К следующему(!) дню о бомбе становится известно почти все: изготовлена специалистами, несомненно, профессионалами в этом деле; взрывчатка — применяемая международными террористами и спецслужбами, даже пластмассовый кейс выбран для усиления эффекта взрыва. А ведь в первых сообщениях говорилось чуть ли не о любительском характере и самодельности взрывного устройства.
Уже с 21 октября решительно все газеты открыто приписывают изготовление бомбы армейским спецназовцам или сотрудникам ГРУ. Газета «Сегодня»: «Нити теракта ведут к министерству обороны». «Коммерсанть-Daily»: «…Некая армейская спецслужба… ФСК вряд ли причастна к взрыву… Использованная для теракта бомба считается стандартной и собирается из простого диверсионного набора». Газета «Завтра», чуть ли не разглашая государственную тайну, спешит поведать: «грубость» диверсии свидетельствует о том, что выполняли ее «люди», далекие от структур ФСК, а детали взрывного устройства, его конструкция практически аналогичны «минам-сюрпризам», изучаемым и состоящим на вооружении в частях «спецназа армии и ГРУ». «Новая ежедневная газета»: «Убийство устроили спецназовцы, выведенные из ЗГВ. Никто из наших военных не вложил бы взрывчатку в дорогой кейс. Это абсолютно «европейский» метод, которому обучали спецназы ЗГВ. А, кроме того, установить не общепринятый, а сложный, но надежный механический взрыватель могли только специалисты». «Аргументы и факты» вовсе сообщают, что Холодов был под наблюдением ГРУ, команду на его ликвидацию дал кто-то из руководства ГРУ или ФСК, и главное — «только военная разведка пользуется такими средствами, как дипломат с взрывным устройством». Посему «это предостережение всем журналистам: не лезьте в дела ГРУ, ваш компромат не дойдет до назначения». Там же сообщается, что в тот день Холодов должен был получить от сотрудника ФСК компрометирующие ГРУ документы…
Итак, через средства массовой информации «осведомленные лица» выдвигают ряд взаимоисключающих версий. Из которых в сухом остатке лишь одна — к убийству приложила руку военная разведка. Версии о причастности ФСК исчезают тихо, словно по команде.
Читателю внушают: нет, ребята, чекисты тут ни при чем — кто еще так грубо работает, если не армейцы? ФСК, мол, обычно действует с помощью яда или снайперов, реализует покушения под видом бытовых разборок или несчастных случаев. А бомба — это, мол, военный почерк…
А почему, собственно говоря? Разве почерк нельзя подделать, если на то есть желание? Тот же «стандартный диверсионный набор» — разве он имеется только в армии? И разве не контрразведка обладает теми самыми «уникальными специалистами» по тем же взрывным устройствам? Разве пластиковая взрывчатка и надежные механические взрыватели — монополия лишь армейского спецназа? Помнится, не столь давно ребята с Лубянки отнюдь не брезговали применять взрывные устройства! Почерк-то не столько армейский, сколько характерный для секретных служб. А к таковым у нас, кроме ГРУ, относится, например, та же ФСК…
В арсенале этой спецслужбы существует немало методов создания «дезы». Там набили руку на спецпропаганде и знают, как затуманить мозги публике, скармливая ей нечто вроде бы правдоподобное. Автор журнала «Новое время», Игорь Ачильдиев, описал один из таких: смещение фокуса внимания. Похоже, мы имеем классическое воплощение этого спецметода: внимание публики уже умело отведено от ФСК и всецело приковано к ГРУ! Что могло и требоваться.
Ведь кто в проигрыше в результате всей этой газетной шумихи? Армия по уши утоплена в дерьме, засвечена ее святая святых — разведка и спецназ. Дискредитировано практически все высшее руководство Вооруженных сил. Кто в выигрыше, кто на пьедестале? — Лубянка… Она тут в роли неподкупного и смелого борца с коррупцией и несправедливостью, единственная чистая сила общества, ум, честь и совесть рыночной эпохи…
Тут мы подходим к самому главному. Кто был источником информации Дмитрия Холодова, кто давал ему материалы о военных коррупционерах, кто обещал ему нечто о ГРУ и спецназе? — Да все та же ФСК! Чего и не скрывают.
Итак, он состоял в контакте с сотрудниками ФСК достаточно высокого ранга и регулярно публиковал полученные от них данные. Знаете, как это называется на сленге чекистов? — «Агент влияния».
Через таких людей спецслужба проталкивает нужную им информацию. На примере Холодова мы видим до мельчайших деталей, как Лубянка работает с отечественной прессой, умело манипулируя ею. И ведь Холодов давно пользовался информацией сначала МБ, а затем и ФСК. Называется даже имя куратора — некий полковник ФСК Сергей Васильев, опекающий в качестве военного контрразведчика Московский военный округ. Он-то якобы и должен был передать Холодову злополучный кейс с бумагами.
Что мы имеем на сегодняшний день? Журналиста, погибшего от взрыва бомбы, которую явно соорудили профессиональные сотрудники спецслужб. Кроме того, мы знаем, что ФСК сотрудничала с погибшим, снабжая его и газету материалами, компрометирующими армию. Другая немаловажная деталь — газетная кампания: дирижируемая, чтобы сфокусировать внимание именно на «армейском следе», но выводящая Лубянку из фокуса внимания общественности.
Недурно, прямо скажем. Во всяком случае, несколько зайцев подобным ходом Лубянка (если дирижер — она) явно могла бы ухлопать.
Разногласия чекистов и армейской спецслужбы имеют давние корни и традиции. Поэтому «поставить на место» военную разведку чекисты всегда рады. А для «благой цели» все средства хороши. И если удастся привязать «Аквариум» к теракту, чего лучшего еще желать?
Внимательный читатель «Московского комсомольца» мог обратить внимание на любопытную закономерность: не менее 8–10 месяцев издание публикует материалы об армии с явным подтекстом — дела там плохи (что в целом соответствует действительности), разведка там тоже не очень… Но если в одной силовой структуре хреново, то, естественно, другая выступает в роли положительной альтернативы! Это очевидно. Зная, кто и как снабжал «МК» материалами о МО, можно предположить, что преследовались цели специфические и весьма далекие от реальной борьбы с коррупцией. Это просто грязная игра, драка бульдогов под ковром, как говаривал Черчилль. И пока в выигрыше те, кто пытается вернуть себе тотальный контроль над обществом и всем государством.
Но зачем в таком случае ФСК убирать Холодова, если он с ними сотрудничал, получал от них материалы, публиковал их? А вы уверены, что в «МК» только ОДИН Холодов получал от ФСК компромат на высшие армейские чины? Не участвовал ли в этой игре и кое-кто рангом и весом повыше наивного журналиста? Министр обороны Грачев, человек не слишком далекий и поэтому прямой, не мудрствуя лукаво, в интервью «Независимой газете» так и заявил: «Дмитрия Холодова использовали… как подсадную утку…». Может, он не так уж и далек от истины?
Очень любопытно и мнение профессионала, экс-следователя по особо важным делам при Генпрокуратуре СССР Тельмана Гдляна, осторожно предположившего, что ФСК разрабатывала Холодова, войдя к нему в доверие: «Обычно агентура так и работает: сначала дают что-то, рыбка клюет, а потом наносят удар изнутри, чтобы источник разоблачений замолчал раз и навсегда». Возможно, Гдлян и ответил на главный вопрос: зачем ФСК могла убрать журналиста?
В арсенале службы есть давно отработанный прием для подтверждения подлинности «липы»: сначала «агенту влияния» подсовывают компромат, а потом якобы другая спецслужба уничтожает разоблачителя. Тем самым получают мощный эффект — заинтересованные лица (в данном случае публика) проникаются доверием к публикациям газеты: «Раз взорвали, значит, он действительно накопал ТАКОЕ!» — Прием стар как мир.
По законам жанра остается лишь обрубить концы, ликвидировав непосредственных исполнителей. Мы ничего не можем утверждать определенно, но несколько смертей, последовавших за гибелью Дмитрия Холодова, могут заставить насторожиться.
Через 10 дней после Холодова, 27 октября 1994 г., трагически погиб ведущий специалист Научно-технического управления ФСК подполковник Михаил Чеканов: пытался разминировать бомбу с часовым механизмом, подложенную около магазина автозапчастей «Контур-авто» на шоссе Энтузиастов, 29. Странно то, что ИМЕННО ЭТОТ ЧЕЛОВЕК выехал по вполне ЗАУРЯДНОМУ вызову. Это все равно, что командир дивизии лично принялся бы расчищать проход для наступающих солдат своей части! Может, мы и не правы, но такого не может быть просто потому, что не может быть, не должно.
