Отсюда яростные нападки класса капиталистов того времени на тред-юнионы. Стародавнюю практику неограниченного угнетения рабочего класса капиталисты считали всегда своим правом и законной привилегией. Теперь этому был положен предел.

Неудивительно, что они громко выражали свое негодование и считали, что нанесен ущерб их правам и их собственности, по меньшей мере так же, как это считают в настоящее время ирландские лендлорды[174].

Опыт шестидесятилетней борьбы несколько образумил капиталистов. Тред-юнионы стали теперь признанным учреждением, и действие их в качестве одного из регуляторов заработной платы признано в такой же мере, в какой признано действие фабричных законов как регуляторов продолжительности рабочего дня. Более того, хлопчатобумажные фабриканты в Ланкашире в последнее время даже сами позаимствовали кое-что у рабочих и теперь умеют, когда это им выгодно, организовать стачку не хуже, а то даже и лучше, чем какой-либо тред-юнион.

Итак, результатом деятельности тред-юнионов является то, что закон заработной платы соблюдается вопреки воле предпринимателей; что рабочие хорошо организованных отраслей производства получают возможность добиваться, хотя бы приблизительно, полной оплаты стоимости рабочей силы, которую они отдают в наем своему предпринимателю; что при помощи государственных законов рабочий день удерживается по крайней мере в рамках той максимальной продолжительности, выше которой рабочая сила преждевременно истощается. Это, однако, крайний предел того, чего тред-юнионы, при нынешней их организации, могут надеяться достигнуть, да и то лишь ценой постоянной борьбы, при огромных затратах сил и средств; к тому же колебания в ходе производства, не реже чем раз в десять лет, разрушают в один момент все, что было завоевано, и борьбу приходится начинать сначала. Это — порочный круг, из которого нет выхода. Рабочий класс остается тем, чем он был и чем не боялись называть его наши предки чартисты, — классом наемных рабов. Таков ли должен быть конечный итог всех этих усилий, самопожертвования и страданий? Это ли должно навсегда остаться высшей целью британских рабочих? Или же рабочий класс Англии должен, наконец, попытаться вырваться из этого порочного круга и найти выход в движении, направленном к УНИЧТОЖЕНИЮ САМОЙ СИСТЕМЫ НАЕМНОГО ТРУДА?

В следующий раз мы рассмотрим роль тред-юнионов как организаторов рабочего класса. 

II 

До сих пор мы рассматривали функции тред-юнионов лишь постольку, поскольку они содействуют регулированию размеров заработной платы и обеспечивают рабочему в его борьбе против капитала хотя бы некоторые средства сопротивления. Но эта сторона дела не исчерпывает нашего предмета.

Мы говорили о борьбе рабочего против капитала. Борьба эта существует, сколько бы ни пытались опровергать это апологеты капитала. Она будет существовать, пока снижение заработной платы остается самым надежным и самым легким способом увеличения прибыли, более того, пока существует сама система наемного труда. Само существование тред-юнионов является достаточным доказательством этого; если они созданы не для того, чтобы бороться против вымогательств со стороны капитала, то для чего же они созданы? Нечего замазывать суть дела. Никакие слащавые фразы не могут скрыть того вопиющего факта, что современное общество разделяется в основном на два больших антагонистических класса — на капиталистов, обладающих всеми средствами, необходимыми для применения труда, с одной стороны, и на рабочих, не обладающих ничем, кроме своей собственной рабочей силы, с другой стороны. Продукт труда этого последнего класса приходится делить между обоими классами, и из-за этого дележа постоянно идет борьба. Каждый из двух классов стремится получить возможно большую долю; и в этой борьбе самое курьезное то, что, хотя рабочий класс добивается лишь доли продукта своего собственного труда, его довольно часто обвиняют в том, будто он попросту грабит капиталиста!

Но борьба между двумя большими общественными классами неизбежно становится борьбой политической. Так было с длительной борьбой между буржуазией, или классом капиталистов, и землевладельческой аристократией; так обстоит дело и с борьбой между рабочим классом и теми же капиталистами. Во всякой борьбе класса против класса ближайшей целью борьбы является политическая власть; господствующий класс защищает свое политическое верховенство, иначе говоря, свое обеспеченное большинство в законодательных органах; угнетенный класс борется сначала за долю этой власти, а затем и за всю власть, чтобы получить возможность изменить существующие законы соответственно своим собственным интересам и нуждам. Так рабочий класс Великобритании годами страстно боролся, прибегая даже к насилию, за Народную хартию[175], которая должна была дать ему эту политическую власть. Он потерпел поражение по борьба произвела такое впечатление на победившую буржуазию, что с тех пор она очень довольна уж тем, что ценой все новых и новых уступок рабочим покупает продолжение перемирия.

Далее, в политической борьбе класса против класса важнейшим оружием является организация. И по мере того, как распадалась чисто политическая, или чартистская, организация, в той же мере организация тред-юнионов становилась все сильнее и сильнее, пока в настоящее время она не достигла такой степени мощи, что с ней не может сравниться ни одна рабочая организация в других странах. Несколько крупных тред-юнионов, охватывающих от одного до двух миллионов рабочих и подкрепленных меньшими, или местными союзами, представляют силу, с которой вынуждено считаться всякое правительство господствующего класса, будь то виги или тори.

В соответствии с традициями, установившимися при их возникновении и развитии в Англии, эти могущественные организации до сих пор ограничивали свою деятельность почти исключительно участием в регулировании заработной платы и рабочего дня и борьбой за отмену законов, открыто направленных против рабочих. Как указано выше, они это делали с тем успехом, какого были вправе ожидать. Но больше того: правящий класс, который знает их силу лучше, чем они сами, соблаговолил сделать им добавочные уступки. Избирательный закон Дизраэли[176] предоставил право голоса во всяком случае большей части организованного рабочего класса. Разве Дизраэли внес бы это предложение, если бы не предполагал, что эти новые избиратели выразят свою собственную волю, что они перестанут идти на поводу у буржуазных либеральных политиков? Разве мог бы он провести это предложение, если бы рабочие, управляя своими огромными профессиональными союзами, не доказали своей способности к административной и политической деятельности?

Эта мера открыла новые возможности для рабочего класса. Она доставила ему большинство в Лондоне и во всех фабричных городах и, таким образом, позволила ему начать борьбу против капитала новым оружием, посылая в парламент людей своего собственного класса. Но здесь-то и приходится, к сожалению, сказать, что тред-юнионы забыли свои обязанности передовой части рабочего класса. Новое оружие находится в их руках в течение более чем десяти лет, но едва ли они хотя бы раз обнажили его. А им не следовало бы забывать, что они не смогут сохранить занимаемое ими теперь положение, если не будут действительно идти в первых рядах рабочего класса. Противоестественно, чтобы рабочий класс Англии, будучи в состоянии посылать в парламент сорок или пятьдесят рабочих, все же вечно удовлетворялся тем, что его представляют капиталисты или их приказчики, вроде юристов, журналистов и т. п.

Более того: судя по многим симптомам, в рабочем классе Англии просыпается сознание того, что он некоторое время шел по ложному пути; что нынешнее движение, исключительной целью которого является повышение заработной платы и сокращение рабочего дня, держит его в порочном кругу, из которого нет выхода; что основным злом является не низкий уровень заработной платы, а сама система наемного труда. Как только понимание этого станет в среде рабочего класса общераспространенным, положение тред-юнионов должно будет существенно измениться. У них не будет больше той привилегии, что они единственные организации рабочего класса. Наряду с союзами отдельных профессий или над ними должно возникнуть общее объединение, политическая организация рабочего класса как целого.