Доктор, пристально глядя ему в глаза, засыпал его вопросами. Кто является премьер-министром? Когда была битва при Ватерлоо? Где он вырос? Сколько получится, если к 241 прибавить 398? Как звали его отца? Что такое Пунические войны? Кто написал «Венецианского купца»?

Он ответил на все вопросы: на некоторые сразу, на другие – немного подумав.

Закончив эту проверку, доктор кивнул.

– Ваш мозг, судя по всему, работает достаточно хорошо, а вот память подводит.

Это он уже знал.

– Хорошо бы узнать, когда она вернется.

– Трудно сказать, – бодрым тоном ответил доктор.- Люди совершили множество открытий, но о том, как работает то, что находится у нас здесь, – он легонько потрепал его по виску, – мы знаем очень мало. В некоторых случаях память у пациента так никогда и не восстанавливается, – бодро добавил он, явно не замечая ошеломленного выражения лица своего пациента.

– А теперь посмотрим, как там ваша лодыжка.

Он разбинтовал поврежденную лодыжку, потыкал в нее пальцем, повертел в руке и, наконец, изрек:

– Не думаю, что кость сломана, но я рекомендовал бы на всякий случай заново перевязать ее и по меньшей мере в течение недели не перегружать. Если заболит, дайте ей отдых. Если не хотите остаться инвалидом на всю жизнь, ха-ха-ха!

«Что за весельчак этот сукин сын», – подумал он, когда доктор ушел.

Осмотр его измучил. И расстроил.

– Он очень хороший доктор, – бросилась на его защиту Мэдди. – Он не из тех, кто необоснованно оптимистичен…

– О да. Я заметил его оптимизм. По его мнению, мне повезло, что у меня вообще есть мозг, пусть даже я никогда не узнаю, кто я такой. А если я пошевелюсь, то останусь инвалидом на всю жизнь. И все это говорится таким бодрым тоном!

Она рассмеялась.

– Это полезная рекомендация. Вы что-то очень бледны. Почему бы вам не поспать?

Именно этого ему хотелось больше всего, но он боялся показаться ей слабым и беспомощным.

– Со мной все в полном порядке, – начал было он, но она задернула занавески, оставив его в одиночестве. – Обычно я слабеньким не бываю, – сказал он, обращаясь к занавескам. – В сущности, я здоровый энергичный мужчина.

Она рассмеялась и крикнула в ответ:

– Откуда вам знать?

Мгновение спустя хлопнула закрывшаяся за ней входная дверь, и он услышал, как она сказала детям, чтобы играли подальше от коттеджа, потому что незнакомец спит.

Она права: откуда ему знать?

«Незнакомец» – так теперь его звали. И еще – «вы» или «сэр», в зависимости от того, кто с ним разговаривал, С этим нельзя мириться. Он должен напрячь память, должен вспомнить…

– Туда нельзя, он спит, – раздался хриплый шепот, разбудивший его.

– Но он спит уже несколько дней, – ответил громким шепотом другой голос.

– Это потому, что он ударился головой. И Мэдди сказала, чтобы мы его не беспокоили… Джон!

Занавески раздвинулись. На него взглянул старший мальчик.

– Смотри, он проснулся! – радостно воскликнул Джон, но, спохватившись, тихо добавил: – Кстати, я его не беспокою, а просто разговариваю с ним. Причем очень спокойно. Не так ли, сэр?

– Ты его разбудил! Мэдди рассердится, – раздался голос заглянувшей за занавеску старшей девочки. – Простите, сэр. Я говорила Джону…

– Все в порядке. Ты Джейн, не так ли?

Она кивнула и покраснела, довольная, что он запомнил ее имя.

– Я не спал, – солгал он. Стараясь держать голову прямо, он приподнялся на локте. – Ну, Джон, чем я могу тебе помочь?

– Ну-у, я хотел поговорить о вашем коне, – начал мальчик.

– Надеюсь, он не пострадал? Я думал…

– Нет-нет, сэр. Он в великолепном состоянии. Просто…

– Просто у него нет имени, – произнес хриплый голосок.

Последовало пыхтение, какая-то возня, возле кровати появился стул, и он увидел лицо девочки.

– Видите ли, сэр, мы…

– Мы – это мы с Джоном, – объяснил Генри. – Это мы ухаживаем за ним, сэр…

– Поэтому мы хотели бы назвать его Молнией, потому что он такой быстрый и на лбу у него звездочка, – продолжил Джон. – Но девочки…

– Но он не похож на молнию! Во лбу у него звездочка, и назвать его нужно Стелла – Звезда, – закончила Джейн.

– Стелла – девчоночье имя, а он жеребец! – возмутился Генри.

– Мы решили спросить у вас, сэр, – закончил Джон. – Мэдди сказала, что вы потеряли память, так что настоящего имени мы не узнаем, но ведь его надо как-то называть, поэтому мы решили попросить вас выбрать имя.

– Понятно. – Он посмотрел на лица пятерых ребятишек, выстроившихся возле кровати. – А у вас, мисс Люси, есть мнение по поводу того, как следует назвать моего коня?

– Пегги, – решительно заявила девочка.

Все дружно рассмеялись.

– Нельзя назвать его Пегги, Люси, потому что он мальчик, – сказал ей Генри.

– Это не имеет значения, – упорствовала Люси. – Пегги в честь Пегаса.

– Но у него нет крыльев… – начал было Генри, однако на него шикнул брат.

– Сэр? – Они все ждали, что скажет он.

Он в задумчивости потер подбородок.

– Все это прекрасные имена.

Он чуть было не сказал им, что его конь будет откликаться на любое имя, но увидел, что они воспринимают это очень серьезно. В котелке над огнем что-то варилось, распространяя аппетитный пряный запах.

– Перчик! – сказал он. – Его имя Перчик.

– Вы это вспомнили, сэр? – спросил явно довольный Джон.

– Вспомнил, – солгал он.

Раньше ему было безразлично, как зовут его коня. Но отныне его будут звать Перчик.

– А свое имя вы тоже вспомнили, сэр? – спросила его Джейн.

– К сожалению, нет.

Дети, кажется, огорчились.

– Вам тоже надо дать имя, – озабоченно сказала Люси. – У каждого должно быть имя.

– Не хотите ли выбрать имя для меня? Нельзя же, чтобы меня все время называли «сэр» или «эй, ты» или «человек». – Он показал им свой носовой платок. – Имя, которое начиналось бы на букву Р.

Дети сразу же начали перечислять те же самые имена, которые уже перечислял он, но ни одно из них не находило отклика в памяти.

– Называть взрослого человека по имени неуважительно, – возразила Джейн. – Нужно придумать фамилию.

– Возможному него есть титул, – высказал предположение Джон. – Тогда мы могли бы называть его по титулу. Как Веллингтона например.

– Райдер [1], – сказала Люси. – Мистер Райдер, потому что он приехал сюда верхом на коне, а потом упал.

– Отлично, – сказал новоиспеченный Райдер, умышленно игнорируя слова «а потом упал». – Пусть будет «мистер Райдер».

– Мэдди идет, – прошептала Сьюзен. – А она не велела нам беспокоить этого человека.

– Не человека, а мистера Райдера, – исправила ее Джейн, и дети торопливо направились к задней двери.

«Мистер Райдер» снова улегся на постель и сделал вид, будто его никто не потревожил.

Мгновение спустя в коттедж вбежала Мэдди. Просунув голову между занавесками, она торопливо проговорила:

– Что бы вы ни услышали, что бы здесь ни происходило и ни говорилось, не просыпайтесь! Вы меня поняли? Крайне важно, чтобы вы якобы продолжали оставаться в бессознательном состоянии. И не вздумайте шевелиться!

Она снова сдвинула занавески, не дав ему спросить, что, черт возьми, происходит. В дверь постучали.

– Ах, мистер Матесон! Какой приятный сюрприз, – сказала явно удивленная Мэдди.

– Здравствуйте, дорогая моя мисс Вудфорд, – произнес глубокий проникновенный голос, каким обычно разговаривают проповедники. – Я счел своим долгом навестить вас в столь тяжелый для вас час испытаний.

– Тяжелый для меня час испытаний?

Проникновенный голос стал ниже и приобрел драматическое звучание.

– Я имею в виду непрошеную дополнительную обузу.

– Непрошеную… Ах, вы, наверное, имеете в виду раненого незнакомца? Так он не является для меня обузой.

«Маленькая лгунья», – подумал «мистер Райдер».

– Ну конечно же, он является обузой, – заявил преподобный Матесон. – Незамужняя молодая леди вынуждена предоставлять кров незнакомому мужчине! Причем мужчине, следует добавить, обладающему неприятными привычками!