Сойер медленно кивнул.

— Думаю, я могу попробовать. И, к вашему сведению, я не думал о ней последние три года. Только иногда, когда видел ее.

Уэс демонстративно покашлял, будто бы хотел возразить, но не стал.

— Хорошо, — подал голос Логан. — Этот вопрос решен. А теперь, раз уж мы тут уже четыре часа, можем остановиться? Или мне поссать в окно?

Хизер фыркнула.

— Не сомневаюсь, что ты так сделаешь, но да. Я остановлюсь на ближайшей заправке.

— Мы проехали восемьдесят миль, — сокрушалась Хизер, когда мы заехали на парковку перед заправкой. — Осталась еще почти тысяча.

Я выбралась из машины, и холодный воздух заколол щеки. Я сразу же полезла в салон машины за курткой Сойера.

— В Италии намного теплее? — спросил Сойер, пока мы шли в хорошо освещенный и почти пустой продуктовый магазин.

Продавец стоял на стойкой и так пристально на нас посмотрел, когда открылись двери, будто мы заполнили его магазин горой снега. Мысленно я вернулась к прогулкам по улицам Милана: восхитительная архитектура, искусство, еда, солнце на моем лице.

— Это точно, — ответила я, почувствовав прилив грусти. Я буду скучать по этому месту, но не настолько, чтобы желать вернуться.

Логан прямиком направился к уборной, а остальные пошли к полкам с едой. По пути Хизер отвлеклась на витрину с сувенирами. Она взяла футболку с надписью «Брекенридж, Колорадо».

— Может, тебе стоит купить своей возлюбленной парочку сувениров, — сказала она Сойеру с ухмылкой. — Возможно, у тебя не будет другой возможности до Рождества.

Я рассмеялась, а потом воскликнула:

— Погодите, а это не такая уж плохая идея! — Я посмотрела на Сойера. — Будет что-то вроде маленькой истории твоего путешествия. Покупай что-нибудь на каждой остановке, тогда сможешь рассказать ей все о твоей дороге домой.

Хизер положила руку на сердце.

— О твоем путешествии к ней.

— Кажется, вы обе издеваетесь надо мной, — протянул Сойер.

— И ты только сейчас это понял? — спросил Уэс.

— Да не издеваемся мы, — сказала я, взяв снежный шар с Денвером и встряхнув его. — Если только чуть-чуть.

— Я за эту фальшивую золотую медаль, — воскликнул Уэс, подняв ее. — Ты будто говоришь ей: «Ты выиграла… меня».

Сойер выругался себе под нос и удалился к концу витрины с сувенирами.

Едва сдерживая смех, я поставила снежный шар обратно на полку и стала наблюдать, как крошечные белые хлопья падали на здания.

— Мой папа привозил мне снежные шары отовсюду, где бы он ни был, — сказала я Хизер, которая рылась в корзине со значками.

— Ох, правда? Чем занимается твой отец? — спросила она.

— Что-то вроде земельного дела. Проводит семинары для фермеров. А твой отец?

— Он пилот. Вот почему мы полетели в Колорадо и именно так узнали, что застрянем в аэропорту на несколько дней.

Я провела пальцами по еще одному снежному шару.

— Лучше сходить в туалет перед отъездом.

Когда я вышла из уборной, то сразу стала искать дешевую, но сытную еду. Если это путешествие займет больше пары дней, то мне придется экономить. Я нашла печенье и самую дешевую бутылку воды и пошла к кассе.

Сейчас пробивали покупки Сойера, а Уэс, Логан и Хизер стояли у выхода.

— Так что ты в итоге купил? — спросила я Сойера.

— Ничего такого, чего бы вы заслуживали знать из-за ваших подколов, — громко произнес он, чтобы услышали все. Сойер взял пакет с прилавка, подмигнул мне и пошел к остальным ребятам.

Мысль о том, чтобы покупать забавные рождественские подарки на каждой нашей остановке, показалась мне настолько классной, что я пожелала иметь побольше денег. И поскольку у меня их не было, то я поеду домой с пустыми руками. Это будет первый год за долгое время, когда я ничего не подарю родителям или младшему брату на Рождество. Из-за этого мне было стыдно. Я появлюсь без подарков, при этом рано вернувшись из программы по обмену. Может, моя семья и была бы счастлива видеть меня в первую минуту, но потом я, скорее всего, испортила бы Рождество.

Я взяла пакет и вышла на улицу. Уэс держал большую крышку от мусорного контейнера и указывал на снежный холм позади заправки.

— Что происходит? — спросила я, когда Сойер схватил крышку и побежал.

— Что-то вроде спора, — объяснила Хизер, тяжело вздохнув.

Мы вдвоем стояли и наблюдали, как Сойер улегся на крышке контейнера и съехал с холма. Логан и Уэс улюлюкали.

— Молодец! — прокричала Хизер. — А теперь поехали!

— Надо остановиться на ночь, — предложил Сойер.

Был час ночи, и очевидно, что у Хизер проблемы с бодрствованием. Она выпила «Маунтин Дью», когда мы выехали с заправки, но эффект быстро прошел.

Снегопад усилился, и последние три часа мы ехали за другой фурой, задние двери которой украшали цветные огни, красноречиво говорящие мне, как я проведу это Рождество.

— Мы уехали из аэропорта, потому что должны обогнать бурю, — объяснила Хизер. — Если сейчас остановимся, то с таким же успехом могли бы остаться и там. Снег нас догонит.

Сойер смотрел в телефон и не спорил с ней. Так я поняла, что все сказанное Хизер было правдой — нам надо двигаться дальше.

— Тогда Амалия согласится спеть пару песен, чтобы ты не заснула, — в конце концов, сказал он.

Казалось, сердце в груди остановилось, невзирая на понимание того, что это шутка. Я выдавила короткий смешок в надежде, что этого хватит для смены темы.

— Точно! — воскликнула Хизер. — Ты что-то говорила о пении до этого.

Разве? Видимо, я упоминала это, когда разговаривала с Сойером.

— И об Италии, — добавила она. — Вот почему ты там была? Из-за пения?

Ответ на этот вопрос был утвердительным. Мой голос стал моим билетом в Италию — меня приняли в школу для талантливых вокалистов.

— Это просто одна из тех программ по обмену. Множество людей участвуют в них, — ответила я. Я даже своим родителям еще не сказала, что уехала, не говоря уже о причинах, и не собираюсь болтать об этом в машине.

— Когда ты вернешься? — спросил Сойер. Он рылся в пакете с покупками и вытащил упаковку с орешками, открыв ее.

— Туда? — переспросила я.

Он кивнул с полным ртом орехов.

— На остаток твоего года по обмену. Ты ведь домой приехала только на праздники?

— Ох, эм… точно не помню.

Как насчет никогда?

— Хизер, если разрешишь сменить радиостанцию, то я спою все, что пожелаешь, — заговорил Уэс.

— Это обещание или угроза? — поинтересовалась она.

Уэс сменил станцию с новостной и запел Перл Джем^[4] во все горло. Хизер присоединилась к нему на припеве, и скоро все в машине плохо подпевали, несмотря на то, что никто, кроме Уэса, не знал слов.

Я лепетала слова со всеми в надежде, что Сойер не обратит на меня внимания.

Дело не в том, что я не могу петь вообще. Только тогда, когда люди обращают на меня внимание, и от этого мое горло сковывает льдом, как и воздух вокруг. В Италии я посещала школьного врача и терапевта, а потом тщательно анализировала себя. И пришла к выводу, что во всем виновато давление вдали от дома и высокая конкуренция.

Я считала себя сильнее. Будущее, о котором я мечтала последние пять лет, ушло от меня. Кто наймет оперную певицу, которая не может справиться с давлением?

Как только утреннее солнце поднялось из-за гор, мы въехали в Гранд-Джанкшен, штат Колорадо. Впереди еще девятьсот миль, но в погодном приложении Сойера говорилось, что мы проехали худшую часть.

— Давайте остановимся здесь на шесть часов, — предложила Хизер. — Уедем после полудня. Можете занять себя чем-нибудь, потому что я собираюсь поспать в этой машине одна.

— Хочешь, чтобы мы нашли себе занятие на шесть часов? — спросил Сойер.