Мы ехали прямо на север, низкое зимнее солнце отбрасывало наши тени далеко перед нами. Первое поселение, которое мы миновали, представляло из себя выжженные руины, и только после полудня мы въехали в деревню.

Селяне видели, что мы приближаемся, поэтому я взял своих всадников и повел их в близлежащий лес, пока мы не наткнулись на убежище, где пряталась пара.

Это были саксы, раб с женой, и они сказали, что их господин - датчанин.

- Он в своем доме? - спросил я.

- Нет, господин.

Мужчина трясясь стоял на коленях, не в силах поднять глаза, чтобы встретиться со мной взглядом.

- Как его зовут?

- Ярл Йорвен, господин.

Я посмотрел на Беортсига, тот пожал плечами.

- Йорвен - один из людей Сигурда, - сказал он, - он ненастоящий ярл. Может быть, у него тридцать или сорок воинов.

- Его жена в доме? - спросил я коленопреклоненного.

- Она там, господин, и еще воины, но немного. Остальные ушли, господин.

- Куда ушли?

- Я не знаю, господин.

Я бросил ему серебряную монету. Едва ли я мог позволить себе это, но лорд должен быть лордом.

- Приближаются святки, - пренебрежительно сказал Беортсиг, - и Йорвен, возможно, ушел в Китринган.

- Китринган?

- Мы слышали, Сигурд и Кнут празднуют Йолль там, - ответил он.

Мы выехали из леса, обратно на мокрое пастбище. Облака теперь закрывали солнце, и я подумал, что скоро пойдет дождь. - Расскажи мне о Йорвене, - попросил я Беортсига.

Тот пожал плечами.

- Датчанин, конечно же. Прибыл два лета назад, и Сигурд дал ему эту землю.

- Он родня Сигурду?

- Не знаю.

- Сколько ему?

Он опять пожал плечами:

- Молодой.

И почему бы мужчине ехать на праздник без жены? Я почти спросил вслух, но подумал, что мнение Беортсига бесполезно, и сохранил молчание.

Вместо этого я пришпорил лошадь и гнал, пока не достиг места, откуда был виден дом Йорвена. Это было достаточно хорошее строение с крутой кровлей и бычьим черепом, прикрепленным на высоком коньке.

Крыша была достаточно новой, судя по тому, что она еще не покрылась мхом. Дом был окружен частоколом, и я увидел, что двое мужчин наблюдают за нами.

- Сейчас хороший момент, чтобы атаковать, - небрежно заметил я.

- Они оставили нас в покое, - сказал Беортсиг.

- И ты думаешь, что это надолго?

- Я думаю, что нам пора возвращаться, - ответил он, и когда я промолчал, добавил, - если мы хотим попасть домой до наступления ночи.

Вместо этого я направился дальше на север, не внимая жалобам Беортсига. Мы не тронули дом Йорвена и пересекли невысокий хребет, за которым увидели широкую долину.

Лёгкий дымок показывал, где располагались деревни или фермы, а тусклое мерцание выдавало реку.

Прекрасное место, думал я, плодородное, у воды, как раз такие земли нужны датчанам.

- Ты говоришь, у Йорвена тридцать или сорок воинов?- задал я вопрос Беортсигу.

- Не более того.

- Итого один отряд, - произнёс я. Значит, Йорвен с приспешниками переплыли море на одном корабле и присягнули на верность Сигурду, который взамен дал им приграничные земли.

Если бы саксы напали, Йорвен наверняка бы погиб, но он готов был рискнуть, а если бы Сигурд решил идти на юг, награда была бы гораздо значительней.

- Хэстен беспокоил вас, когда был здесь прошлым летом? - спросил я Беортсига, пришпорив лошадь.

- Он оставил нас в покое, - ответил тот. - Он грабил земли на западе.

Я кивнул. Отец Беортсига, размышлял я, устал сражаться с датчанами и платил дань Сигурду.

Это была единственная причина, по которой на земле Беорнота царило явное спокойствие, а Хэстен, видимо, оставил его в покое по приказу Сигурда.

Хэстен ни за что бы не осмелился оскорбить Сигурда, поэтому он несомненно избегал земли саксов, оплачивавших мир.

Для разбоя ему досталась большая часть южной Мерсии, там он жёг, насиловал и грабил, пока я не разгромил у Бемфлеота его основные силы, после чего он в страхе бежал в Честер.

- Тебя что-то тревожит?- спросил меня Финан. Мы спускались к видневшейся вдалеке реке. Ветер сдувал с наших спин мелкие капли дождя.

Мы с Финаном умчались вперёд, Беортсиг и его люди не могли нас услышать.

- С чего бы это мужчине ехать на празднование Йолля без жены? - спросил я Финана.

Он пожал плечами.

- Может, она уродлива. Может, для праздников у него есть кто-то моложе и привлекательнее?

- Возможно, - пробурчал я.

- Или его вызвали, - произнёс Финан.

- Зачем Сигурду созывать воинов в разгар зимы?

- Потому что он знает об Эорике?

- Вот это меня и тревожит, - сказал я.

Дождь лил сильнее, сопровождаемый резким ветром. День клонился к концу, было темно, сыро и холодно. В замёрзших канавах белели остатки снега.

Беортсиг настаивал на нашем возвращении, но я продолжал ехать на север, решительно приближаясь к двум большим домам.

Кто бы ни охранял это место, он уже должен был заметить нас, однако никто не выехал бросить вызов.

Более сорока вооруженных людей со щитами, копьями и мечами проехали по их стране, а они даже не побеспокоились узнать, кто мы или что тут делаем?

Это говорило мне о том, что дома плохо охранялись. Любой увидевший, что мы проезжаем, был рад пропустить нас, лишь бы мы никого не тронули.

Впереди на земле виднелся след. Я попридержал коня у его края. След пролегал поперёк нашей тропы и терялся в заливных лугах на южном берегу реки, покрывшейся рябью от дождевых капель.

Я повернул назад, делая вид, что мне не интересна ни вытоптанная земля, ни глубокие следы от конских копыт.

- Мы возвращаемся, - сказал я Беортсигу.

След был от конских копыт. Ехавший под холодным дождём Финан направил своего жеребца ко мне.

- Восемьдесят человек, - произнёс он.

Я кивнул. Я доверял его мнению. Два отряда проехали с запада на восток, и копыта их коней оставили след на раскисшей от воды земле.

Два отряда ехали к реке, но куда? Я замедлил ход, позволив Беортсигу догнать нас.

- Так где, по твоим словам, Сигурд праздновал Йолль? - спросил я.

- В Китрингане, - ответил он.

- А где Китринган?

Он указал на север.

- Один день пути, может, два. У него там дом для празднеств.

Китринган лежал к северу, а след уходил на восток.

Кто-то лгал.

Я не понимал, насколько важно для Альфреда предполагаемое соглашение, пока не вернулся в Букингаам и не обнаружил шестнадцать монахов, уплетающих мою еду и пьющих мой эль.

Самые молодые из них были ещё безусыми юнцами, а самый старый, их руководитель, был дородным мужчиной примерно моего возраста.

Его звали брат Джон, и он был так толст, что с трудом смог поклониться.

- Он из Франкии, - с гордостью произнес Уиллибальд.

- Что он здесь делает?

- Он королевский слагатель песен! Он руководит хором.

- Хором?- спросил я.

- Мы поем, - произнес брат Джон грохочущим голосом, который, казалось, выходил из недр его вместительного живота.

Он повелительно махнул монахам рукой и крикнул:

- Одному Богу слава.

- Встать! Глубокий вздох! По моей команде! Раз! Два!

Они начали петь.

- Рты открыты! - заорал на них брат Джон. - Шире! Раскройте рты так же широко, как птенцы, просящие есть! От живота! Дайте мне услышать вас!

- Достаточно! - закричал я, прежде чем они закончили первый куплет. Я бросил меч в ножнах Осви, своему слуге, и пошел греться к центральному очагу зала.

- Почему, - спросил я Уиллибальда, - я должен кормить поющих монахов?

- Важно, чтобы мы произвели хорошее впечатление, - ответил он, с сомнением косясь на мою забрызганную грязью кольчугу.

- Мы представляем Уэссекс, господин, и должны продемонстрировать все великолепие двора Альфреда.

Альфред с монахами послал знамена. На одном красовался дракон Уэссекса, а другие были расшиты изображениями святых и символами веры.