Простите, что доселе не отвечал на письмо ваше, полученное мной 4 ноября. Все, что вы объясняете в нем, принял я с искренним сердечным участием, и все это время помнил, что вы ждете от меня ответа, и желал написать вам, но не мог этого исполнить, потому что при немощи телесной до крайности отягощен был недосугом, особенно от посетителей.

Пишете, что замечаете в сыне вашем сухость или мало чувства и другие недостатки. Но в детстве вообще не у многих бывает истинное, настоящее чувство, а большей частью оно проявляется в более зрелом возрасте, уже тогда, когда человек более начнет понимать, и кое-что испытает в жизни. Притом, избыток внутреннего чувства незаметно служит поводом к тайному возношению и осуждению других; а недостаток чувства и сухость невольно смиряет человека, когда он станет понимать это. Поэтому, много не огорчайтесь тем, что замечаете в сыне вашем этот недостаток; со временем, может быть, и в нем неизбежные в жизни испытания пробудят должное чувство; а только позаботьтесь о том, чтобы передавать ему по возможности обо всем здравые понятия, согласно учению Православной Церкви. Пишете, что до сих пор сами занимались с ним и прошли с ним священную историю Ветхого Завета, и спрашиваете, как и чему его учить, и кого избрать для этого. Пройдя с ним Ветхий Завет, вам самим должно кончить это дело, то есть перейти к Новому Завету, а потом уже начать катехизическое учение. Вы боитесь, что сухость катехизиса не прибавит ему теплоты. Катехизис никому не прибавляет теплоты, а довольно того, чтобы дети имели правильные понятия о догматах и других предметах Православной Церкви. Если желаете, чтобы православное учение действовало и на сердце сына вашего, то читайте с ним «Православное Исповедание» и «Училище Благочестия»; а законоучитель пусть обучает его по катехизису, принятому в учебных заведениях. Что касается до выбора учителя, то я, не зная никого из московского духовенства, вам ни на кого не могу указать; а помнится нам, что батюшка отец Макарий кому-то советовал избрать в законоучителя для детей младшего возраста не священника, а диакона; это проще, а потому бывает удачнее; московские диаконы — все окончившие курс в семинарии, и катехизис хорошо знают. Если желаете, можете выбрать для своего сына какого-либо диакона с свидетельствованной нравственностью и благочестием, который хотя и не магистр, но из окончивших курс семинарии. Вы затрудняетесь выбором и назначением духовника. Чтобы своего духовника не огорчить, только наперед сами объясните ему все то, что находите нужным и полезным для вашего сына, с прибавлением прошения исполнить это, так как по вашему сознанию священная обстановка при исповеди для ребенка нужна, хотя для понимающего она особенного значения не имеет.

Перед исповедью и сами вы займетесь вашим сыном и приготовьте его к этому Таинству, как сумеете. Заставьте его перед исповедью прочесть заповеди с объяснением. Касательно исправления его недостатков вообще, можете ему говорить иногда полушутливым тоном: «Ты ведь молодой князь; через такие поступки не ударяй себя лицем в грязь». Пишете, что вы глубоко уверены, что нет для человека иного источника благополучия на земле и вечного блаженства на небе, кроме Церкви Христовой, и что все вне оной — ничто, и желали бы передать это убеждение детям своим, чтобы оно было как бы сокровенной их жизнью, но вам кажется, что не имеете призвания учить, и не можете говорить с должной силой убеждения об этом великом предмете… Как мать чадолюбивая, сами передавайте сведения об этих предметах вашим детям, как умеете. Вас в этом заменить никто не может, потому что другим вы должны бы еще сперва растолковать ваши понятия и желания, и притом другие не знают ваших детей и их душевное расположение и потребности; и притом слова матери более могут действовать на них, нежели слово постороннего человека. Наставления других действуют на ум, а наставления матери — на сердце. Если же вам кажется, что сын ваш многое знает, многое понимает, но мало чувствует, то, повторяю, не огорчайтесь и этим. А молитесь о сем Богу, да устроит полезное о сыне вашем, якоже весть.

Вы пишете, что у него прекрасная память; пользуйтесь и этим. Передавайте ему, кроме наставлений, душеполезные повести, и по времени спрашивайте его, чтобы он вам повторял, как помнит и понимает. Все, что он от вас услышит, будет сперва храниться в его памяти и уме, а потом, с помощью Божией, при содействии опытов в жизни, может перейти в чувство… Вы жалуетесь, что мать отвлекает вас от занятий с сыном. Можете объяснить ей прямо, что польза сына требует, чтобы вы с ним занимались; а она, как разумная бабушка, конечно, в этом должна снизойти вам без огорчения.

Повторяю: призывая Божию помощь, действуйте касательно сказанного как умеете, как вас вразумит Господь, и как можете, — ничтоже сумняся и ничтоже бояся.

Хотя я и не имею чести лично знать вас, но решился писать к вам, потому что знаю вас несколько лет по благочестивой молве о христианской вашей жизни и о христианских ваших качествах. Вы много лет были, по заповеди Господней, миротворцем ссорящихся и враждующих, а теперь, слышу, что сами вы впали в такое страшное искушение, что не хотите окончить своей вражды христианским примирением, несмотря на то, что вы, просто по-человечески, воздали уже сугубо своему противнику: за дерзость — пощечиной, а за пощечину приколотили его, как могли, в полном разгаре огорченного сердца и оскорбленного вашего самолюбия. Кажется, довольно было бы уже сего. Но нет. Вы хотите еще окончить вражду свою по-язычески, то есть по примеру людей неверующих, которые не верят ни будущей жизни, ни будущему вечному блаженству, ни будущим вечным мукам; окончить дуэлью, этим адским узлом двух убийств или, вернее, соединением убийства с самоубийством, потому что хотя один иногда и остается в живых, но тот и другой думал убить, и себя самого добровольно подвергал умерщвлению, наперед душевно умирая. Прилично ли все это вам, старому христианину, столько лет упражнявшемуся в делах благочестия, и изведавшему силу животворных заповедей Христовых, открытых нам во Святом Евангелии? Посмотрите на Начальника веры и на Совершителя нашего спасения, Сына Божия, Царя Ангелов и Архангелов, как не отвратил Он лица Своего от заплевания и заушения и смиренно перенес всякий вид поношения и уничижения! Мы же, нарицающиеся последователями Его и желающие воцариться с Ним в неизреченной Его славе, не хотим по-христиански смириться и тогда, как вдвое уже по-человечески воздали своему противнику за его оскорбление. Какой пример подадите вы юным, в таких сединах своих, если благоразумно не захотите окончить вражду вместо дуэли христианским примирением? Положим, что он первый вас вызвал на дуэль. Но он, как видно, человек маловерующий, или и более сего. Безрассудно последовать тому, кто хочет ринуться в пропасть, и туда же приглашает собеседника своего. Умоляю вас именем Господа нашего Иисуса Христа, смирившегося до рабия зрака и понесшего всякого рода оскорбления и бесчестия ради нашего спасения, понесите вы благорассудно, ради своего спасения, нанесенное вам оскорбление, не примешивая тут никого, и ни для кого, и ни для чего. Хорошо пожертвовать своей душой для Господа, для пользы ближнего, и для собственного своего спасения. Но не только нехорошо, но и безрассудно и достойно всякого сожаления пожертвовать собой для погибели другого, и для погибели собственной своей, вечной, нескончаемой, невозвращаемой никогда. Подражайте Искупителю нашему, молившемуся к Отцу Своему за распинавших Его (Лк. 23: 34): «отпусти им: не ведят бо что творят». Можно то же сказать о противнике вашем: не весть бо что творит, вызывая вас на взаимное убийство. Молитесь смиренно и искренно Господу, чтобы простил ошибку вашу и его неведение. Думаю, что незадолго перед случившимся искушением вы читали Святое Евангелие, где во многих местах говорится о прощении обид и о любви ко врагам. Будьте истинным Евангельским последователем, верой и смирением сокрушив козни врага невидимого (а не того, на кого враждуете), ищущего погибели обоих вас через вражду, и особенно через закоснение в непримирении. Обратите мысль вашу к блаженным райским селениям, где ликуют и несказанно радуются все праведные, из коих ни одному не пришлось получить блаженный жребий без великих скорбей и оскорблений. Пожелайте наследовать с ними жребий сей и вы; а меня простите, дерзнувшего писать к вам по христианскому участию, хотя сам я весьма непотребный и грешный человек и неисполнитель животворных Евангельских заповедей Господних.