Все было готово. Но Ньютон не мог бросить Джексона, несмотря на все. Он подошел к нему, приподнял его. Капитан пришел в себя, точно очнувшись от глубокого сна, и посмотрел на Ньютона, который, в виде предосторожности, по-прежнему держал железный болт.

— Мистер Джексон, — сказал Ньютон, — шлюпка готова, я сейчас отчалю.

Джексон вспомнил все, что случилось ночью, и совсем упал духом. Он видел, что Форстер сильнее его.

— Отчалите… Не без меня! — вскрикнул он, становясь на колени. — Во имя милосердия, простате меня. Я был пьян. А пьяный я ничего не помню. Не бросайте мрня. Я буду слушаться всех ваших приказаний, все исполнять, право же, мистер Ньютон.

— Мне этого не нужно, — ответил Ньютон. — Только оставьте вашу ненависть ко мне и постарайтесь спастись. За все прежнее да простит вас Бог, как я вас прощаю. Ну, идемте в шлюпку.

— Они молча отчалили. Море успокоилось, дул легкий ветер. Ньютон еще раньше заметил два островка, которые, как он предполагал, никогда не покрывались водой к ближайшему из них, лежавшему милях в двух от рифа, Форстер направил шлюпку. Только к вечеру они достигли острова и, истомленные усталостью, упали на песок. Немного отдохнув, Ньютон принес из шлюпки кое-какие запасы, и оба молча подкрепили силы, а потом легли спать. Ньютон все еще боялся Джексона и притворялся спящим, пока ровное дыхание капитана не доказало ему, что он спит. Тогда и сам Форстер заснул. Он проспал часа три, вдруг его разбудил звук, похожий на хлопанье паруса. Ньютон поднялся, подбежал к воде и увидел, что Джексон отплывает от берега на шлюпке. Форстер кинулся а воду, чтобы поймать его, но лодка уже была на глубине, и негодный человек только насмешливо помахал ему рукой.

— Низкий предатель! — крикнул Ньютон. — Для того ли я спас тебя? О, здесь мне придется умереть голодной смертью. Но да сбудется воля Божья!

И он опустился на песок, закрыв лицо руками.

Через несколько минут к молодому человеку вернулось его обычное мужество, и он решил употребить все усилия, чтобы спастись.

Ньютон пошел вдоль отмели в надежде найти раковин, чтобы поесть их, но не отыскал ничего и понял, что остаться на этом острове было все равно, что обречь себя на голодную смерть. Здесь не было ни одного дерева, зато соседний покрывал лес, следовательно, нужно было, во что бы то ни стало, переправиться туда.

Ньютон решил выждать, чтобы сила отлива немного ослабела, и тогда попытаться плыть. Отлив направлялся в сторону лесистого острова, но в настоящее время был так силен, что мог бы пронести пловца мимо берега.

Наконец Ньютон вошел в море и, поручив себя провидению, двинулся к подветренной стороне острова в надежде, что течение воды поможет ему подвинуться и к берегу. Все шло хорошо до середины протоки, где вода неслась с ужасной быстротой. Она увлекла пловца.

Ньютон боролся с нею изо всех сил, боясь, что ее сила пронесет его мимо острова. Вот он поравнялся с его крайним мысом и еще удвоили свои усилия, но когда Форстер был уже всего в десяти ярдах от берега, волны подхватили его и закрутили. Нависшие кусты были его единственной надеждой; четырьмя отчаянными взмахами он подплыл к ним и схватился за ветку… Она сломалась, и течение понесло Ньютона в широкий океан.

Форстер подчинился судьбе, перестал бороться и лег на спину; его силы истощились. Он молился, глядя на чистое, ясное небо. Вдруг что-то под водой ударило его по плечу, ему представилось, что близ него акула или другое яростное морское чудовище, и слегка вскрикнул, но в следующую секунду течение повернуло его, и он с удивлением увидел, что вода принесла его на мель. Ньютон поднялся на ноги; он стоял, погружаясь всего на фут в воду. Отлив почти окончился. Было около девяти часов утра, и солнце светило ярко. Ньютон, ослабевший от голода, даже не мог себе сказать, рад ли он этому временному спасению. Он знал, что снова поднимется вода, и чувствовал, что силы не дадут ему возможности доплыть до того острова, на который он пытался добраться, тем более что до берега было около двух миль.

Как и предвидел Ньютон, после короткого перерыва затишья вода снова стала быстро подниматься вокруг него. Ветер тоже усилился, океан покрылся рябью, и по мере подъема воды увеличивались и волны. Ньютон пробыл четыре часа в море; прилив усиливался. Вода теперь доходила ему до подмышек, и он с трудом мог держаться на ногах. Надежда его угасла, ум мутился. Ему чудилось, что он видит зеленые поля, города, людей, что вместе с приливом к нему подходит отец; Ньютон позвал , его на помощь. В ту же минуту молодой человек стал видеть действительно. На поверхности моря что-то чернело и приближалось к нему. Он с напряжением всматривался в неизвестный предмет и наконец, понял, что это или мертвый кит, или лодка, перевернувшаяся вверх килем. На счастье Ньютона, это была лодка. Вот прилив поднес ее ближе; когда она была всего в нескольких ярдах от Форстера, он поплыл к ней и вскоре уцепился за нее. Это была маленькая шлюпка, на которой предательски бежал Джексон.

В три часа прилив достиг наибольшей высоты, в пять вода стала убывать, поэтому Ньютон мог сойти со шлюпки, которая остановилась подле высокой, незакрываемой приливом мели, и поставить ее правильно, килем вниз. Он заметил, что ее мачта упала, но еще была прикреплена к ней веревками; уцелел и парус. Весла, уключины — все погибло; багор же был привязан к корме.

Ньютон с ночи накануне ничего не ел и не пил я страшно мучился от жажды. Наконец он заметил, что ящик на корме шлюпки заперт.

Форстер быстро открыл его и увидел, что те бутылки вина, которые он сам положил в лодку, целы. Он выбрал бутыль с сидром и сделал несколько глотков из нее. Силы Ньютона воскресли.

К семи часам отлив дошел до максимума, лодка совсем высохла. Ньютон втащил ее на мель, забросил якорь на песок, а потом лег в шлюпку, прикрыв себя парусом. Шесть часов Ньютон не просыпался, потом снова выпил вина и задумался. Он решил добраться до одного из английских островов, которые были, как он знал, на расстоянии двухсот миль от него.

Правда, весла пропали, но руль, по счастью, был прикреплен на петлях, и днем он поставил мачту и отплыл, судя по солнцу, направляясь к английским островам. С наступлением ночи он держал курс по звездам.

Наступил следующий день, лодка хорошо шла по ветру, но земли не было в виду. Ньютон опять выпил сидра и вина.

На следующую ночь он с трудом мог не закрывать глаз, но все же не покидал руля. Забрезжил новый день, и Ньютон обессилел, но все же до заката вел шлюпку.

Земли все еще не было видно, и сон сморил его. Он обвязал палец бичевкой от грота, чтобы, если ветер усилится, толчок паруса разбудил его, и заснул.

Риф, о который разбился бриг, принадлежал к той гряде, которая тянется на юг от Виргинских островов. Ньютон хотел вести свою лодку прямо на юг, и лодка держала тот же курс; но так как в ней была только одна тяжесть — Ньютон находился на корме, — парус плохо забирал ветер. А Ньютон спал до того крепко, что ни подергивание грота, ни прыжки шлюпки, ничто на вывело его из оцепенения. Только на рассвете он внезапно очнулся от толчка, который заставил его свалиться с кормовой скамьи. Ньютон пришел в себя и увидел, что шлюпка стоит подле судна. Он налетел на маленькую шхуну, стоявшую на якоре. Видя, что шлюпка готова пронестись мимо, он одним прыжком очутился на палубе судна.

— Ах, Боже мой, англичане, англичане. Мы в плену! — закричал единственный человек, бывший на палубе. Он быстро вскочил и нырнул в дюк.

Шхуна, на которой очутился Ньютон, перевозила сахар с плантаций, окружавших Бакстер (порт Гваделупы), в Европу; шлюпка Ньютона так сильно уклонилась на юг, что подошла к этому острову.

Шхуна стояла на якоре в устье маленькой реки и ждала груза.

Экипаж шхуны состоял из невольников и находился в таком же точно положении, что и Ньютон: все матросы крепко спали. Толчок разбудил их, но все они были внизу, кроме одного, так хорошо стоявшего на вахте.