Запах горелого был так силен, что хотелось заткнуть нос. Копыта глухо стучали по корке пепла, ставшей тверже камня. Как такое возможно, Ивар не представлял. Догадка Ингьяльда о колдовстве, скорее всего, оказалась верной.

К счастью, горелое поле тянулось недолго. За ним начинались покрытые травой холмы, негромко журча, бежала между ними речушка. На самом берегу густо разросся ивняк.

– Здесь и остановимся! – проговорил Ивар, поглядывая на небо, которое уже темнело.

Гудрёд спешился первым и тут же со стоном рухнул на землю.

– Что такое? – с притворным участием поинтересовался Нерейд. – Ножку подвернул?

Но молодой викинг не ответил. Ухватившись за голень, он тяжело стонал. Лицо его было перекошено от страдания. На лбу, несмотря на то что вечер выдался прохладным, выступили крупные капли пота.

– Ингьяльд, что с ним? – Вопрос Ивара хлестнул молодого эриля сильнее, чем кнут.

– Не знаю!.. – испуганно дернувшись, ответил тот. – Колдовства тут никакого нет… Я бы заметил…

Гудрёд прохрипел что-то сквозь сжатые зубы, но тут же вновь покатился по траве, ухватившись на этот раз за бок.

Ивар наклонился к нему, потряс за плечо:

– Что с тобой такое?

– Рёгнвальд, – на этот раз слова удалось разобрать, – его… его ранили… хррр…

– Задери меня тролли! – выругался Ивар, распрямившись. – Что-то случилось с его братом. – И, видя недоуменные взгляды русичей, пояснил: – Они близнецы!

– Один чувствует боль другого? – Светлые глаза Бузислава чуть расширились. – Интересно…

– Чего уставились? – прикрикнул Ивар на столпившихся вокруг викингов. – Мало ли чего происходит? А костер разводить кто будет?

Вскоре Гудрёд смог сесть. На лодыжке, которую он обнажил, закатав штанину, обнаружилась багровая полоса, словно след от туго затянутой веревки. На боку багровел огромный кровоподтек.

– Две раны, две, – судорожно прихлебывая воду из принесенной кружки, бормотал молодой викинг, – что-то с ним случилось… я чувствую… да…

– Ты хочешь сказать, что Рёгнвальд ранен? – уточнил Ивар.

– Да, – кивнул Гудрёд, – я в этом полностью уверен. Ему помогли перебраться поближе к костру. Завернувшись в одеяло, молодой воин затих.

А Ивар подсел к Бузиславу.

– Что там такое могло случиться? – спросил он, стараясь, чтобы его не слышали остальные.

– Что угодно! – пожал плечами русич. – Его могли ранить в обычной пьяной драке, он мог столкнуться с грабителями.

– Не враги?

– Вряд ли… – На лице Бузислава отразилось сомнение. – На Константинополь тридцать лет назад не осмелились напасть даже войска халифа, хотя они были готовы к штурму. Слишком уж велик город.

– Хотелось бы в это верить… – проговорил Ивар, глядя в кострище, где с треском догорали угли. – Но все равно меня мучает подозрение, что дело тут вовсе не в пьяной драке…

– Засунь его в… подальше, – улыбнулся русич, – и отправляйся спать. Как говорят в наших землях – утро вечера мудренее!

– Босфор! – воскликнул Бузислав, созерцая катящиеся на северо-восток серые волны.

– Что?.. – переспросил Ивар. Приятно было ощущать на лице дуновение ветра, напитанного запахом морской соли.

– Так ромеи называют этот пролив, – пояснил старший из русичей.

За полосой воды лежал город. Виднелись башни крепостной стены, золотились под солнцем маковки церквей. Несмотря на то что по календарю время стояло зимнее, в окрестностях Миклагарда было тепло. Оставалось только порадоваться за жителей империи, избавленных от морозов и метелей Северных Земель.

– А вон и паром!..

Широкий, низкобортный корабль полз через пролив солидно, точно громадный жук, обследующий поверхность навозной кучи. Неторопливо шевелились лапки-весла.

– Скоро мы будем дома. – В голосе Бузислава звучала радость.

– Миклагард – дом для тебя? – удивился Ивар.

– Я тут почти десять лет, – сказал русич с тоской, – и привык называть его так. Хотя настоящий дом куда севернее, в лесах…

Днище парома со скрипом поехало по прибрежному песку, с шумом откатывались потревоженные волны.

Заведя коня на широкую, почти как улица, палубу, Ивар повернулся к Гудрёду.

– Болит? – поинтересовался он.

– Да, – коротко ответил молодой викинг. Болезненные отметины на его теле сохранялись и причиняли немалую боль, красноречивее всяких слов говоря о том, что Рёгнвальду тоже приходится несладко.

– Ничего, сегодня мы узнаем, что стряслось с твоим братом! – ободряюще мигнул Ивар.

Паром отошел от берега, медленно и неуклюже развернулся. Тупой нос с шумом продавливал волны, людям, стоящим на палубе, ветер швырял в лица полные пригоршни соленых брызг. Город приближался. Разлегшийся на берегу, он напоминал сейчас громадное чудовище, разинувшее пасть – залив гавани.

В сердце зародилась и начала расти тревога. Ивар не мог понять ее причин, хотя осознавал, что вызвана она чем-то увиденным. И только когда мимо поплыли причалы, а за бортом заплескалась вонючая жидкость, заменяющая в порту Миклагарда воду, он сообразил: драк-кара не было на месте!

Пристань, где судно викингов стояло с самого дня прибытия, выглядела сиротливой и покинутой.

– Нашего корабля нет… – растерянно пробасил подошедший Нерейд.

– Вижу, – кивнул Ивар, – пытаюсь понять, что бы это значило. Может, они перебрались куда-то в другое место?

– И зачем? – буркнул рыжий викинг.

Осмотр гавани ничего не дал. Вокруг теснились у причалов самые разные суда: длинные галеры, высокобортные дромоны, округлые торговые корабли из италийских земель, даже ладьи русичей. Но ничего похожего на стремительный силуэт драккара не было видно.

Нос парома с треском соприкоснулся с причалом. Засуетилась команда, привязывая тяжелое судно к торчащим из воды столбам. Загрохотал выдвижной настил.

Ивар первым сошел на пристань, ведя коня в поводу, и тут же дурные предчувствия нахлынули с новой силой.

– Что нам делать-то? – спросил он Бузислава. – Вернулись без посла…

– Это не твоя забота! – отрезал русич. – После Мануила я был старшим, мне за все и отвечать! А вы отправляйтесь туда, где расквартированы, и ждите новостей!

Но выполнить этот во всех отношениях разумный совет викинги не успели. Спереди, с улочки, ведущей за пределы порта, послышался размеренный лязг и топот, и навстречу бывшим охранникам посольства выдвинулась густая масса воинов. Они приближались к причалу, выстроив стену щитов. За спинами мечников виднелись многочисленные лучники.

– Это еще что? – удивился Бузислав. – Императорская гвардия? Чего они тут делают?

– Грибы собирают! – съязвил Нерейд, с кровожадной улыбкой извлекая из ножен меч. Болтун всегда был готов подраться. С кем – ему было не так важно. В этом вопросе он достиг полнейшей беспристрастности.

Хмуро заворчал Кари.

Но ромейские воины остановились, не дойдя до викингов с десяток шагов. Клинки были обнажены, стрелы лежали на тетивах.

– Похоже, что нас убивать пришли, – с ледяным спокойствием проговорил Ивар, – вот только никак не пойму за что?

– Эх, говорила мне мама: не пей много пива, сынок… – с фальшивым раскаянием в голосе пробормотал Нерейд. – Вот и настал час расплаты…

– Сейчас ты все поймешь, варвар!.. – Стена щитов расступилась, выпуская высокого воина в богато отделанной кольчуге и алом плаще. С некоторым удивлением Ивар узнал в нем Эраста, Главного Советника Императрицы По Особым Поручениям.

– Ну и в чем же мы провинились?! – обозлившись, крикнул Бузислав. – Неужто в том, что не погибли вместе с остальными в халифском дворце?

– Вы – ни в чем, – равнодушно ответил Эраст. Его узкое лицо ничего не выражало. – К русичам у цезаря императора нет претензий. Ему глубоко не интересно то посольство, что было отправлено узурпаторшей.

– Императора? – тихо спросил Ивар. – Узурпаторшей?

– Похоже, тут кое-что поменялось, пока мы отсутствовали… – заметил Ингьяльд.

Эраст тем временем продолжал витийствовать.

– Люди же злокозненные, называющие себя викингами, да будут представлены пред светлые очи цезаря императора добровольно или силой, живыми или мертвыми! – сказал он напыщенно.