Он протянул ей свернутый лист плотной бумаги. Прочитав документ, Сидони с недоумением посмотрела на него.

– Акт? На дом? – удивилась она. – Но у меня есть дом, Элерик. Я не понимаю…

Девеллин с мальчишеской радостью улыбнулся.

– Не просто дом, Сид. Публичный дом.

– Ты купил… – Она проглотила комок. – Ты купил мне… публичный дом в качестве свадебного подарка?

– Нет, ты взгляни на адрес, – встревожился он. – Видишь? Гаттерлейн. Дом рядом с гостиницей «Кросс-Кейз».

– Боже мой! Девеллин снова улыбался.

– Я говорил тебе, Сид, мысли шире. Теперь дом – твой. Если тебе не нравится, что он из себя представляет, сделай из него что-нибудь другое.

– Но я не знаю, что из него сделать. – Она вторично просмотрела документ.

– Сидони, подумай, – нетерпеливо продолжал он, – если ты выйдешь за меня, у тебя будут средства и влияние, чтобы перевести дело на более высокий уровень. Возможно… правда, я не судья в подобных делах… но, возможно, этот дом станет… не знаю… чайным магазином, к примеру.

Она скептически воззрилась на него.

– Чайным магазином?

– В общем, дом большой. Чайный магазин, кафе, гостиница, что угодно. И все это дает возможность предоставить честную работу для тех женщин. Они не будут в западне, им больше не понадобится Черный Ангел, чтобы мстить за них. Попроси леди Кертон помочь. У нее громадный опыт в благотворительных делах.

Привстав на цыпочки, Сидони поцеловала его в уголок рта.

– Элерик, я люблю тебя. И это не глупая любовь, о которой говорят поэты. Я люблю тебя всем сердцем.

– Сидони, – прошептал он. – Ты выйдешь за меня, правда? Бросишь опасную жизнь, а вместо нее у тебя будет долгая скучная жизнь со мной. Я знаю, что недостоин тебя, но, клянусь, постараюсь быть достойным, если ты согласишься. Кажется, моя мать уже планирует наш медовый месяц.

– Ты шутишь?

Девеллин улыбнулся и покачал головой:

– Боюсь, что нет. Ты ведь сделаешь это? Дорогая, пожалуйста, скажи «да».

– Да, – со счастливой улыбкой прошептала Сидони. – Я почту за честь стать твоей женой. Не потому, что ты купил мне дом. Просто я поняла, что не могу жить без тебя.

Из сада вдруг донесся какой-то странный царапающий звук. Обернувшись, Сидони увидела маленькую золотисто-коричневую собаку, несущуюся по дорожке к портику с таким энтузиазмом, что из-под лап у нее в разные стороны летел гравий. Животное было в красном жилете, а высунутый красный язык походил на короткий шарф, раздуваемый ветром. Собака с восторгом бросилась к Элерику, начала прыгать на задних лапах, махая передними в воздухе.

– Хорас, вот ты где! – послышался старческий голос.

В круге света от фонаря появилась иссохшая, морщинистая леди в платье такого же красного цвета и пошла через газон к портику.

– Элерик, негодник! – с улыбкой воскликнула она. – Хорас целый вечер ищет тебя.

– Неужели?

Маркиз присел на корточки, чтобы погладить собаку. В перерывах между восторженными прыжками Хораса и его тявканьем он представил Сидони тетушке Адмите.

– Рада познакомиться, мэм. – Сидони протянула ей руку.

Старая леди вдруг перестала улыбаться и повернулась к собаке:

– В чем дело, мой дорогой? Чего ты хочешь?

– Я не сказал ни слова, тетушка, – ответил Элерик. Та нетерпеливо покачала головой:

– Я обращаюсь к Хорасу. Иди ко мне, дорогой, я возьму тебя на руки.

Леди с удивительным для ее возраста изяществом подхватила Хораса и, пока он лизал ее в лицо, приговаривала:

– Ты уверен? Да, сделаю. Непременно спрошу. – Она с сияющей улыбкой повернулась к Элерику: – Он говорит, что я должна вас поздравить. Он говорит, Элерик, что вы сейчас обручились! Это правда?

Девеллин и Сидони удивленно взглянули друг на друга.

– Это правда. Но пока еще не объявили.

– А Хорас знает! – радостно засмеялась Адамита и указала на небо. – Он все сверху видит. – Хорас начал вырываться. – Да, да. Я уверена, что ты можешь.

Леди передала его Сидони, и та, изумленно раскрыв глаза, приняла собаку.

– Хорас хотел бы поцеловать невесту, – хитро произнесла Адамита.

Что он и сделал, облизав Сидони от подбородка до уха.

– Благодарю, – прошептала она и вернула собаку хозяйке.

– Мы опаздываем на ужин, – заявила Адамита. – Наши самые теплые поздравления!

Сидони только молча глядела им вслед.

– Что это значит? – наконец спросила она.

– Сам бы хотел знать, – сухо ответил Девеллин. – Она думает, что собака – это ее умерший муж. Или своего рода медиум. В общем, я понятия не имею, что она думает.

– Этой женщине лет девяносто, если не больше, Элерик. Она просто не в состоянии подслушать нас из сада. Можс г, все не так уж и глупо?

Покачав головой, Девеллин взял ее за руку, и они вернулись в дом. Гости уже заканчивали ужин. Вдруг зазвенел колокольчик, они быстро заняли свои места, но Сидони успела заметить, как Элерик подал матери странный знак.

Герцог с герцогиней поднялись, и ее светлость осторожно постучала вилкой по бокалу.

– Дорогие друзья! Благодарим всех вас за то, что вы приехали отметить столь радостное событие, как семидесятый день рождения Гравенеля. И отпраздновать с нами открытие этого прекрасного дома, который мы… – Герцог нетерпеливо кашлянул. – Хорошо, Фредерик, я предоставляю это тебе.

– Друзья, сегодня мы с вами собрались не только отпраздновать мой день рождения, – начал герцог. – Есть более важный повод… событие, до которого я, честно говоря, не надеялся дожить. Итак, я хотел бы попросить моего племянника Джорджа встать. Джордж? Где вы? Да, он здесь.

– Элерик, что происходит? – шепнула Сидони.

Она повернулась и увидела брата, вставшего из-за стола в глубине комнаты. Герцог поднял бокал.

– Некоторые из вас знают мистера Джорджа Кембла, другие, возможно, нет. Но мы оба просим вас поднять бокалы в честь помолвки моего любимого сына и наследника Элерика, лорда Дев… – Пораженные гости прервали его дружным вздохом. Герцог засмеялся. – Да, теперь вы понимаете, отчего я боялся не дожить до такого события. – Раздался столь же дружный смех. – Итак, Элизабет, Джордж и я просим вас поздравить Элерика и его невесту, мою племянницу Сидони Сен-Годар и сестру Джорджа.

– За Элерика и Сидони, – четко и спокойно произнес Кембл, подняв бокал.

Все поглядели на счастливую пару. В ответ Девеллин поднял Сидони с места и поклонился, не выпуская ее руку. Она ухитрилась сделать реверанс.

– Дорогая Сидони, добро пожаловать, возможно, это звучит старомодно, – усмехнулся герцог, – но… добро пожаловать в нашу семью.

Гравенель сел. Джордж незаметно покинул общество. Гости вернулись к своим тарелкам и сплетням, или чем они там занимались до того. Сэр Аласдэр и леди Кертон сияли: графиня от счастья, он от удовольствия. Сидони посмотрела на Девеллина:

– Ты знал, что он собирается это сделать?

– Ну, я не предполагал, что он сделает это публично.

– То есть он избавил тебя от неприятности, – заметил сэр Аласдэр. – И тебе уже не пришлось делать из себя дурака.

Сидони повернулась к нему:

– Что это значит? Аласдэр с недоумением посмотрел на нее, затем на друга.

– Я что, Дев, неправильно тебя понял? Разве ты не говорил перед балом, что удивишь Сидони, возьмешь быка за рога, и тогда ей придется…

– Аласдэр, – холодно прервал его Девеллин, – ты хоть раз в жизни можешь прикусить свой болтливый язык?

Тот весело пожал плечами.

– Старина, я ужасно склонен к болтовне, – согласился он. – Даже сам порой не знаю, что могу сказать через минуту. Кстати, Дев, мы с твоей матерью поболтали насчет динария Веспасиана. Разве ты не хотел что-то сказать ей? Насчет причины, по которой ты сегодня приедешь?

Девеллин отодвинул стул.

– Да, – процедил он. – Я собираюсь ей сказать, Аласдэр, чтобы она раз и навсегда отдала тебе эту проклятую римскую монету.

Сидони проснулась, открыла глаза и с некоторым удивлением села. Ну конечно, их лодка опять уплыла далеко от коттеджа, а Томас лениво остался лежать на берегу. Теперь они дрейфовали у противоположного берега, ивы шелестели листвой, сквозь ветви пробивались солнечные лучи.