«Ступай!» — Он спокойно оценил вариант с ее гибелью и нашел, что сможет извлечь из него пользу.

Но Лиат лишь мрачно улыбнулась, передала свой факел Эрканвульфу и пошла вверх по ступеням.

Она почти сразу же скрылась за поворотом лестницы. Ее чутким глазам тьма не казалась кромешной. Сзади слышались шаги медленно поднимавшихся за нею солдат. Лиат поравнялась с дверью, ведущей в главный неф собора. Сквозь щель просачивался лучик света. Не задерживаясь, она прошла мимо этой двери и стала подниматься на хоры. Вверху, на тесной площадке, Лиат взялась за широкое железное кольцо двери и прижала ухо к шероховатым доскам. Из-за двери слышалась приглушенная толстыми досками дразнящая мелодия, легкая, как воздух.

Покрытое слоем пыли дверное кольцо скользило под пальцами. Она надавила плечом. Дверь скрипнула и приоткрылась. Дневной свет слепил, Лиат пришлось досчитать до двадцати, чтобы привыкнуть даже к слабому освещению, достававшему до хоров собора. Снизу доносились звуки флейты.

Сжав рукоять меча, Лиат открыла дверь пошире. Узкий балкон, покрытый толстым слоем пыли, шел вдоль стены нефа. Висящие на стенах гобелены со сценами из жизни святых тоже покрыты слоем пыли. Над гобеленами — второй ярус окон. В потоках солнечного света плавно парят пылинки. Несколько гобеленов упали и лежат в проходе. По краям они объедены мышами и крысами.

Осторожно ступая, Лиат вышла вперед. Вдруг раздалось громкое шуршание. Она замерла. Мышь стремглав пробежала через проход. Лиат почувствовала себя увереннее. Если мыши днем свободно разгуливают по хорам, значит, Эйка вряд ли заглядывают сюда.

Она, прижимаясь к стене, прошла дальше. В пыли оставались отпечатки ее подошв. Дверь Лиат прикрыла, оставив лишь небольшой просвет.

Лиат поползла вдоль балконных перил. Над нею, перекрывая пространство собора, величественно изгибались своды. Мелодия флейты взвивалась вверх, отражалась от стен и сводов, кружилась вокруг нее. Лиат боялась поднимать глаза к окнам, оберегая драгоценное зрение, ведущее ее к цели от слепящего света солнца. Колчан слегка задел за перила, и она решила, что пора взглянуть вниз.

Вот перед нею Кровавое Сердце, восседающий на своем троне. Он окружен сиянием солнца, заливающего собор сквозь западные окна, в его руках флейта из человеческих костей.

Кровавое Сердце играл, и его музыка плыла в воздухе, кружась, как живое существо. Он играл, как будто ткал, и вытканные его музыкой иллюзии защищали его.

Рядом с ним, полускрытый его тенью, сидел на ступеньках трона жрец, которого Лиат тоже хорошо помнила. Кожа да кости, почти голый, когтями он впился в крышку стоявшего перед ним на полу деревянного ящичка. Жрец раскачивался в такт мелодии.

Вокруг — множество собак. Слюна капает с их языков, заливая каменный пол. Они часто дышат, некоторые бродят вокруг, другие лежат, потягиваются и зевают.

Возле святого алтаря Кровавое Сердце устроил свалку. Там лежит куча мусора. Какие-то лохмотья, ржавые цепи, кости свалены вплотную к алтарному возвышению. И всюду собаки. Лиат содрогнулась от возмущения. Конечно, Кровавое Сердце умышленно осквернил алтарь Владычицы.Она встала на колени, положила меч на пыльный пол. Сердце колотилось от страха и решимости. Лиат взяла в руки Ловца Сердец, свой верный лук. Стрела легла на место, и Лиат натянула тетиву.

Свет струился вниз, Благословенный Дайсан, запечатленный на витринах, вершил свои семь чудес. Свет отражался и расщеплялся, радуги переливались в воздухе, исчезали и появлялись в новом месте при каждом ее движении. Лиат приподнялась — тихо, как дышит утро, как движется неумолимая рука судьбы.

Воспоминания о красоте собора с удвоенной силой нахлынули на нее. Здесь служили святую мессу. Здесь собравшиеся пели и молились под руководством епископа. Здесь перед алтарем стояли на коленях Санглант и его «драконы» в то утро, в последнее утро их жизни.

Голоса. Она замерла, вытянула шею, прислушалась. Хоть бы Лавастин подождал внизу еще немного!

В холодной пустоте громадного собора появился новый персонаж. Широкими шагами к Кровавому Сердцу направлялся Эйка. На нем была характерная для принца достающая до колен кольчужная юбка из золотых и серебряных колец, переливающаяся в солнечном свете. На торсе рисунок из тех же характерных перекрестий, что и на груди Кровавого Сердца. На его шее Лиат с изумлением заметила деревянный кружок Единства.

Принц Алана? Удивительное совпадение.

От удивления она забыла об осторожности и шаркнула сапогом.

Принц Эйка остановился. Лиат замерла, затаив дыхание, ее чуть было не охватила паника. Но принц вовсе не слышал слабого шороха на хорах. Он задержался перед мусорной кучей у алтаря, которая вдруг зашевелилась, как будто просыпаясь. Из нее вылезли вездесущие собаки, открыв взору какое-то кошмарное создание, отдаленно напоминавшее человека. Тяжелой цепью оно было приковано к алтарю. На существе были грязные обрывки накидки, на которой угадывался вышитый черный дракон. Но это не был дух, потому что он явно имел массу и четкие очертания. Черные его волосы были длинны и спутаны и напоминали прическу аскетов-отшельников, презревших общепринятые человеческие нормы. Как и у человека, у него были руки с кистями и пальцами, ноги; кожа потемнела от наслоений грязи. Он был так страшен, внушал такой ужас, что казался порождением гнусной магии Кровавого Сердца. Так ей казалось. Хотелось ли ей верить в это? Существо резко повернулось, плечи его напряглись, как будто оно приготовилось отражать нападение, и Лиат увидела лицо.

— Боже милостивый… — Шепот этот был исторгнут потрясением столь глубоким, что она забыла обо всем, обо всех, даже о своей цели, о том, что под нею, ничего не подозревая, сидел вождь Эйка, легкая добыча. — Санглант!

Он встал в полный рост. Повернул к ней голову. Он был похож на собаку, учуявшую что-то очень для нее важное. Он услышал ее.

Он узнал ее голос.

Милосердные Владычица и Господь, он попал в плен! Больше года в плену у Кровавого Сердца!

Горло Лиат сжала судорога.

Она поднялась.

— Нет! — закричал он и бросился вперед, к Кровавому Сердцу и жрецу, на всю длину цепи. Жрец схватил свою коробочку и отпрянул как раз в тот момент когда цепь, натянувшись, остановила Сангланта. Его собаки, рванувшиеся за ним, обогнали его. Они-то не были прикованы цепью!

Кровавое Сердце опустил флейту и отрывисто пролаял какие-то команды. Несколько солдат Эйка бросились к принцу, вопя своими нечеловеческими голосами.

Она подняла Ловца Сердец и навела его на Кровавое Сердце, целясь в узор на груди вождя.

У нее есть только один выстрел.

Снизу и сзади донеслись крики и грохот сапог, звон стали. Вслед за человеческими голосами послышались боевые вопли Эйка.Лавастин не стал ее дожидаться. Может быть, он среагировал на крик Сангланта. Теперь это уже не имело значения.

Один выстрел. Она приложилась, прицелилась. Прекрасная цель, прямо в сердце…

Лук тянуло влево.

Она колебалась лишь мгновение.

Потом уступила.

— Ловец Сердец, веди мою руку, — пробормотала она, уступая притяжению, повела лук влево, следя, как конец стрелы с груди Кровавого Сердца переместился на деревянный ящик на коленях жреца, слегка поднялся и уперся в иссохшую чешуйчатую грудь старца, чуть левее центра.

Сюда!

Выстрел.

Наконечник пронзил тело. Жрец обеими руками схватился за грудь и опрокинулся назад. Деревянный ящичек соскользнул с его коленей вперед и ударился о камни пола.

Воздух задрожал от рева Кровавого Сердца. Он вскочил с места и рухнул на колени. Костяная флейта ударилась об пол. Одна из костей от падения разбилась.

— Жрец! Предатель! — От нового вопля стены и своды собора, казалось, задрожали. Треснуло одно из витражных окон, сверху дождем посыпались осколки стекла. — Братья! Гнездо! — рычал он с болью и бешенством. Он упал ничком и пополз, стараясь дотянуться до деревянного ящичка. Из его рта капала зеленоватая кровь. И ящик, и жрец были теперь рядом с Санглантом. Но жрец, качаясь, поднялся на ноги, вырвал стрелу из груди и, ковыляя, убрался подальше как от Сангланта, так и от Кровавого Сердца. Санглант пнул ящик, и тот отлетел от почти дотянувшейся до него руки колдуна.