Вечером был праздник не хуже того, когда меня поздравляли с уловом. Пещера набилась под завязку. На этот раз на носилках вынесли Найву, какой-то шутник привесил ей за спину маленькие белые крылышки. Найва с помоста громко и долго рассказывала о своих приключениях. Даже то, что накануне она вынуждена была рассказывать историю три раза, пришлось кстати — на четвёртый раз Найва рассказала всё без запинок, как по писанному. Ей хлопали очень долго, но никто так и не понял, откуда к Наве пришло умение делать парашюты. И только мне не надо было объяснять, откуда: Петя вернулся вместе с Найвой.

На фоне Найвиного умения летать поблекли даже мои рыболовные успехи. Толпы любопытных мальчишек и девчонок ходили за Найвой все следующие дни, а меня про плавания под парусами больше никто не спрашивал. Но я не обижался, я был очень рад, что Найва вернулась.

Не прошло и трёх дней, как проявился ещё один Найвин талант. Мы всей семьёй пилили дрова недалеко от Загородки, когда услышали крики охранников. Охранники загородки вышли из ворот и напали на пару хищных ящеров, подбиравшихся к дровосекам (заготовкой дров на зиму занималось одновременно много семей). Тем самым они надеялись отвлечь ящеров, чтобы дать время всем людям залезть на деревья. Их затея в целом оказалось успешной. Пара молодых ящеров поначалу кинулась на них, но, увидев плотную группу воинов, ощерившуюся копьями, предпочла напасть на нас. Мы были ближе всего к Загородке, и я хорошо видел, как один из ящеров, отступая, свалил воина и наступил ему на ногу. Сам ящер этого даже не заметил. Воины из задних рядов стреляли в него из самострелов, и ящер не мог надолго открыть глаза.

Хищники помчались к нам. Один из них кинулся к дальней группе дровосеков, находившейся дальше всего от спасительных деревьев. А вот второй направился прямиком к нам. Я добежал до дерева последним и ждал, пока папа и Мася, бежавшие передо мной, вскарабкаются повыше. Мама с Найвой уже сидели на ветвях и целились из самострелов. Ящер приближался. Время залезть у меня ещё было, но я решил продемонстрировать, чему нас научил дедушка Артуал из соседней — теперь вражеской — пещеры. Я схватил копьё и побежал на ящера.

— Лезь на дерево немедленно! — зарычала мама.

— Ничего, сейчас я покажу, как их надо заваливать! — успел крикнуть я и подкатом ушел под голову атакующего ящера.

Это был какой-то неправильный ящер. И на учениях у дедушки Артуала, и в реальных схватках ящеры двигали головой по прямой, сверху вниз. Мы уходили от этого движения круговым шагом. А этот остановил голову, довернул и попытался меня цапнуть. Меня спасло только то, что я двумя руками поставил копьё поперёк его пасти и оттолкнулся, делая шаг назад. Под ногу что-то попало, я упал. Ящер обрадовано раскрыл глаза и вознамерился перекусить меня пополам, но в следующий миг ему в глаз воткнулась длинная чёрная стрела. Папин самострел, только у него такие стрелы. Ящер умер на месте и свалился на меня всем весом.

— Что-то я не увидел ничего нового, — сказал папа, стаскивая с меня тушу после того, как весь переполох улёгся. Потом подумал немного и добавил: — Если ещё раз так глупо полезешь на ящера, можешь домой не возвращаться, выпорю.

— Он нападал неправильно, — промычал я, но папа даже не услышал, поскольку Найва крикнула, что идёт помогать охранникам. Найва побежала к воротам, папа с мамой припустили за ней. Мне оставалось только выползти из-под вонючей туши и последовать за семьёй.

Ящер не просто раздробил ногу воину, видимо, он наступил ещё и когтём. Нога ниже колена была разломана во многих местах, кровь хлестала из разрывов. Охранник уже был без сознания. Товарищи раненого растерянной толпой стояли вокруг и не знали, что делать. Ещё не подбежав к воину, Найва начала кричать, что ей нужны верёвка и пила, прокалённая на огне. Верёвку нашел в кармане один из воинов. Найва схватила её и со знанием дела перемотала ногу сразу под коленом, подложив в одном ей известном месте валик из ткани. Кровь вскоре перестала течь.

— Дай Петю, — шепотом сказала Найва.

С пёсиком Найва незаметно посовещалась — спасать ногу или нет. Петя сказал, что в хорошей клинике опытные хирурги ещё могли бы попробовать собрать её из осколков, но в её варианте лучше отнимать.

Через минуту, когда Мася принёс нашу мелкую пилу для сучков, а воины немного подержали её над срочно разведенным костром, Найва начала пилить ногу чуть ниже перевязи, да так быстро, будто и не пилила до этого три часа дрова. Этим она удивила всех. Никто никогда у нас не пилил людей пилами. Я бы так точно не смог.

Отпилив ногу, Найва потребовала смазать бальзамом для ран обрубок, а затем заявила, что она больше сделать ничего не сможет и что дальнейшее — в руках Бога. Воины торопливо полезли в карманы — что-что, а горшочки с бальзамом от ран у нас всегда с собой. Раненого увезли, а мы пошли дальше заготавливать дрова. Правда, пилили мы их недолго — папа сказал, что на нас обоих больно смотреть. Я был в грязи от ящера, Найва перемазана в крови. Нас послали домой, мыться. В пещере, когда мы на добрых два часа залезли в тёплую ванну, я спросил у Найвы, где она научилась так обращаться с людьми.

— У гарпий книжку прочитала, — сказала Найва, отводя глаза в сторону.

— Ту же, в которой про то, как люди на гарпиях летали?

— Ага.

Я ущипнул врунишку за ляжку. Найва за это легла на меня сверху и затолкала под воду. Я не стал вырываться, — под водой я могу пробыть довольно долго, — а схватил её за голову и затянул под воду. Найва вынуждена была меня выпустить, я откатился к другой стороне ванны, схватил её за ногу и стал щекотать пятку. Найва завизжала, схватила мою стопу и ответила тем же. Тут уже пришлось визжать, дёргаться и вырываться мне.

— Расскажи! Врёшь ведь! — потребовал я, а затем обхватил Найву за талию, поднял и положил на дно, садясь сверху. Найва ухитрилась вывернуть руку и схватила меня за то, за что хватать нелзя, а затем сжала.

— Нечестно! — закричал я от боли, — За это нечестно хватать, у тебя такого же нету!

Найва согласилась, отпустила и провела болевой приём, после чего мы разошлись к разным сторонам ванной и принялись пихать друг друга ногами — кто быстрее. Раньше мы часто так забавлялись, но когда подросли, родители стали покрикивать, чтобы мы надолго ванну не занимали. Никакого удовольствия, помылись — и вон. Но сейчас родителей дома не было, и мы повозились в своё удовольствие.

— Кажется, эту серию придётся показывать ночью, — сказал Петя, который наблюдал всю эту возню на безопасном удалении от воды.

— Какую серию? — удивились мы с Найвой.

— Ну… картины ваших приключений… то, что передаётся на мой корабль через глаза собачки, мы их записываем и пересылаем в свой мир. Там их показывают всем желающим по телевизионному каналу, самые интересные моменты, конечно. Это позволяет частично окупить затраты на дальние космические полёты. А для простых людей — это как театр, но в реальном времени. Говоря кратко, вы в моём мире очень популярны. За вашей судьбой следит несколько миллиардов людей.

Я задумался — как это возможно, передавать и записывать картинки? Найва подошла к вопросу с другой стороны:

— Так это что, меня часто видели непричёсанной? Не мог сказать, я бы каждый раз себя в порядок после сна приводила!

— В порядок после сна себя надо всегда приводить, — ответил Петя. Взрослые!

— Так как ты книгу читала? — вернул к первому вопросу я надувшуюся сестру.

Найва поняла, что я не купился на враньё, и рассказала про светящуюся книгу. Я её видел, но думал, что это ещё одно зеркало.

— Только вот без него она не работает, — добавила Найва, показывая на Петю.

— Я сделаю устройство, с помощью которого вы сможете читать её и без меня. Нужны будут кислота, медь, железо…, - неожиданно расщедрился Петя, — только никому больше из своих соплеменников не говорите.