Само собой, эти размышления были известны Креншинибону. Кристаллу оставалось только изнывать от ярости и надеяться, что ему попадется кто-нибудь не столь стойкий, но зато более сильный, чем Энтрери, и верным ударом освободит его от убийцы.

— Это был Энтрери, — рассмотрев труп орка на склоне, заявила Шарлотта Весперс. Ее отряд был на месте битвы два дня спустя. — Удары очень точные… А потом, смотри: одна рана от кинжала, другая от меча.

— Ну и что, многие дерутся мечом и кинжалом, — отозвался Горд Абрикс, принявший сейчас свое человеческое, обличье. Распахнув полы плаща, он показал висевшие у него на поясе клинки.

— Но мало кто так же точно бьет, — возразила Шарлотта.

— А эти другие, — заметил Бергиньон Бэнр на ломаном языке поверхности. Он обвел широким жестом гору орочьих трупов у большого валуна. — Кинжальные раны, причем многочисленные. Я знаю только одного воина с таким запасом метательных клинков.

— Но ты ведь считал раны, а не кинжалы! — заспорил Горд Абрикс.

— В таком ожесточенном сражении это одно и то же, — ответил Бергиньон. — Это не удары, а именно броски, потому что края пореза не рваные, и сама рана точечная. По-моему, трудно вообразить, чтобы кто-то мог закидать противника кинжалами, потом подбежать, все повыдергивать и начать все заново.

— Ну и где же тогда эти кинжалы, а, дроу? — саркастически осведомился оборотень.

— Клинки Джарлакса волшебные, они исчезают, — ледяным голосом осадил его темный эльф. — А запас их почти безграничен. Я уверен, это работа Джарлакса, причем это далеко не все, на что он способен, так что берегитесь оба.

Шарлотта и Горд Абрикс беспокойно переглянулись, хотя упрямое недоверие с лица оборотня не исчезло.

— Ты что же, так и не научился уважать дроу? — угрожающе спросил его Бергиньон.

Оборотень помахал ладошками перед собой и чуть отодвинулся назад.

Шарлотта наблюдала за ним очень внимательно. Видно было, что Горду не терпится ввязаться в драку, пусть даже с этим самым темным эльфом. Шарлотта почти не видела Бергиньона Бэнра в деле, но его подчиненные отзывались о нем с большим уважением. Любому из них убить надменного Горда Абрикса было как раз плюнуть. И тут Шарлотта поняла, что ради самосохранения ей надо держаться от Горда и его сородичей как можно дальше. Крысиные оборотни ни к кому не питали уважения, ими руководила лишь безусловная ненависть к Артемису Энтрери и природная антипатия к темным эльфам. Так что не приходится сомневаться, что Горд Абрикс сам найдет свою гибель и увлечет за собой соплеменников и союзников.

Но Шарлотта Весперс хотела остаться в, стороне.

— Кровь уже засохла, трупы остыли, но их еще не обчистили, — заметил Бергиньон.

— Дня два прошло, не больше, — вставила Шарлотта и одновременно с дроу взглянула на оборотня.

Тот злорадно ухмыльнулся:

— Я их достану.

Абрикс отошел, чтобы переговорить со своими помощниками, стоявшими в сторонке.

— Он отправится прямиком в ад, — тихонько сказал Бергиньон Шарлотте, оставшись с ней вдвоем.

Она поглядела на него с изумлением. Это она и сама понимала, но почему, если темные эльфы тоже так считают, они доверили Горду такую важную роль в погоне?

— Горд Абрикс думает, что достанет их, — отозвалась она. — Обоих. А ты, похоже, не слишком-то в этом уверен.

Бергиньон хихикнул — настолько нелепым казалось ему такое предположение.

— Энтрери — опасный противник, вне всякого сомнения, — сказал он.

— Ты даже не представляешь насколько, — подтвердила Шарлотта, прекрасно осведомленная о «подвигах»» убийцы.

— И при всем том справиться с ним проще, — заверил ее Бергиньон, — Благодаря своему острому уму и мастерству Джарлакс живет уже много сотен лет. Он великолепно чувствует себя в городе, с которым Калимпорт не идет ни в какое сравнение по жестокости. Более того, он поднялся на самую вершину власти в мире, где мужчинам возвышение заказано. Наш несчастный спутник, Горд Абрикс, не представляет даже малой толики того, каков Джарлакс на самом деле, да и я тоже. Говорю из уважения, которое родилось у меня к тебе за последние недели, — остерегайся его.

Шарлотта молчала и пристально глядела на дроу. С чего это он заговорил об уважении? Ей одновременно было приятно и боязно, потому что женщина уже успела усвоить: дроу ни слова не скажут в простоте и надо уметь улавливать скрытый смысл. Возможно, Бергиньон только что наградил ее бесценным комплиментом. А может, ей могилу роет.

Закусив губу, она задумалась, уставясь в землю. Может, Бергиньон пытается купить ее, как Рай'ги и Киммуриэль купили Горда. Подумав о Джарлаксе и могущественном кристалле, она, конечно, поняла, что Рай'ги ни секунды не полагал, будто оборотню и его отвратительным подчиненным удастся одолеть великолепных Энтрери и Джарлакса. Если бы такое, паче чаяния, произошло, Креншинибон оказался бы в лапах Горда, и кто знает, к чему бы это привело? Нет, нынешние руководители Бреган Д'эрт даже не предполагали, что оборотень доберется до хрустального осколка, более того, меньше всего хотели подпустить его к нему.

Когда Шарлотта снова поглядела на Бергиньона, он хитро усмехался, будто прочитал ее мысли.

— Дроу всегда посылают более низкие народы вперед, — признал он. — Мы ведь никогда не знаем, какие фокусы могут быть у врагов в запасе.

— Значит, они всего лишь пушечное мясо, — бросила Шарлотта.

Лицо Бергиньона осталось абсолютно непроницаемым, ни тени сочувствия не отразилось на нем, и Шарлотта поняла, что права.

От ледяного этого взгляда, бесстрастного, нечеловеческого, у женщины по спине пробежал холодок. Она как-то сразу вспомнила, что темные эльфы отнюдь не люди и несравненно более опасны. Пожалуй, из всех известных ей людей лишь Артемис Энтрери был ближе всех к ним по темпераменту, но даже он не шел в сравнение с тем злом, что, воплощали собой дроу. Долгие века этот народ пестовал в себе бессердечие, которого ни один человек даже представить не мог, не говоря уж о том, чтобы подражать ему. Шарлотта поглядела на Горда Абрикса и его нетерпеливых помощников и мысленно поклялась себе, что будет держаться от них как можно дальше.

От боли демон метался и корчился на полу, кровь кипела в его жилах, а кожа начала дымиться.

Кэддерли не испытывал к нему жалости, но ему было неприятно прибегать к пыткам, пусть даже это касалось существа, в высшей степени достойного наказания. Ему вообще не нравилось иметь дело с созданиями нижнего уровня, но ради Парящего Духа, жены и детей это было необходимо

Кристалл скоро окажется здесь, и жрец понимал, что битва неизбежна. Она может оказаться не менее серьезной, чем борьба против Проклятия Хаоса, и обойтись дороже возведения Парящего Духа. Ведь Креншинибон в состоянии обратить величественный собор в груду щебня.

— Ты знаешь ответ, — как можно более невозмутимо сказал Кэддерли. — Скажи, и я тебя отпущу.

— Ты придурок, жрец Денеира! — отрывисто, потому что спазмы мешали говорить, взревел демон на своем утробном наречии. — Ты хоть понимаешь, что тебе грозит?

Кэддерли вздохнул.

— Что ж, продолжим, — промолвил он, будто обращаясь к самому себе, хотя отлично знал, что Мизферак его слышит и представляет, что его ждет.

— Отпусти меня! — проревел глабрезу.

— Йокк ту Мизферак бе-эик до-то, — прочитал Кэддерли. Демон взвыл и дико дернулся внутри непробиваемого защитного круга.

— Будем продолжать, сколько ты захочешь, — холодно промолвил жрец. — Я не признаю пощады к таким, как ты.

— Не нужно… нам… твое… снисхождение, — прохрипел Мизферак, его тело скрутила судорога, и демон стал кататься по полу, изрыгая проклятия на своем языке.

Кэддерли негромко закончил заклинание, не позволяя себе забыть, что его дети могут вскоре оказаться в смертельной опасности, и это укрепило его дух.