Жуткая тварь отдыхала, но даже дремлющий дракон был страшен и излучал злобу. Свернувшись, как кот, он обернул длинный хвост вокруг головы, а его необозримая чешуйчатая спина вздымалась, как морской вал, опадая и возносясь с каждым выдохом, при этом из его ноздрей вырывался серый дым и глухая дрожь прокатывалась по полу пещеры. Света в пещере не было, но сам дракон красновато светился, как будто жар его тела стремился вырваться наружу.

С другой стороны магического зеркала собралась очень разношерстная компания: Кэддерли, Даника, Айвен, Пайкел, Энтрери и Джарлакс. Все наблюдали за тварью с ужасом и трепетом.

— Можно было бы привлечь Шейлех и ее лучников, — предложила Даника без особой надежды в голосе, потому что эльфы наотрез отказались участвовать в чем бы то ни было вместе с дроу и вернулись домой, в лес Шилмиста.

— Можно воспользоваться всем войском короля Эльберета, — добавил Кэддерли.

— У-у-у, — встрял Пайкел, которого вид дракона, не менее громадного и пугающего, чем старый Файрентеннимар, просто заворожил.

— Вот он, дракон, — проговорил жрец, поворачиваясь к Энтрери. — Ты по-прежнему хочешь идти туда?

Ответом был стальной блеск в глазах убийцы. Он вытащил Креншинибон из мешочка.

— Гляди, вот она, твоя судьба, — шепнул он. Кристалл отчаянно взывал к кому только мог — Кэддерли тоже ощущал его силу. Первым его услышал Джарлакс и даже протянул к нему руку, однако переборол себя.

— Убери его, — резким шепотом велела Даника, переводя взгляд с зеленоватого кристалла на сонного дракона. — Он его разбудит!

— Душенька, как же ты думаешь заставить дракона дохнуть пламенем, если он спит? — поинтересовался Джарлакс, и Даника смерила его гневным взором.

Однако женщина была права. Раз уж требуется разбудить чудовище, пусть лучше оно не знает, зачем это нужно. Энтрери с самоуверенной ухмылкой поглядел на кристалл, бросил его в мешочек и кивнул Кэддерли, показывая, что волшебное зеркало можно убирать.

— Когда мы отправляемся? — спросил он жреца, и по его голосу было ясно, что вид громадной твари нисколько не поколебал его решимости, он по-прежнему жаждет покончить со страшным камнем,

— Нужно подготовить необходимые заклинания, — ответил Кэддерли. — Но много времени это не займет.

Он сделал знак Данике и друзьям проводить обоих нежеланных спутников. Оставшись один, он наложил на себя чары, позволявшие видеть в темноте, и, снова вызвав вид драконовой пещеры, стал в подробностях осматривать громадное запутанное логово.

Жрец сразу заметил, что в полу множество больших трещин и разломов. В один из них он «спустился» и обнаружил, что под логовом чудовища находится множество переплетенных туннелей и пустот. Похоже, пещера дракона не так прочна, как кажется.

Кэддерли решил, что это следует учесть, когда он будет подбирать чары для использования в логове великого чудища, известного под именем Гефестус.

Рай'ги, прикрыв глаза, предельно сосредоточился, наполнив все мысли зовом Креншинибона, но ощущал по преимуществу только вспышки ярости и отчаяния, мольбы о помощи и обещания несбыточного величия.

Однако проскальзывали и какие-то обрывки образов, особенно частым было изображение свернувшегося красного дракона и несколько раз повторилось имя: Гефестус.

Рай'ги понял, что действовать нужно немедля. Он заперся в своих личных покоях в подвалах дворца Басадони и стал жарко молиться Ллос, рассказывая о Креншинибоне и том божественном разгуле хаоса, который он может принести в мир.

Чародей несколько часов провел в одиночестве и молился, зло огрызаясь, когда кто-нибудь стучался в его дверь, и отсылая всех, включая Бергиньона и Киммуриэля.

Ему показалось, что он обратил, наконец, на себя внимание Ллос или одной из ее приближенных, и Рай'ги начал колдовать, чтобы открыть межуровневые врата.

В таких случаях всегда надо было пристально следить, чтобы в них не проникли могущественные или просто нежелательные существа других планов. Однако догадка колдуна оказалась верна, и к нему снизошла йоклол, одна из прислужниц Ллос, чей облик напоминал гигантскую полуоплывшую свечу с длинными щупальцами.

Рай'ги затаил дыхание, внезапно подумав, что зря рассказал о кристалле. Может, Ллос сама захочет заполучить его и велит чародею доставить осколок ей?

— Ты просил Владычицу Ллос о помощи, — сказала йоклол. Голос у нее был жуткий, какой-то утробный и клокочущий.

— Я хочу вернуться в Мензоберранзан, — сознался Рай'ги, — но сейчас не могу. Великое орудие хаоса может быть уничтожено…

— Владычице Ллос известно о Креншинибоне, Рай'ги из Дома Тейачуме, — прервала его йоклол, поразив колдуна таким обращением.

Он действительно происходил из Дома Тейачуме, но это знатное семейство Чед Насада было уничтожено больше ста лет назад. Прозрачный намек, что память Ллос и ее приближенных намного длиннее, а также предостережение ему, чтобы подумал как следует, прежде чем использовать кристалл в городе великих жриц Паучьей Королевы.

Все мечты Рай'ги править в Мензоберранзане в одно мгновение развеялись как дым.

— Где ты хочешь завладеть кристаллом? — спросила йоклол.

Поглощенный своими мыслями Рай'ги не сразу нашелся:

— В логове Гефестуса… красного дракона. Но я не знаю где…

— Ты получишь ответ, — заверила его прислужница богини.

Отвернувшись, она удалилась, и врата немедленно закрылись за ней, хотя колдун не отменял чары.

Рай'ги со страхом и любопытством думал, не наблюдала ли за всем этим сама Ллос. Он со всей очевидностью осознал, как жалки были его надежды завладеть Мензоберранзаном. Креншинибон обладал громадной мощью, и ее, вероятно, хватило бы, чтобы склонить на свою сторону или как-то иначе подчинить себе столько Матерей, сколько нужно, чтобы достичь высочайшей власти, однако что-то в голосе йоклол, когда она назвала его полным именем, подсказало ему, что следует быть предельно осторожным. Владычица Ллос не позволит поставить Мензоберранзан с ног на голову.

На краткий миг Рай'ги захотелось плюнуть на поиски Креншинибона, собрать союзников и все, что им удалось скопить здесь, и вернуться в Подземье в качестве одного из руководителей Бреган Д'эрт на пару с Киммуриэлем.

Но это длилось всего лишь миг, потому что голос кристалла вновь упрямо проник в его разум, соблазняя славой и властью и нашептывая, что и на поверхности многого можно добиться. Он мог бы и дальше осуществлять замыслы Джарлакса, но только в другом, более подходящем месте. Например, обосноваться в горах, где полно гоблинов, подчинить их и создать войско, тьму послушных рабов.

Колдун потер темные ладони, в нетерпении ожидая ответа от йоклол.

— Но все-таки красота необыкновенная, — обронил Джарлакс, когда они с Энтрери снова сидели недалеко от собора и отдыхали перед предстоящей дорогой. Оба ощущали, что со всех сторон за ними наблюдают.

— Только ее обесценивает цель, для которой она существует, — ответил Энтрери, ясно давая понять, что ему не хочется возвращаться к этой теме.

Джарлакс внимательно посмотрел на него, словно надеялся, что сможет взглядом проникнуть в какой-то темный закоулок его прошлого. Его не удивляло, что убийца так не любит «лицемерных» жрецов, во многом он был согласен с ним. Темный эльф прожил очень долгую жизнь, часто путешествовал за пределами Мензоберранзана, был в курсе о передвижениях всех, кто бывал в городе, и был знаком с многими религиями и сектами, так что хорошо знал, насколько лицемерны бывают так называемые «священнослужители». Но здесь было что-то другое, очень личное. Очень давно Энтрери глубоко ранило нечто связанное со жрецом. Может, его несправедливо обвинили в каком-то преступлении и жрец пытал его, потому что в небольших селениях на поверхности священнослужители нередко исполняли и функции судей. А может, он полюбил, но его возлюбленную отбил или убил жрец.