Если я сейчас начну думать, чего я хотел, ощущая синеглазку на своих коленях, то дятел выйдет сухим из кинотеатра. А я никогда не был жадным.

Да я сама доброта!

Разве не смогу угостить колой идеального парня?

Беру свой стаканчик — там пусто. Поделился с синеглазкой, когда она тянулась к нему в самом начале. Ясно. Придется, значит, одолжить.

Поворачиваюсь к Кире. Она погрузилась в фильм, сосредоточив все внимание на экране. Осторожно вытягиваю из ее подставки стаканчик. На ощупь полный. Умница, скромняшка. Незачем отвлекаться во время просмотра на всякие напитки и перекусы.

Синеглазка как я и просил, скрылась, освободив место. Быстро перегибаюсь через ее сиденье и выливаю на дятла колу.

Угощайся, Архи. Всё для тебя!

Реакция у дятла отличная, и он тут же прыгает вперед.

Странный тип. Что ему не понравилось? В отличие от его ледяного душа, мой — очень даже теплый. Кира попросила колу без льда в киношном баре.

Бросаю стакан сверху сумки Тори и вижу, что Архи сбежал. Гад. Страшно представить, что я теперь услышу в свой адрес от синеглазки. Лезу доставать свою спасительницу из укрытия. Ни под своим, ни под ее сиденьем не нахожу. Ну не испарилась же она?

Пригнуться с моим ростом не особо-то получается. Протискиваюсь головой под кресло, и в начале боком, затем на животе ползу вперед по направлению к выходу.

Через два кресла лбом упираюсь в каблук ботинка. Догнал! Радуюсь, как идиот ботинку, и хватаю за ногу. Ну ладно не как, а такой и есть, но отпускать не собираюсь. И тяну на себя, теперь двигаясь задом обратно.

Тори помогать мне не собирается. Дергается, хватается за ножки кресел. Да понимаю я все, хочет идеал свой догнать. Вот уж не думаю, что мечта ее жизни вернется за ней и проводит свою безнадежно испачканную девушку домой. Зато Тори готова ползти за ним на край света, забыв про вещи и сумку на сиденье.

Ну ничего, дятел, кола не станет последним угощением, которым я тебя по доброте душевной порадую.

Да твою ж мать! Какая-то зараза припечатала мне подошвой по щеке.

Сегодня ночевать буду в душе. Сплевываю пыль и вытаскиваю себя, а затем и синеглазое чудо в наш ряд.

Отодвигаю спутанные пряди и прошу:

— Тори, быстро села на место!

Почти прошу. Обстановка к милым беседам ну никак не располагает.

Возвращаюсь на свое кресло и вижу, как на экране появились титры. Одна картинка сменяет другую и вспыхивает свет.

— Вот это фильм! Мне так понра-а… — восклицает Кира и поворачивается к нам, проглатывая окончание фразы.

Так понимаю, что фильм для нее еще не закончился или началась вторая часть в жанре триллера. Подружка синеглазки осматривает нас в шоке и прикрывает ладошкой рот от ужаса. А я не решаюсь глянуть на Тори, зная, что выгляжу не лучше. Да еще и злость брошенной девушки способна извергать огненные молнии и несложно догадаться, кто станет первой жертвой.

— О боже!!! Что? Что с вами произошло? — Кира переводит взгляд от меня на Тори, охая и ахая на все лады, — Где Аристарх?

Если сейчас скажу, что Архи похитили пришельцы — она поверит.

Тори сама берется объяснять подружке:

— Во время фильма произошло недоразумение. Ты только не волнуйся, Кира. Сзади нас сидел пьяный зритель. Его выгоняли и он, не глядя, вылил на нас свой напиток перед уходом. А потом Аристарху позвонили и попросили срочно приехать домой. Мы не стали отвлекать тебя от просмотра фильма, все равно ведь ничего не изменишь.

А я еще кормежке лебедей удивлялся…

Тори точно самая непредсказуемая девушка из всех, кого я встречал.

— Да, Кира, я сам видел, как убегал Архи, чуть штаны не потерял, так торопился, — не удержался от комментария о дятле, мысленно роняя его десять раз по дороге.

— Дейв, тот пьяный еще и наступил на тебя? — Кира тычет пальцем в мою щеку, вот же не сиделось спокойно кому-то.

Прикидываю, мог ли пьяница закинуть ногу на высокую спинку, но не успеваю ответить.

— Сеанс окончен, покиньте, пожалуйста, зал! — раздается из динамика, временно спасая меня от нелепых объяснений.

В зале естественно, остались только мы. Поднимаюсь и поворачиваюсь к Тори. И… и до боли сжимаю челюсть.

Нет никаких молний или гнева. Сдерживаю порыв обнять и успокоить поникшую, с блестящими от слез глазками на перепачканном лице синеглазку. Она убирает растрепанные волосы назад, рассматривая своё заляпанное платье.

Черт. Надо было погнаться за Архи и вернуть ей дятловский идеал. Мне сложно сдерживать приколы, которые так просятся при виде гадского дятла. Но первым бросать в человека попкорном ни за что, ни про что даже для меня слишком. Гадский дятел спровоцировал меня и Тори никогда не поверит, чем.

— Тори, ты прости меня, — не могу сдержаться, когда она встает со своего места.

Аккуратно, двумя пальцами вытягиваю ядро попкорна из светло-пшеничных волос.

— А за что ты просишь прощения? — Кира напоминает о себе новым вопросом и тем идиотским положением, в котором я оказался.

— Все в порядке, Дейв, — устало произносит Тори, и до выхода из кинозала обеляет меня со всех сторон перед подругой: — Пьяница вначале метил на твое кресло. И когда твой парень спасал тебя от беспредела пьяного зрителя, то случайно попало на меня. Ничего страшного не произошло, вещи отстираются, волосы отмоются. Все в порядке.

Иду за ними, слушая весь этот бред, и понимаю, что так всё оставлять нельзя. Меньше всего меня волнует, что подумает скромняшка. Мне скрывать нечего — дятел вывел из себя. Слабое объяснение моим поступкам, но я понимание от нее и не жду. И я совершенно не собираюсь продолжать с ней встречаться и вступать в какие-либо отношения.

И стоит мне подумать о Тори, как все вмиг переворачивается. Отрицать то, что меня тянет к ней бессмысленно. Как бы я ни сопротивлялся с первого дня знакомства синеглазка все больше проникает в мои мысли.

Кира берет цветы со стола и дает синеглазке прикрыться до гардероба.

И кого я там вижу?

С чистым клювом, умытый и даже причесанный на свой зализанный манер — дятел собственной персоной.

Пальто застегнуто на все пуговицы до верха. И вещей, испачканных не видно. Только влажные волосы выдают в нем время, проведенное в умывальнике туалета.

— Аристарх ты разве домой не уехал? — удивляется Кира при виде идеала.

— Нет, как видишь, — роняет, не понимая, о чем речь дятел. — Ви-ка, я проведу тебя до дома, если разрешишь.

Ловлю на себе беглый презрительный взгляд идеала. Да пошел ты.

— Нам по пути, — отбриваю дятла, — Будет лучше, если я сам отвезу вначале Киру, а затем Тори. Ну-как, Тори, ты с нами?

— Лучше ты не будешь лезть к нам, Дээйв, — цедит дятел, прикидываясь коршуном.

Тори тем временем застегивает свое пальтишко, влажной салфеткой вытирает лицо и подходит… к Архи.

Вот я и обломался.

Где, блин, Скептик, когда нужен прячется?

— Аристарх, домой я поеду одна, в такси. Прости, но мне нужно время прийти в себя. Завтра созвонимся.

Ха! Если облом у двоих — это полуоблом.

— Понимаю тебя, понимаю, — эхх, как душевно залепетал дятел, — Я буду ждать твой звонок, Ви-ка. Очень ждать, — склонился он к синеглазке и слегка поцеловал в щеку.

Слава небесам не в засос! Такие стрессы моя нервная система могла не пережить.

Синеглазка коротко кидает нам пока и выбегает за дверь. Демонстративно попрощавшись лично с Кирой следом покидает нас Архи. И когда Кира сообщает, что готова, мы идем с ней на парковку.

Говорить ни о чем не хочется. Настроение в одном заднем месте. Так если вспомнить, то я люблю такие приколы и есть от чего поржать вместе с друзьями. Но не смешно и все тут.

Кира весь путь до дома ноет о том, как волнуется за мечту Тори. Также, как и подруга расписывает дятла в возвышенных тонах. В ответ лишь «угукаю» и сопоставляю разницу в поведении Архи. Ну не верю я, чтобы не замечал долго, а потом бац и трясется, боясь сказать лишнее наперекор.

Возле подъезда Киры я решаю, что на сегодня потрясений достаточно. И опять откладываю разговор с ней о дружбе, никак не проявляя инициативу. Вместо этого хочу убедиться в том, что меня волнует.