И вот заблестело на черной и гладкой воде отражение нашей свечи. Мы стояли на ровной прямоугольной площадке, похожей на морской причал. Тем более похожей, что к нему прижималось стройное тело рыбищи по кличке «Марфа». Вот с такими глазищами.

Она была похожа на маленький современный истребитель – узкий фюзеляж, короткие крылышки по бокам, кабинка на спине с двумя иллюминаторами, а между ними – что-то похожее на пушку или пулемет: тот самый манипулятор.

– Очаровательная Марфа Васильевна, – пробормотал за спиной Алешка.

И только сейчас я по-настоящему понял, какое нахальство мы затеяли. Это ведь не Горбунок. Алешка почувствовал мое сомнение и сказал:

– Не бойся, Дим. Я все записал на шпаргалку. Прямо по пунктам. Пошли на борт.

Мы ступили на палубу «Марфы». Она гулко отозвалась своей пустотой. Я распахнул оба люка, и мы нырнули внутрь, где были небольшие пластиковые креслица. Сели. Прямо перед нами – по иллюминатору и большая приборная доска с двумя экранами, большим и поменьше.

Алешка посмотрел в свою шпаргалку, пошарил глазами по приборам и щелкнул каким-то тумблером. Сразу же на одном экранчике вспыхнуло, и мы увидели всю внутренность грота капитана Немо во всех мельчайших подробностях, даже слабо мерцающую свечу в банке, оставшуюся на причале. И целую кучу награбленного пиратами добра, аккуратно сложенную в уголке.

Вместе с экраном над нашими головами зажглась красная мигающая надпись: «Закрыть люки. Пристегнуться».

Закрыли, пристегнулись.

Лешка провел пальцем по листку, нашел нужный пункт и нажал две нужные клавиши – одна с цифрой «5», другая – со стрелочкой «вниз».

«Марфа» плавно погрузилась на пять метров в черную воду, которая сразу же озарилась автоматически включившимся прожектором. А на экранчике мы увидели подводную часть грота с гладкими каменными стенами. Вдоль одной из них спокойно расположился громадный сейф. По бокам его виднелись присосавшиеся, как рыбки-прилипалы к акуле, баллоны с газом, которые держали тяжелый железный ящик в плавучем состоянии.

– Возьмем его с собой? – спросил Лешка. – Спрячем?

– А зачем? – возразил я. – Без «Марфы» им до него не добраться.

Он кивнул и сказал:

– Поехали, – и опять нажал две клавиши: одна «самый малый ход», другая – со стрелочкой «вперед».

Лодка чуть дрогнула и двинулась, разворачиваясь, к выходу из грота. Лешка вцепился в рукоятку, которая торчала перед ним, – ручное управление, понял я. И как оказалось, очень простое. Ручку на себя – лодка идет вверх; от себя – вниз. И так же вправо и влево.

Вот впереди, освещенная прожектором, показалась дыра в скале, ведущая в море. И на экранчике – то же самое. Я пошарил глазами по панели, отыскивая выключатель прожектора, – такой яркий свет под водой не мог остаться незамеченным либо случайному, либо неслучайному взору. Разобраться здесь совсем несложно. Где-то были надписи на кнопках, где-то простые, доходчивые символы. Ткнув наудачу одну из них, я погасил прожектор. И вовремя – лодка уже скользнула в дыру и выбралась в море. В иллюминаторах – одна чернота, лишь изредка мелькали светящиеся точки. А на экране все красиво голубело, как в старом телевизоре. Рубчатое дно, разбуженные рыбешки, повисшая в дремоте медуза. Но вот дно стало исчезать, оставалась перед глазами только толща воды и мелькающие в ней тени. Мы даже увидели метнувшуюся в сторону от нас небольшую акулку.

И было совершенно тихо. Лодка беззвучно, медленно скользила в морской толще. Не проскочить бы мимо цели, подумал я.

– Давай всплывем, – сказал я Лешке, – осмотримся. А то умахнем так малым ходом в Турцию.

– Ага, – согласился он. И нажал кнопку со стрелочкой «вверх».

Лодка послушно изменила курс... Очаровательная Марфа Васильевна... В иллюминаторах начало постепенно светлеть – и мы всплыли. Особой видимости не было. Но было светлее, чем под водой. А на экране четко обозначились те два камня, где мы хотели спрятать «Марфу». Они медленно приближались, росли, и наконец лодка вошла между ними, отгородившись одним камнем от берега, а другим со стороны моря.

– Стоп! – сказал Лешка и нажал нужную кнопку.

Повернулся ко мне. На лбу его блестели капельки пота от волнения. А на затылке торчал хохолок от восторга.

– Даже вылезать не хочется, – сказал он.

Мы отстегнулись, выбрались на палубу.

Все вокруг было тихо и спокойно. Меж камней чуть слышно плескалось спящее море. Где-то на берегу светились редкие огни, сиял маяком ограбленный банк, а в море тоже светились и скользили огоньки красные и зеленые, обозначая в темноте движущиеся суда. Мы закрыли люки и перебрались в лодку, которую еще днем отбуксировали сюда Горбунком и спрятали меж камней.

Я сел на весла, и мы благополучно вернулись к берегу. Прокрались в замок, минуя спящего на площадке Охранника, и шмыгнули в свою комнату.

– Здорово, да? – восхитился Алешка, раздеваясь в темноте. – Теперь поплаваем!

Еще как поплаваем – как в воду глядел.

– Стой, – сказал я. – Про дырку-то забыли!

Мы пробрались в кладовку, сдвинули на место шкаф и снова заставили его посудой. И мгновенно уснули, едва упав в свои постели – от всех ночных переживаний сон навалился мгновенно. И последняя мысль у меня была о том, что мы еще что-то забыли сделать. Но она мелькнула лишь на мгновение и тут же погрузилась в сон, как «Марфа» в темную воду...

Разбудили нас какие-то стуки, крики и суета. Спросонок мне показалось, что в замок ворвались бандиты, пронюхавшие о пропаже «Марфы». Постепенно мы стали различать возмущенные голоса наших пансионеров. Все кричали то по очереди, то врозь, то вместе:

– Кто это сделал? – тетя Женя.

– Хулиганство! Форменное! – Р.М.

– Почему хулиганство? Просто шалость. – Профессор.

– Я похожа на шалунью? – Р.М.

– Нет, но на хулиганку... – Профессор.

– Как вы смеете?..

Постепенно до нас дошло, что происходит. И мы, укрывшись с головой одеялами, немного похихикали. Пока не поняли, что отвечать все-таки придется. Алешка, когда мы отправились похищать «Марфу», припер дверь в комнату тети Жени первой попавшейся палкой. А это оказалась клюшка, которую таскала за собой Р.М., после того как подвернула ногу. Она ей и на фиг не была нужна, но очень хотелось, чтобы ей посочувствовали. И Р.М. оставляла свою клюку в коридоре, прислонив к двери своей комнаты.

Тетя Женя проснулась раньше всех. Попыталась выйти из комнаты – да не получилось. Она подняла шум. Все сбежались. Лягушку выручили. А так как клюку эту все знали, подозрение пало на Р.М. Учитывая ее вредный характер.

Отсмеявшись, мы сделали серьезные и встревоженные лица, оделись и тоже вышли в коридор. Все обернулись к нам, когда мы вежливо поздоровались.

– Вот они! – сказала Р.М., тыкая в нас пальцем. – Хулиганцы!

Мы недоуменно переглянулись. Алешка даже посмотрел на свои руки и показал ей – чистые-пречистые! В чем дело-то?

Тетя Женя – руки в бока – сердито, но с пляшущей в глазах улыбкой, приступила к допросу:

– Алексей! Это ты сделал?

Алешка вскинул на нее невинные глаза и так захлопал ресницами, что было, наверное, слышно даже на пляже.

– Что сделал?

– Вот это! – и тетя Женя вскинула руку с клюкой.

– Нет, не я, – честно сказал он и кивнул на подводника. – Это дядя Боцман ее вырезал, когда мы в горы ходили.

– Бесполезно, – сказал Боцман. – Что он – дурак, что ли, сознаваться? Выпороть – и все! Я могу.

– Прецептор злобный, – пробормотал Алешка чуть слышно.

– Ладненько, разбирайтесь тут, – сказал Боцман, – а мне в город пора. «Когда усталая подлодка...» – И скрылся из виду... в туманной дали.

Тетя Женя свернула инцидент, сказав, что сейчас не время искать разбойника, а время завтракать. И все разбрелись по своим углам готовиться к приему пищи.

– Ща будет, – сказал Алешка, когда мы остались одни. – Ща Боцман примчится.