Тони, ее голос несколько окреп:

— Он сказал, что его зовут Кирк. Удостоверение личности выглядело идеально, но сейчас я совершенно уверена, что оно фальшивое. Я могла бы дать его словесный портрет, если это необходимо.

Ланца, очень нервно:

— Да, безусловно! Погодите-ка секундочку. — Кресло под ним скрипнуло, раздался шорох бумаг. — Итак, опишите мне этого человека.

Тони заговорила, осторожно подбирая слова:

— Он был среднего роста, я бы сказала... в нем было что-то странное. Да, необычное. Вы когда-нибудь обращали внимание, во что обуты лифтеры. Нечто среднее между тапочками и мокасинами. Так вот, на этом человеке были как раз похожие туфли. Я, помню, очень удивилась... Что еще можно о нем сказать? Хорошо сложен, красиво одет. Модно, понимаете? Такой представительный, симпатичный мужчина с очень белыми зубами и черными волосами. Кожа смуглая и гладкая...

Ланца разочарованно пробормотал:

— А что-нибудь, э-э... действительно бросающееся в глаза? Ну, какие-нибудь родимые пятна, шрамы или татуировки...

Тони чуть помедлила:

— Нет... но... он мне кого-то напоминал...

Ланца встрепенулся:

— Кого-то с телевидения или какого-нибудь киногероя, да? Может быть, известного артиста?

Тони радостно воскликнула:

— Верно! Он напомнил мне одного певца... Да, точно, итальянского певца, такого, знаете, красивого, романтичного...

«Теперь он у нее на крючке, — подумал Болан. — Он сам его заглотил».

Палач не ошибся — Ланца издал изумленный вопль:

— Уж не имеешь ли ты в виду Энцо Стюарти!?

Тони возликовала:

— Вот-вот! О нем-то я и вспоминала! Вам это имя что-нибудь говорит?

Похоже, Ланца взял себя в руки:

— В принципе не больше, чем остальным... Но от этого уже можно начать плясать... Что же, я вам очень признателен за ваш поступок, миссис Дэвидсон. Вы говорили, ваши друзья исчезли еще до того, как эта штуковина заработала? Вы в этом уверены?

В голосе Тони послышались металлические нотки:

— Мы так и не сдали работу под ключ, господин Ланца. Вероятно, мои напарники обнаружили, что занимаются каким-то незаконным делом, и отправились на поиски этого вымышленного господина Кирка. Я не сомневаюсь: заподозрив неладное, они не стали бы рассказывать ему, где именно и как установили подслушивающую аппаратуру, и не снабдили бы его даже крохами полученной информации...

Ланца с облегчением вздохнул: — Я все понял. Хорошо. Не хочу, чтобы такую прелестную головку волновала судьба партнеров. У меня есть кое-какие связи в городе, и, уверяю вас, я сделаю все, что в моих силах, чтобы найти пропавших парней. Оставьте в блокноте ваш телефон и адрес. Я свяжусь с вами в самом скором времени. Не тревожьтесь, теперь я вынужден извиниться — у меня еще миллион дел... Тони:

— Да, конечно. Очень любезно с вашей стороны. Надеюсь, я как-нибудь могу... ну, в некотором роде... возместить вам...

Ланца ответил твердо и спокойно:

— Вы уже это сделали, поверьте. Впрочем, если вы придерживатесь другого мнения, мы могли бы кое-что придумать, правда? Как насчет того, чтобы поужинать вместе, ну, и вообще?.. Скажем, сразу после Жирного Вторника, а?

Тони:

— Считайте, что получили мое согласие. Вы просто замечательный человек. Представляете, я до смерти боялась возвращаться сюда.

Ланца рассмеялся:

— Это лишь показывает, насколько вы могли ошибаться. Ладно, вы действительно должны мне ужин, и я заберу этот должок. Сразу, как только верну вам ваших партнеров.

Тони вышла за пределы слышимости, и фраза оборвалась на полуслове:

— Вы даже не представляете, до чего я благодарна вам...

Звуки голосов пропали. Болан слышал только тяжелые шаги, приглушенные голоса, затем — звук открываемой двери. Очевидно, Ланца провожал свою гостью.

Болан быстро вернулся к пульту управления и привел в действие автоматические датчики, которые отслеживали путь Тони внутри и вне дома. Затем, настроив оптическую систему, он увидел, что Тони сопровождает до ворот тот же парень, какой ввел ее перед этим в дом. Ланца на крыльце не появился.

Стоило автомобилю Тони выехать на главную дорогу, как звуковой сканер донес отрывистые яростные команды Ланца, перемежаемые бранью:

— Позвонить Зено! Сказать ему, что мы возвращаемся. У нас для него есть горяченькие новости, черт бы его подрал! Будет что обсудить со стариком. Если этот придурочный Карлотти сейчас там, то пусть сидит на месте и ждет, пока мы не подъедем! Ублюдок, сукин сын, я тут корячился, ишачил, будто проклятый, а эти сраные подонки, гниль и мразь, понарасставили своих «жучков» — в моем-то доме! Нет, вы только вдумайтесь! Бред, бред! Я не могу...

Болан усмехнулся, выключил оборудование и завел машину, намереваясь совершить еще одну поездку по окружным дорогам.

Страсти накалялись в старом городе, и, вероятно, десятка Жирных Вторников теперь не хватило бы, чтобы выпустить пар...

Взволнованный, но сдержанный голос лучшего на свете друга Болана доносился из телефонной трубки, преодолевая огромное расстояние между Луизианой и Массачусетсом:

— Слушай, ты куда-то исчез! Я уже третий раз пытаюсь дозвониться до тебя!

Болан неторопливо катил вдоль бульвара имени Роберта Ли, внимательно следя за кортежем автомобилей Ланца, который двигался на некотором отдалении от него.

— Прости, Колючка, я был занят.

«Колючка» — так в открытом общении именовался Лео Таррин, очень важная фигура в клане Массачусетса и одновременно тайный федеральный агент. Вся жизнь Таррина была безостановочным хождением по лезвию бритвы, и начало этому положила его дружба с Маком Боланом — еще когда Палач проводил первую кампанию в Питтсфилде, городе, где он родился и вырос.

— Ты у нас всегда занят, — усмехнулся Таррин. — Слушай, примерно час назад я разговаривал с Вашингтоном. Кто-то пытается прощупать, каковы кланы федеральных агентов в Новом Орлеане. Гарольд думает, что ветер дует из Флориды, там есть кому стараться.

Броньола — давний друг Болана, так никогда и не сделавшийся союзником. Он был начальником подразделения, которое в свое время пыталось поймать Мака Болана. Трудный, конечно, человек этот Гарольд Броньола, но ладить с ним можно.

Болан тихо предупредил:

— Я говорю с мобильного телефона, так что будь внимателен.

— Понял тебя. Итак, насколько я знаю, ты готовишься к новому бою. Ты способен сейчас принимать информацию?

Далеко впереди кортеж Ланца свернул на юг и выехал на бульвар Пончартрейн. Болан нажал клавишу, сдвигающую рамку карты, бросил быстрый взгляд на план соседних улиц и удовлетворенно хмыкнув, повернул машину на юг возле Академии Гармеля. Теперь он следовал параллельным курсом и продолжал слежку.

— Ты еще тут? — раздался в трубке голос Таррина.

— Готов принимать. Начинай, — ответил Болан.

— Ладно. Нас интересуют люди из Сент-Луиса. Их около пятидесяти, и на слежку за ними выделяются неограниченные средства. Сейчас эта компания окопалась в одном местечке и покуда не высовывается. Если тебя это заинтересовало, можешь проделать путь в восемьдесят миль по направлению к Билокси. На пляже Еджуотер увидишь интересную картину.

— Там у них штаб, что ли?

— Именно так. Шикарное место: дыра дырой, никакой связи с внешним миром, вся территория окружена. Рай для веселой компании.

— Кто у них ответственный?

Болан свернул на Филлмор Авеню, срезая угол, чтобы вести слежку с более близкого расстояния. Таррин незамедлительно ответил:

— Парня зовут Сиглия, и после него должен стоять восклицательный знак,

— Что, такой крутой?

— Не то слово. Он кормится не одним только хлебушком. Если он вытянет эту операцию, то отхватит себе порядочную территорию. Таков приз.

— У него звание рыцаря, да?

— Совершенно верно. Так что будь внимателен с ним. Он играет, чтобы победить.

— А все мы разве нет? — усмехнулся Болан, выезжая на Пончартрейн и держась от кортежа на расстоянии в один квартал.