– Нэш уже организовал церемонию бракосочетания, – заметил Маркус.

– Вздор! – Тетушка презрительным взмахом руки перечеркнула организационные способности Нэша. – Организовал? Он намерен обвенчаться с этой девушкой кое-как, впопыхах, в какой-то убогой, никому не известной деревенской церквушке.

– Он позаботился о том, чтобы присутствовал епископ.

Леди Госфорт улыбнулась:

– Всего один? Полагаю, придется ограничиться этим. Но что он предпринял в отношении ее платья? И одежды для этих ребятишек? И как быть потом?

Маркус бросил на нее непонимающий взгляд.

– Именно так! У этой девочки нет семьи, к которой она могла бы обратиться за поддержкой… и не смотри на меня гак, потому что я давно знаю, что у нее куча маленьких братьев и сестер, но какая польза от детишек? Этой девочке надо, чтобы рядом была зрелая, опытная женщина, и, как всегда, роль человека, который должен сделать все, что следует, выпадает на мою долю.

Отвратительная, надменная старуха.

Мэдди все еще трясло, то ли от гнева, то ли от чего-то еще. Ей следовало пройти мимо, притворившись, что не слышит.

Ведь говорится же в пословице, что подслушивающие никогда не слышат ничего хорошего.

Она была отчасти рада тому, что высказала старой ведьме, что о ней думает. Это принесло удовлетворение, однако оставило какой-то неприятный осадок.

Она терпеть не могла ссоры. А виноват во всем ее несносный нрав.

Теперь из-за этого она так сильно опоздала на урок танцев, что Нэш, возможно, махнул на нее рукой и уехал прокатиться верхом. Если он так сделал, она не будет винить его в этом. Однако она скажет ему, что недовольна тем, что он собирается оставить свою службу, – если это, конечно, правда. Хотя леди Госфорт говорила вполне уверенно.

Как ему могло такое прийти в голову? Ведь он так любит свою работу.

Она добралась до зеленого салона в тот момент, когда кто- то взял на пианино вступительные аккорды вальса. Мэдди приоткрыла дверь и заглянула внутрь. Замерев на месте, она стала наблюдать за происходящим.

Чтобы освободить пол для танцев, в салоне были закатаны ковры. За пианино сидела Тибби, миссис Делейни. На танцевальном полу стояли две пары, готовые начать танец. Одну пару составляли Джейн и Сьюзен. Джейн поклонилась, а Сьюзен присела в реверансе. Обе исполнили это очень изящно, с гордостью подумала Мэдди. Она научила их этому сама, как в свое время бабушка научила ее. На девочках были надеты очень хорошенькие новые платьица. У них были сосредоточенные и возбужденные лица. Мэдди улыбнулась. Ее маленькие сестрички взрослели на глазах, готовясь к новой жизни.

Ну конечно же она выйдет замуж за Нэша Ренфру. Чтобы обеспечить будущее своих братьев и сестер, она, наверное, вышла бы замуж за горгулью [2].

Но Нэш Ренфру не был горгульей. Она взглянула на него: высокий элегантный красавец, каких она только во сне видела. Он изящно поклонился своей очень маленькой партнерше.

Люси, чуть покачиваясь, присела в реверансе и запрыгала с победоносным видом. Потом, схватив его за руки, осторожно взобралась на его ноги, поставив каждую крошечную ножку на его большой сапог. Мэдди проглотила комок, образовавшийся в горле.

– Готова? – спросил малышку Нэш.

Люси кивнула. Тибби снова взяла вступительные аккорды, и они начали танцевать – высокий мужчина и крошечная девочка, стоящая на его ногах и смертельной хваткой вцепившаяся в его руки.

Они кружились сначала медленно – раз-два-три… раз-два-три, – потом несколько ускорили движение. Люси постепенно привыкла к ритму. Двигаясь в такт музыке, они описали круг по комнате.

У Мэдди увлажнились глаза. Люси была так довольна собой, так возбуждена! Один раз Нэш, делая поворот, поднял ее на руках, и она взвизгнула от удовольствия, но потом он снова поставил ее на свои сапоги и они продолжили танец как прежде.

– Мэдди! Мэдди! Посмотри на меня, я танцую! – увидев ее, крикнула Люси. – Мы с мистером Райдером танцуем вальс!

Мэдди, едва сдерживая слезы, улыбнулась и кивнула, похлопав в ладоши.

Даже если бы она уже не была по уши влюблена в Нэша Ренфру, то влюбилась бы в него снова, наблюдая, как он ведет себя с ее маленькими сестрами.

«Вы любите моего племянника?» – вспомнила она вопрос леди Госфорт.

Конечно, она его любит. Разве можно его не любить?

Музыка закончилась, и Нэш снова отвесил Люси элегантный поклон, а Люси, у которой немного кружилась голова от танца и возбуждения, начала было приседать в реверансе, но потеряла равновесие и шлепнулась на попку.

Она ужасно огорчилась. Нижняя губа у нее задрожала, но, не дав ей расплакаться от унижения, Нэш подхватил ее на руки и поднял высоко над головой, так что она снова завизжала от восторга. Он посадил ее на стул и сказал:

– Благодарю за танец, мисс Люси. Мисс Джейн и мисс Сьюзен, вы обе – воплощенная грация, что делает честь вашему, несомненно великолепному, учителю.

Девочки захихикали, а он только этого и добивался.

– А теперь, – сказал он, и глаза его заблестели, – займемся вашей старшей сестрой.

– Извините, мистер Ренфру, – прервана его Тибби, – но мы должны закончить урок. – Она застенчиво покраснела. – Мне пора кормить сына.

– Ну конечно, – сказал Нэш. – Спасибо тебе, Тибби, за то, что так чудесно аккомпанировала нам. – Девочки, к удовольствию Мэдди, тоже присоединились к словам благодарности.

– Извините, это я виновата, что явилась так поздно, – сказала Мэдди. – Девочки, уже четыре часа, и миссис Дин с Лиззи ждут вас в детской для последней примерки платьев для свадьбы. Я поднимусь туда через некоторое время.

Тибби и девочки ушли, и в комнате сразу же стало тихо и пусто, Мэдди нервно вытерла ладони о платье в надежде, что Нэш не заметит охватившего ее волнения. Но если его тетушка права и он действительно подумывает о том, чтобы оставить свою работу, ей следует немедленно поговорить с ним об этом.

– Я могу справиться и без музыки.

Нэш протянул к ней руки. Его синие глаза сияли.

«Может быть, лучше сначала закончить урок, а потом поговорить?» – подумала она.

– Будь по-твоему.

– Ты кладешь эту руку сюда, – сказал Нэш, положив ее ладонь себе на плечо. – А я свою – сюда.

Он положил руку чуть выше изгиба талии, и его пальцы оказались в нескольких дюймах от ее груди.

Она чуть нахмурилась и отстранилась.

– Тела леди и джентльменов не должны соприкасаться во время танца – только руки. Именно поэтому вальс вызвал такой скандал, когда впервые появился в бальных залах. Теперь же его танцуют повсюду, и только самые отсталые ханжи отказываются.

Она не хотела быть ханжой, а поэтому кивнула и вернулась в нужную позицию.

– Вальс танцуется на счет «раз-два-три», и тебе лишь нужно расслабиться и довериться мне. Начиная танец, я делаю шаг вперед левой ногой, а ты – шаг назад правой. После этого просто следуй моим движениям. А теперь начнем: раз-два-три… раз-два-три…

Они начали танцевать, и почти сразу же она попыталась заставить его двигаться в том направлении, в каком хотела сама. Он остановился.

– Предполагается, что вести должен мужчина, – сказал он. – А женщина должна следовать за ним.

– Ну так веди, – улыбнулась она.

Они продолжили танец в абсолютной гармонии, но, сделав полдюжины шагов, она повела его влево, когда он хотел повести ее вправо. Беда была в том, что ей не терпелось поговорить с ним, а пока она находилась в таком взвинченном состоянии, о том, чтобы сосредоточиться на танце, не могло быть и речи.

– Все дело в доверии, – тихо сказал он ей на ухо. – Дети делают это инстинктивно.

– Они дети, потому и доверчивы.

– Беда в том, что ты слишком долго сама управляла своей жизнью и привыкла все держать под контролем. Это подобно браку: я веду, ты следуешь за мной, и мы вместе продвигаемся вперед.

Вот самая подходящая возможность, чтобы начать разговор. Она отпустила его руку и отступила.