«Отлично», – чуть было не воскликнул Дэн.

– А ты случайно не помнишь названия журналов? – спросил Дэн, стараясь не выдать охватившего его волнения.

– Прямо сейчас? Нет, Дэн, не помню. И искать для тебя тоже не буду, для этого у нас есть «националка» и компьютерные базы данных.

– Ничего, Боб, я сам найду его.

Снова наступило молчание, затем Боб с явным нежеланием в голосе медленно произнес:

– Но я и сам пишу на эту тему. В январском или февральском номере «Журнала прикладной математики» выйдет моя статья, почитай ее.

– А ты не мог бы мне прислать ее сейчас, по факсу?

– Я не такой идиот, чтобы помогать Джэйсу загребать миллионы, Дэн.

Мысль о деньгах никогда не приходила Дэну в голову, но он быстро нашелся:

– Я могу поговорить с Манкрифом, и он возьмет тебя консультантом. Как тебе нравится такая перспектива?

Франкель расхохотался:

– Дэн, мне кажется, ты напрочь забыл все, что тебе десять лет вбивали на базе ВВС. Ты помнишь о такой вещи, как нарушение должностной инструкции?

– Помню, конечно.

– Так вот, если моя статья чем-нибудь поможет тебе, ты мне выпишешь пожизненный билет в свой «КиберМир».

– Обязательно, – ответил Дэн.

– И пожалуйста, окажи мне любезность, передай Джэйсу, что я до сих пор считаю его кучей говна.

– Сью, если уж ты сама испробовала игры с виртуальной реальностью, то наверняка знаешь, что в них нет ничего опасного, – проговорила в микрофон Виктория Кессель, откинувшись на спинку своего шикарного кресла.

Вики снова звонила Сьюзен Санторини, и голос ее дрожал от волнения больше, чем в прошлый раз.

– Но я говорю тебе, Вики, что речь идет не о той программе, а о других, – Сьюзен едва не срывалась на крик. – Анжела рассказывает мне о них, и я чувствую, что они все сделаны для нее. Только для нее. Я больше чем уверена в этом. Между тем, что показывают ей и другим школьникам, есть разница…

– Возможно, разница не в программах, а в восприятиях, – ответила Вики, стараясь, насколько возможно, говорить спокойнее.

Сьюзен чувствовала, что надоела Вики своими звонками и что та тоже порядком взвинчена. Но что она могла поделать, если все происходило именно так, как она рассказывала? Всякий раз, когда Анжела рассказывала ей про игры и о том, как ей было здорово, Сьюзен пыталась понять, что, кто и, главное, зачем подсовывает Анжеле эти игры?

– И ты знаешь, почти во всех играх я вижу людей, которых я знаю, – говорила Анжела. – И тебя с папой, и даже дядю Кайла.

Судя по словам девочки, игры доставляли ей громадное удовольствие.

Сидя в своей нише на кухне, отложив в сторону работу, Сьюзен вспомнила о своем разговоре с учительницей, миссис О'Коннел. Та первой обнаружила неладное. Это она сообщила Сьюзен, что Анжела видит в программах то, чего не видят другие дети.

– Как можно ввести в программу друзей и родственников? – недоуменно спрашивала она. – Зачем? Не понимаю я этого.

Несмотря на все странности, Анжела теперь не только не боялась игр, а, наоборот, ждала их. Порой Сьюзен казалось, что она и в школу-то ходит только затем, чтобы иметь возможность посидеть в кабинке. И тут Сьюзен забила тревогу.

В который уже раз она звонила Вики.

– Нет, я уверена, что программы кто-то делает для нее, – повторила Сьюзен. – Они отличаются от тех, которые смотрят другие ученики. Иногда больше, иногда меньше, но все равно отличаются.

– Это невозможно, – ответила Вики.

– Но это так, – жестко ответила Сьюзен. – Я неоднократно разговаривала с Анжелой о программах и знаю это наверняка. И ее чувства и ощущения тоже отличаются от тех, которые испытывают остальные дети.

Голос Вики также стал резким:

– Именно это, дорогая Сьюзен, я и хотела от вас услышать. Анжела воспринимает игры по-другому. Но тут уж мы с вами ничего не можем поделать. И я бы на вашем месте не волновалась. Ничего страшного не происходит. Два человека, рассматривающих одну и ту же картину, видят ее по-разному.

Пример не убедил Сьюзен.

– Нет, – ответила она. – Здесь мы имеем дело с совсем другим.

– Но ведь Дэн смотрел программы, о которых вы говорите. «Царство Нептуна», например. И ничего странного не обнаружил.

Этот аргумент немного охладил пыл Сьюзен, но не успокоил ее. Дэн ей практически ничего не рассказывал. Буркнул что-то вроде: «Программа нормальная» – и все. «Конечно, ведь он же не видел того, о чем Анжела говорила нам», – подумала Сьюзен. Но с тех пор прошло уже два месяца, которые Сьюзен провела в постоянной тревоге за Анжелу. Дэн же за это время ни разу и не вспомнил о том происшествии. «Может быть, просто не хочет меня лишний раз расстраивать?» – спросила она себя.

– Мы с Дэном смотрели одну и ту же игру, – ответила она.

Упорство Сьюзен начало надоедать Вики. Она посмотрела на встроенный микрофон с такой ненавистью, словно видела в нем лицо Сьюзен.

– Вот видишь? Вы с Дэном смотрели программу. Потом ее смотрели другие дети, десятки детей, и никто ничего странного не обнаружил. Если ты утверждаешь, что ваша дочь способна в программах видеть то, чего другие не замечают, это не беда. Понимаю, что родителям всегда трудно слышать о… – Вики, поморщившись, поискала нужное слово и нашла его: – …о неординарности восприятия своих детей, но поверь мне, Сьюзен, что мы не делаем диски специально для какого-то ученика.

Вики прекрасно знала, что лжет. Но только так она могла еще крепче вцепиться своими холеными лапками в горло Кайла Манкрифа.

Сьюзен повесила трубку. Вики понимала, что не убедила ее, но это обстоятельство ее нисколько не беспокоило. Вики догадывалась, что еще хлебнет горя с семейством Санторини, и готовилась принять кое-какие меры, чтобы обезопасить себя. «Пора что-то делать, – решила она. – Иначе я окончательно влипну».

Но пока следовало только ждать и следить за действиями Кайла в Вашингтоне. Вики встала, подошла к венецианскому зеркалу, которое придавало ее кабинету особый уют, поправила прическу и еще раз придирчиво осмотрела себя. Вики всегда старалась хорошо выглядеть. Сейчас на ней был шелковый голубой пиджак, к которому прекрасно шли ее обычные украшения – тяжелая золотая цепь, серьги и несколько браслетов. Декольте небольшое, так, чтобы только слегка заинтересовать юношей. Довольная своей внешностью, Вики отошла от зеркала и, выйдя из кабинета, направилась к Манкрифу.

Благодаря самой Вики и электронике в «Парареальности» не было ни одной секретарши. Имелись пятеро «исполнительных помощников»: двое молодых мужчин и три девушки, одна из которых сообщала шестерым ведущим руководителям фирмы обо всех главных событиях. Всю машинописную работу, назначение встреч, подшивку документов и прочие секретарские обязанности выполняли компьютеры. Даже кофе разливали машины, которые каждую ночь вычищал и скреб Джо Ракер. Однорукий уборщик перебил их столько, что если бы не Джэйс, горой встававший за старого инвалида, Ракера давно бы вытолкали взашей. Вики всегда удивляло, почему это Джэйсон Лоури, которому совершенно безразлична чья-то судьба, постоянно защищает Джо Ракера, но она не сильно об этом задумывалась. Утром «исполнительные помощники» заливали в машины кофе и удалялись.

Таким образом, стараниями Вики Кайл не имел защитницы в виде секретарши, и поэтому доступ к нему был для нее всегда открыт. Вот и сейчас она подошла к кабинету, без стука открыла дверь и вошла. Манкриф с кем-то разговаривал по видеотелефону. Вначале Вики подумала, что это Хидеки Тошимура, но, вглядевшись в экран, поняла, что это – один из его помощников. «Плохой признак», – подумала Вики, тихонько усаживаясь на краешек дивана, подальше от объектива видеокамеры.

– Позвольте мне еще раз напомнить вам, что и программы, которые мы разрабатываем, и другие технические данные являются собственностью «Парареальности», – с ледяной вежливостью говорил Манкриф. При этом на лице его играла любезнейшая улыбка. – Никаких прав инвесторы на них не имеют.