В тот день Нэш узнал, что случается, когда слишком сильно любишь.

Став взрослым, он видел, как это разрушало жизнь людей: браки и семьи распадались из-за того, что называлось любовью, но на самом деле было страстью.

Розария в Элверли больше не существовало. Когда умерла мама, отец приказал выкорчевать из земли все розовые кусты и сжечь, арки сломать, а землю, где находился розарий, вспахать. И теперь там, где некогда цвели розы, расстилался гладкий зеленый газон.

Нэш искоса взглянул на прелестную молодую женщину, которая беззаботно, словно девочка, шла рядом, держа его под руку.

Он поклялся, что не позволит себе стать ревнивцем или собственником и мучиться от любви. У него будет брак, достойный цивилизованных людей, когда родители не причиняют друг другу боли, а детям не приходится беспомощно наблюдать за этим, дрожа от страха.

Их брак будет основан не на страсти, а на взаимопонимании и уважении.

Для этого требовался лишь самоконтроль.

В третий день пребывания в Фермин-Корте мирное существование Мэдди было нарушено прибытием еще трех гостей. Сначала прибыли граф Элверли и лорд Риптон, лошади которых мчались по подъездной аллее ноздря в ноздрю с такой скоростью, что казалось, будто они взлетят вверх по ступеням лестницы. Однако в последнюю секунду они остановились, и Люк заявил, что он победил, потому что опередил соперника на целый нос.

– Признаюсь, победа далась нелегко, – сказал он, бросая поводья груму. – Я и не думал, что графы умеют так держаться в седле.

– А я не знал, что бароны такие сумасшедшие, – холодным тоном парировал Маркус. Он взглянул на Гарри и Нэша, вышедших поприветствовать прибывших. – Он совсем обезумел.

Они оба кивнули.

– Да, но это касается только скачек, – заметил Гарри. – Они с Рейфом вечно подзадоривают друг друга. Но я удивлен, что ему удалось втянуть в это тебя.

Прищурившись, он окинул взглядом брата.

– Он такой же хороший наездник, как Рейф, – неохотно признался Люк.

– Я лучше, чем Рейф, – невозмутимо заявил Маркус.

Люк презрительно фыркнул.

– Ставлю пятьсот фунтов, что это не так.

– Вы видели Кровавого аббата? – вмешалась Мэдди, опасавшаяся, что этот чисто мужской разговор о лошадях никогда не закончится.

– Он приходил прошлой ночью, – сказал Люк, одним движением стряхивая с плеч плащ. – Мерзавец уничтожил остатки вашего огорода, а потом принялся стучать в окна, стонать и подвывать, о чем вы нам рассказывали. Должен признать, что это может нагнать ужас – имею в виду, на женщину с детьми.

– Да. Но вы поймали его?

Люк покачал головой:

– К сожалению, нет. Я набросился на него, нанес несколько ударов – по крайней мере глаз ему подбил наверняка, – но мы потеряли его в проклятом тумане. – Люк отдал шляпу и плащ Бронсону. – Туман был настолько густой, что на расстоянии нескольких шагов уже ничего не было видно. И негодяй исчез, помешав Маркусу снова выстрелить в него.

– Ты попал в него? – спросил брата Нэш.

– Думаю, что ранил в плечо, – сказал Маркус. – По крайней мере он вскрикнул и схватился за плечо.

– А нынче утром мы обнаружили кровь на тропинке и на створке ворот, – добавил Люк.

– Но поскольку Люк набросился на него в тумане, я не рискнул выстрелить еще раз, – сказал Маркус, бросая плащ и шляпу в руки лакея.

– Ты его потерял, Люк? – удивился Гарри. – Стареешь?

Люк фыркнул.

– Ты бы тоже потерял его, если бы тебя огрели сзади по голове здоровенной дубиной. Полюбуйтесь, – сказал он и, наклонившись, показал им огромную шишку на голове. – Ты не говорил, что у него есть сообщник.

– У него никогда не было сообщника, – удивилась Мэдди. – Он всегда действовал в одиночку.

– Ну и что дальше? Ты оставил коттедж ему? – спросил Нэш.

– Конечно, нет. Там остался лакей с моими пистолетами, – сказал Маркус. – Но нам кажется, что больше проблем не будет. Когда я с ним схватился, он крикнул своему соучастнику: «Птичка упорхнула из гнезда». Судя по всему, под «птичкой» он подразумевал мисс Вудфорд.

Мэдди и Нэш обменялись взглядами. Означало ли это, что все это представление устраивалось из-за нее, а не из-за коттеджа?! А Люк тем временем продолжал:

– Теперь, когда он знает, что в коттедже находятся трое мужчин, а не одинокая молодая женщина с детишками, этот сукин… гм-м, этот негодяй едва ли осмелится появиться снова. Поэтому мы вернулись сюда.

– Зачем? Почему бы вам не остаться, чтобы убедиться окончательно? – спросил Нэш, стискивая руку Мэдди.

Он знал, что ей желательно, чтобы этого человека поймали и узнали у него причину всей этой истории.

– Его светлость, – Люк кивком указал на Маркуса, – не привык жить в такой тесноте.

– Ты пнул меня дважды за одну ночь, – пожаловался в ответ Маркус. – У этого парня весьма беспокойный сон. Наверное, лучше спать в одной постели с диким зверем.

– Все лучше, чем с графом, который никогда в жизни не спал ни с кем в одной постели.

Губы Нэша дрогнули в улыбке.

– Вы спали на одной кровати?

Его брат пожал плечами:

– Никто не предупредил, что наверху кровати чрезвычайно короткие. А поскольку мы оба с Люком ростом выше шести футов…

– Мне наскучило говорить о кроватях. Неужели никто не догадается предложить нам выпить? – прервал его Люк.

– Сию минуту, – сказал Гарри, заглядывая через его плечо в открытую дверь, которую как раз закрывал Бронсон. – Если не ошибаюсь, по подъездной аллее сюда движется карета тетушки Мод.

– Отлично. Значит, она получила мое письмо, – сказал Нэш.

Его тетя? У Мэдци екнуло сердце.

Гарри круто повернулся и пристально поглядел на него.

– Тебе не кажется, братец, что ты слишком вольно обращаешься с приглашениями в мой дом?

– Но она и твоя тетя тоже, – с милой улыбкой заметил Нэш.

– Это та тетя, которая последние несколько недель обыскивала страну в надежде найти для тебя подходящую невесту, не так ли? – сказала Нэшу Мэдди. – Она знает обо мне?

– Это… не совсем так, – сказал Нэш. – Некоторые вещи лучше говорить с глазу на глаз. Положись на меня, я все сделаю.

Гарри рассмеялся.

– История повторяется, – как-то загадочно произнес он. – Тетя Мод будет в восторге.

– С тетей Мод я сам справлюсь, – самоуверенно заявил Нэш.

– Он ведь дипломат, – сказал, обращаясь к Мэдди, Гарри, но нечестивый блеск в его глазах ее отнюдь не успокоил.

Вид тети Мод, леди Госфорт, поднимающейся по ступеням лестницы к парадным дверям, которая горько жаловалась на состояние дороги от Бата, вызвал у Мэдди еще большее беспокойство. Высокая матрона с римским аристократическим носом, она вошла в дом и стряхнула с плеч меха в подставленные руки дворецкого и ливрейных лакеев, не обращая ни малейшего внимания на присутствующих.

Одета она была в высшей степени элегантно и источала такую уверенность в себе, которая появляется только тогда, когда всю жизнь указываешь людям, что надо делать, и имеешь несколько поколений предков, которые делали то же самое.

Она остановилась на мгновение и с нескрываемым одобрением посмотрела на четырех высоких молодых мужчин.

– Не знаю, почему вы все стоите здесь в вестибюле перед входом в это время дня, но картина, которую вы собой представляете, мне нравится. Гарри, мой мальчик, – она подставила ему для поцелуя слегка нарумяненную щеку, – ты выглядишь великолепно, но пахнешь лошадью. Это, конечно, весьма приятно, но я надеюсь, что ты вымоешься и побреешься перед ужином.

– Маркус, силы небесные! – тебя-то каким ветром занесло сюда? Только какие-нибудь чрезвычайные обстоятельства могли выманить тебя из твоего обожаемого Элверли, разве я не права? – Не дав графу возможности ответить, она тут же продолжила: – Люк, дорогой мальчик, какой приятный сюрприз! Ты только что приехал? А как поживает твоя дорогая матушка? Мы с ней целый век не виделись.

Она подала Люку руку для поцелуя, потом потрепала по щеке, как будто он был двенадцатилетним мальчиком.