– Врет, – шепнул мне и Алешка. – Он с нами шел. – И сказал вслух: – А вот и нет. Боцман с нами шел.

Р.М. так рассердилась! И сказала:

– Старших нельзя поправлять. Им надо верить!

«Даже если они врут?» – прочел я в Алешкиных обиженных глазах.

– Ждите меня здесь, – сказала тетя Женя. – Я сейчас. – И опять как дикая коза поскакала по скалам наверх.

– Врет Р.М., – шепнул мне Алешка. – Я слышал, как она с Боцманом в сторонке переговаривалась. Она ему еще сказала: «Хватит ерундой заниматься. Беритесь за большое дело».

– А он ответил: «Бусделано, шеф» и опять про подлодку запел.

Странно как-то это все. Непонятно. И неприятно.

Вернулась тетя Женя быстро и всех успокоила: экскурсовод сказал, что на выходе опять всех пересчитывал по головам, обе группы – и все сошлось. Не заблудился, значит, наш бравый морской Боцман.

А что-то здесь все-таки не то!

Капитан дал звонкий свисток и отчалил, а мы уселись вокруг столика, под полосатым тентом, пить кока-колу. И никто не заметил, как откуда ни возьмись, будто из густого тумана, которого вовсе и не было на ясном море, нам преградило путь странное небольшое судно с двумя круглыми иллюминаторами, меж которых торчал ствол какого-то орудия. Капитан резко сбавил ход. На странном судне откинулся люк и появился человек с автоматом в руке. Он дал короткую очередь в воздух и сказал в мегафон:

– Стоп машина, капитан! Это нападение. Экипажу и пассажирам сдать все ценности моему матросу.

На нашем корабле – всего один капитан, всего один матрос и ни одного оружия. Значит, мы беззащитны. Странное пиратское судно скользнуло к нам и стало борт к борту. Второй человек из второго люка, в маске и тоже с автоматом, протянул в нашу сторону большой, широко раскрытый парусиновый мешок. Пассажиры, парализованные страхом и наглостью, подходили к мешку по очереди и бросали в него все, что считалось ценностями.

– А у меня ничего нет, – скрипнув зубами, сказал капитан, – кроме фуражки и штанов.

– Оставь их себе, охламон, – заржал капитан пиратского судна.

– На помойке небось подобрал?

Р.М. бросила в мешок свои сережки. Но ее освободившиеся от тяжести уши так и остались висеть, как у грустного спаниэля, – уже привыкли. Профессор машинально бросил в мешок часы, обручальное кольцо и пустую пивную бутылку. Он не сводил глаз с пиратского судна, хмурился, будто силился что-то вспомнить, и что-то бормотал. – Счастливого плавания, – матрос подбросил мешок в руке с яркой татуировкой – раскоряченный синий якорь. – Маловато что-то, – рассмеялся он и исчез в люке вместе с мешком. Капитан пиратов нырнул в свой люк.

Судно мягко тронулось, легко и плавно заскользило по глади моря. Алешка размахнулся и в сердцах швырнул ему вслед бутылку колы.

Она ахнулась в корму – и судно исчезло прямо на наших глазах.

– Подбил, что ли? – удивился наш капитан. – Утопил! Ну молодец!

Алешка, как капитан Немо, задумчиво скрестил руки на груди и проговорил:

– Теперь я, кажется, что-то начинаю понимать...

А Профессор, стоя рядом, добавил рассеянно:

– Где же я это видел?

Вернувшись в «Горное гнездо», мы собрались в столовой. Тетя Женя позвонила в милицию, сообщила об очередном разбойном нападении пиратов. Положив трубку, начала нас успокаивать.

– Да, вам хорошо, – заныла Р.М., – у вас нечего было грабить. А я лишилась своих дорогих сережек, которые подарил мне любимый муж.

– Ну да, – посочувствовал ей Профессор. – Русская медь.

– Никогда! – вскричала в негодовании Р.М. – Слышите! Никогда Раиса Кривулько не носила меди в ушах!

Алешка распахнул глаза и уставился на меня. Кривулько! Это, оказывается, ее фамилия! А ведь это слово он совсем недавно слышал в катакомбах. От человека, похожего начинающей лысиной на нашего папу!

Ну и дела!

– А вам, Профессор, – продолжала вопить, как обсчитанная торговка, Р.М., – вам вообще жалеть не о чем. Вы и так все теряете. Все равно потеряли бы и свои часики!

Тут в дверях послышалось довольное бормотание «усталой подлодки» и вошел наш бравый Боцман. Сразу запахло пивом – и обстановка разрядилась. Все стали наперебой рассказывать ему о том, что произошло после экскурсии. Боцман вертел головой от одного к другому и приговаривал:

– Да ну! Вот это да! А они что? Ни фига себе! Хорошо, я в эти катакомбы не полез...

Мы с Алешкой переглянулись. Еще одна загадка!

– Лучше пиво пить. Безопаснее.

И тут я поймал взгляд тети Жени. Она так внимательно смотрела на Боцмана, как мама на Алешку, когда он нахально что-нибудь врал.

– Ладно, братцы-матросики, – принялся успокаивать нас Боцман. – Чего не бывает на море в тумане. Еще хорошо отделались.

– И верно, – поддержала его тетя Женя. – Давайте пообедаем и поскорее забудем этот печальный эпизод.

– Да, – опять заныла Р.М., – у вас-то ничего не отобрали!

– А вам было бы легче в противном случае, мадам? – вежливо укорил ее Профессор.

Р.М. не ответила.

После обеда мы разбрелись по своим комнатам – тетя Женя строго следила, чтобы днем все без исключения обязательно отдыхали.

– Ну? – спросил я Алешку, едва за нами закрылась дверь. – Что все это значит, сэр?

«Сэр» неторопливо разделся, высыпал в корзину для бумаг песок из кроссовок, улегся и отвернулся к стене:

– Не мешай мне, я буду думать.

... Думал он долго. Я разбудил его перед самым ужином. За которым все постарались не вспоминать о дневном приключении, не самом удачном в наших биографиях. И попросили Профессора, чтобы отвлечься, продолжить свои лекции о подводных чудесах.

– ...Вообще говоря, – начал он свой очередной рассказ, раскуривая у камина трубку, – море скрывает в своей глубине несметные сокровища...

– Золото? – перебил его Боцман.

– И золото, конечно, – улыбнулся Профессор и надолго замолчал, раскуривая трубку. – Представьте себе, сколько кораблей с ценными грузами за всю историю мореплавания нашли свой последний причал в глубинах океана. И лежат эти сокровища в вечном мраке и покое десятки и сотни, даже тысячи лет...

– И еще столько же пролежат, – буркнул Алешка, звеня ложечкой в стакане.

– Не брякай, – сделала ему замечание Р.М. – Ты не в чайной.

– Ну почему же, – продолжил Профессор, не обратив на нее внимания. – Примеров удачного подъема судовых грузов достаточно много. Не далее как десять лет назад с затонувшего на глубине ста двадцати метров теплохода «Каир» было поднято восемь тонн золотых слитков и почти сорок тонн серебра...

– На общую сумму?.. – деловито уточнил Боцман, будто он сам участвовал в подъеме ценного груза, и почему-то посмотрел на Р.М.

Профессор опять улыбнулся.

– На общую сумму около миллиона фунтов стерлингов. – Он похлюпал трубкой и добавил: – Да примерно на такую же сумму золота осталось в трюмах несчастного теплохода.

– Я б не оставил, – проворчал Боцман. – Все до штучки бы выбрал. – И пропел недовольным голосом про подлодку.

– Кстати, – вспомнил Профессор. – Институт океанографии, руководить которым в свое время имел честь ваш покорный слуга, спроектировал и заказал одному военному ведомству специальную подводную лодку для розыска и подъема со дна моря ценных грузов с затонувших кораблей.

– А где она? – вскочил Алешка. Ему тоже, видно, не терпелось поднять со дна океана тонн десять золотых слитков. И тонн пятьдесят серебра.

Профессор развел руками:

– К сожалению, времена изменились, и мы не смогли выкупить свой заказ. Так что, где теперь плавает наша «Марфа» – бог весть. Да и плавает ли?

– А почему «Марфа»? – уточнил Алешка.

– По первым буквам названия: Малогабаритный Автономный Реактивно-Форсированный Аппарат для подводных исследований. – Профессор заметно погрустнел. – Я ведь ее даже не видел, только в чертежах и разработках... А лодка получилась славная!

– Большая? – с надеждой спросил Алешка, будто собирался ее купить и ему было очень важно, чтобы сокровищ в нее побольше влезло.