Кто такие были карины, мы не знаем. Некоторые затруднения причиняют варны. Тацит приводит их наряду с англами в числе семи племен, приносящих жертвы Нерте; о них уже Цейс справедливо заметил, что у них своеобразный ингевонский облик. Птолемей же относит англов к свевам, что явно неверно. В одном или двух искаженных тем же географом названиях Цейс усматривает варнов и на этом основании помещает их в Хафельланд, к свевам. Запись древней «Правды» прямо отождествляет варнов с тюрингами, но само право у варнов с англами общее. Ввиду всего этого вопрос о том, следует ли варнов причислить к готской или ингевонской основной группе племен, должен остаться открытым; но так как они совершенно исчезли, то и вопрос этот не имеет особого значения.
II. Altera pars ingaevones, quorum pars cimbri, teutoni ac chaucorum gentes [Другая часть — ингевоны, к которым принадлежат кимвры, тевтоны и племена хавков. Ред.].
Плиний указывает здесь прежде всего на полуостров кимвров и прибрежную полосу между Эльбой и Эмсом как на место жительства ингевонов. Из трех названных племен хавки были несомненно ближайшими сородичами фризов. Фризский язык и теперь еще господствует на берегах Северного моря, в голландской Западной Фрисландии, в ольденбургском Затерланде, в шлезвигской Северной Фрисландии. В эпоху Каролингов по всему побережью Северного моря от Синкфаля (бухты, которая и теперь еще образует границу между бельгийской Фландрией и голландской Зеландией) до Зильта, шлезвигского Видау и, вероятно, еще на большом пространстве дальше к северу говорили почти исключительно по-фризски; только по обеим сторонам устья Эльбы саксонский язык был распространен до самого моря.
Под кимврами и тевтонами Плиний, очевидно, разумеет тогдашних обитателей полуострова кимвров, которые принадлежали, следовательно, к хавко-фризской языковой группе. Мы можем, следовательно, вместе с Цейсом и Гриммом рассматривать северных фризов как прямых потомков тех древних германцев, которые населяли полуостров.
Правда, Дальман («История Дании»)[322] утверждает, что северные фризы переселились с юго-запада на полуостров только в III веке. Но он не приводит ни малейших доказательств в пользу своего утверждения, и оно при всех дальнейших исследованиях справедливо совсем не принималось во внимание.
Ингевонский диалект может иметь поэтому прежде всего то же значение, что и фризский язык, в том смысле, что мы всю племенную языковую группу называем по диалекту, от которого только и дошли до нас старинные памятники и продолжающие существовать диалекты. Но исчерпывается ли этим объем ингевонской основной группы племен? Или Гримм прав, объединяя в нем всех, кого он не совсем точно обозначает как нижнегерманцев, т. е. наряду с фризами также и саксов?
Признаем с самого начала, что, причисляя херусков к герминонам, Плиний неверно классифицирует саксов. Мы дальше увидим, что в сущности ничего другого не остается, как отнести и саксов к ингевонам и считать также и эту основную группу племен фризско-саксонской.
Здесь будет уместно сказать об англах, которых Тацит предположительно, а Птолемей определенно относит к свевам. Птолемей помещает их на правом берегу Эльбы, напротив лангобардов; при этом, если его указание вообще сколько-нибудь правильно, то имеются, вероятно, в виду только настоящие лангобарды на Нижней Эльбе. В таком случае англы от Лауэнбурга дошли, пожалуй, приблизительно до Пригница. Позднее мы их находим на самом полуострове, где сохранилось их имя и откуда они вместе с саксами переправились в Британию. Их язык представляется теперь частью англосаксонского диалекта и притом определенно фризской частью этого вновь образовавшегося диалекта. Что бы ни произошло с оставшимися во внутренних частях Германии или затерявшимися англами, один этот факт заставляет нас причислить англов к ингевонам и притом к фризской их ветви. Им обязан англосаксонский язык всей системой гласных, гораздо более фризской, чем саксонской, и тем обстоятельством, что дальнейшее его развитие во многих случаях протекает поразительно сходно с развитием фризских диалектов. Из всех континентальных диалектов фризские в настоящее время стоят ближе всех к английскому языку. Так, переход гортанных звуков в шипящие в английском языке также не французского, а фризского происхождения. Английское ch = с вместо k и английское dz вместо g перед мягкими гласными могли, конечно, произойти из фризского tz, tj вместо k, dz вместо g, но никогда не могли произойти из французского ch и
Вместе с англами мы должны и ютов причислить к фризско-ингевонской группе племен, независимо от того, жили ли они на полуострове уже во времена Плиния или Тацита или же переселились туда лишь позднее. Гримм находит их название в названии эвдозов, одного из тацитовских племен, поклонявшихся Нерте; если англы принадлежат к ингевонам, то вряд ли можно будет отнести остальные племена этой группы к другой основной группе. В таком случае места жительства ингевонов простирались бы до окрестностей устья Одера, и пустое пространство между ингевонскими и готскими племенами было бы заполнено.
III. Proximi autem Rheno iscaevones (alias istaevones). quorum pars sicambri [Ближайшие же к Рейну — искевоны (иначе — истевоны), часть которых составляют сигамбры. Рвд.].
Уже Гримм и вслед за ним другие, как, например, Вайц[323], в большей или меньшей степени отождествляли искевонов с франками. Но Гримма вводит в заблуждение язык. Начиная с середины IX века все немецкие документы во Франкском государстве составлялись на диалекте, который нельзя отличить от древневерхненемецкого языка; поэтому Гримм полагает, что древнефранкский диалект на чужбине погиб, а на родине был заменен верхненемецким, и на этом основании он, в конце концов, причисляет франков к верхненемецкому племени.
В результате своего исследования дошедших до нас остатков языка Гримм сам приходит к выводу, что древнефранкский диалект имеет значение самостоятельного диалекта, занимающего среднее положение между саксонским и верхненемецким. Этого здесь пока достаточно; более подробному исследованию франкского языка, условия развития которого еще очень неясны, должно быть посвящено особое примечание[См. настоящий том, стр. 519—546. Ред.]
Во всяком случае, доставшаяся искевонской группе территория представляется сравнительно небольшой для целой группы германских племен, да еще для такой, которая играла такую крупную роль в истории. Начиная от Рейнгау, эта территория тянется по Рейну внутрь страны до истоков Дилля, Зига, Рура, Липпе и Эмса на север, отрезана от моря хавками и фризами, а у устья Рейна заселена, кроме того, осколками других племен, по большей части хаттского племени: батавами, хаттуариями и т. д. Затем к франкам относятся еще германцы, поселившиеся на левой стороне нижнего течения Рейна, может быть также трибоки, вангионы, неметы? — Небольшие размеры этой территории находят свое объяснение между прочим в том сопротивлении, какое оказывали распространению искевонов на Рейне кельты и со времен Цезаря — римляне, в то время как в тылу уже поселились херуски, а с фланга, как свидетельствует Цезарь, все больше напирали свевы, в особенности хатты. Что здесь на небольшой территории жило в крайней тесноте густое по германским условиям население, доказывает непрекращавшееся продвижение в зарейнские земли: вначале в виде полчищ завоевателей, а затем путем добровольного перехода на римскую территорию, как это делали убии. По той же причине здесь, и только здесь, римлянам с легкостью удалось уже давно переселить на римскую территорию значительные части ингевонской основной группы племен.
