для тебя.

— Охотно выполню все, что скажете, милорд.

— Нам необходимо отправить наблюдательного и умного человека в Лондон, чтобы он побродил там по улицам, по клубам и тавернам. Ты догадываешься для чего. Теперь, когда король находится на пути в Шотландию, нужно заново прощупать настроение людей из самых разных слоев. И очень важно, кроме всего прочего, узнать их отношение к возможному переходу в лоно пресвитерианства, связанного, как тебе известно, с идеями Кальвина.(Жан Кальвин (1509-1564) — французский религиозный реформатор.) Думаю, ты лучше других справишься с подобной задачей.

Брайан поклонился.

— Польщен вашими словами и вашим доверием. И, чтобы не откладывать в долгий ящик, начну немедленно готовиться к отъезду.

Он вышел от Кейто в приподнятом настроении: предложение отчима родило в нем новую идею. Что ж, один план рухнул, зато на его обломках тотчас же возник другой, возможно, куда более действенный.

Ни в какой Лондон он, Брайан, не поедет, а отправится по стопам Кейто. Куда тот, туда и он. И посмотрим, чья возьмет…

— Сдается мне, милорд, — сказал Джайлс, подъезжая к Кейто, — что за нами все время кто-то следует. — Нахмурившись, он обернулся. — Вроде никого и нет, но торчит в голове такая вот мыслишка. Никуда не денешься.

— Ты у нас первый номер в отряде по чутью, — усмехнулся Кейто.

Его не слишком обеспокоило сообщение Джайлса. Если кто-то всерьез надумал следить за ним, то наверняка делает это тайно. Да и зачем его преследовать? Он ни от кого не скрывал, что собирается отплыть из Хариджа и конечная его цель — Италия.

Однако Джайлс не находил себе места от подозрений и испросил разрешения Кейто избавиться от них. Для этого за очередным поворотом тропы он остановил свой небольшой отряд из восьми всадников, и все они сгрудились под деревьями с оружием на изготовку.

Чутье не подвело Джайлса: спустя какое-то время из-за поворота показался всадник.

Боже, кто это? Кейто чуть не упал с коня от удивления.

Фиби!

Да, это была она, верхом на своей Соррел, которую он купил для жены и на которой безуспешно пытался обучать ее верховой езде.

Завидев впереди всадников, Соррел заволновалась и попятилась назад, что было неожиданно и весьма неприятно для всадницы. Она изо всех сил вжалась в седло и обхватила лошадь ногами, чтобы только не свалиться в грязь под ноги лошади и, главное, не осрамиться перед таким количеством мужчин.

Как ни странно, ей удалось успокоить и остановить Соррел.

— Вы нарочно затаились тут, — с негодованием обратилась Фиби к остолбеневшим всадникам, — чтобы до смерти напугать нас!

Обретя дар речи, Кейто спросил:

— Что ты здесь делаешь, Фиби? Или я задаю нелепый вопрос?

— Я… я хотела кое-что обсудить с вами, милорд, — отвечала она, — и потому решила ехать вдогонку, не теряя вас из виду, чтобы не заблудиться.

Объяснение звучало настолько нелепо, что Кейто не стал дознаваться, отчего она давно уже не подъехала, не окликнула его, в конце концов.

— А ты не боялась, что этот страшный зверь, называемый лошадью, скинет тебя? Иногда они так поступают, — только и сказал он.

— Нет, этого я не боялась, — с достоинством отозвалась Фиби. — Как вы, может быть, заметили, милорд, я уже неплохо держусь в седле, ибо за последние два дня много ездила верхом.

Кейто, усмехнувшись, покачал головой.

— Увы, — сказал он, — этого я не заметил. И по правде говоря, вы мне очень напоминаете мешок с картофелем, леди Фиби.

— Как глупо и несправедливо! — гневно воскликнула она. — Знайте, я уже почти нашла общий язык с этой лошадью! Верно, Соррел?

Фиби ласково потрепала ее по шее.

— Что ж, это меня радует, — миролюбиво заметил Кейто. — Когда я покупал ее, Соррел обещала мне слушаться тебя.

Джайлс вежливо кашлянул, и Кейто, обернувшись, вспомнил, что они тут с Фиби не одни, и увидел улыбки на лицах мужчин.

— Хорошо, — сказал он, — не стану сейчас спрашивать, о чем таком ты хотела со мной поговорить в десяти с лишним милях от дома и что не успела поведать мне раньше. Но думаю, тебе необходимо…

Он мог, конечно, немедленно отправить ее обратно в сопровождении одного или двух воинов, однако с удивлением вдруг ощутил, что вовсе не хочет так поступать. А она, видимо, догадываясь о его сомнениях, подбоченилась и не сводила с него лукавого взгляда, спокойно и уверенно ожидая решения своей участи.

Он молчал, и она, не выдержав, заговорила первой:

— Мне кажется, разумнее всего проехать с вами и остальную часть пути до Хариджа, милорд. Тогда мы сможем без излишней спешки обсудить многие проблемы.

Что это? В последней фразе девочки прозвучала не то скрытая ирония, не то какое-то обещание.

Он с расстановкой произнес:

— Мы уже проехали с десяток миль. Я собирался доехать до Эйлсбери, остановиться там на обед и потом сделать еще миль десять. Таким темпом мы намерены двигаться завтра и послезавтра. Для тебя это…

— Думаете, сэр, я не выдержу такой езды?

— Именно это я и сказал бы, если бы ты меня не перебила.

— Так вот, я смогу! Слышите, сэр?

Некоторое время он пристально смотрел на нее, словно видел впервые, потом проговорил:

— Недавно одна твоя хорошая знакомая сравнила тебя с горной лавиной. Довольно точное наблюдение. — Он повернулся к своему отряду: — Продолжаем путь, джентльмены!

Взяв за узду лошадь Фиби, он подвел ее к своему коню и при этом негромко произнес, обращаясь к всаднице:

— Не перестаю удивляться, как за почти девятнадцать лет жизни ты еще не привыкла к такому коротенькому словцу — «нет».

— О, милорд, у меня в самом деле есть для вас одно сообщение, — не скрывая радости, сказала Фиби.

— Надеюсь, оно потерпит до вечера. — Он тронул своего коня. — Сейчас не время для пустопорожних разговоров.

Она обиделась и решила молчать, пока он сам не попросит рассказать. Тем более что никакой необходимости в спешном сообщении о задуманном Брайаном и неудавшемся плане не было, да ей и не слишком хотелось огорошить Кейто признанием в своем гадком грехе. Он же, в свою очередь, и вообразить не мог, что она сообщит ему нечто серьезное, влекущее за собой опасные последствия.

Следующие несколько часов были для Фиби сплошным кошмаром. Однако с ее губ не сорвалось ни единой жалобы, ни одного стона, хотя все ее тело болело: поясница, ноги, плечи.

Кейто не выражал ей ни малейшего сочувствия, но и не позволял себе злорадных замечаний типа: «я же говорил» или «надо было думать раньше».

После того как они сделали остановку и поели, он помог ей взобраться в седло, делая вид или на самом деле не замечая, что она с трудом сдерживает слезы. Он по-прежнему был готов в любую минуту прервать ее поездку, дать отдохнуть в одном из бесчисленных городков или селений, через которые они проезжали, и отправить обратно в сопровождении охраны. Но она не просила об этом, и он хранил молчание, хотя догадывался, какие муки она претерпевает.

В общем-то он не мог не восхищаться ее стойкостью, а точнее, завидным упорством в достижении желаемого.

Когда они прибыли в деревушку Эстон-Клинтон, Фиби едва ли не упала с седла ему на руки, но затем отстранилась и сама вошла на одеревеневших ногах в дверь небольшой гостиницы. Владелец взволнованно объяснил Кейто, что у него, конечно, нет апартаментов, достойных столь благородного гостя да еще с благородной леди, но все же он может предложить весьма неплохую комнату над прачечной или, если угодно, чердак над конюшней.