— Третий, пятый, шестой… Тут много молодёжи осталось, а вокруг голодные драконы. Погоняйте их там…

Сразу три корабля в небе сорвались с места и устремились в разные стороны. Вскоре там замелькали вспышки. Похоже, охотиться эти люди любили не меньше нашего.

Через десять минут все корабли улетели. Всё это время я стоял, завернувшись в одеяло, и наблюдал за происходящим. Последним улетел тот корабль, что охотился на драконов на западе. Пролетая надо мной, он уменьшил скорость и сбросил свёрток. В пакете оказалось ещё два одеяла и два топора. Мы остались совершенно одни на открытой равнине, за сотни километров от ближайшего жилья, без еды и без одежды.

В кармане у меня шевельнулась собачка.

— Меня зовут Андрей. Я буду только наблюдать. Мне запрещено сообщать вам какие-либо сведения. Разбаловал вас Петя… Со мной баловства не будет! Вторую собачку отдай Найве. Через неё будут говорить дети.

А может быть, и не совсем одни. Видали мы таких строгих…

— Старший мужчина, в лесу народ встретил странных обезьян. Народ боится обезьян.

Я оторвался от ковки очередного наконечника стрелы и взглянул на Нишизуму. Нишизума ответила мне прямым немигающим взглядом. Около двух месяцев назад мне пришлось очень сильно стукнуть Нишизуму. После того, как улетели Петины земляки, наше небольшое общество раскололось. Нишизума возглавила тех чернокожих девочек, которые нас не знали и которые подчиняться нам не хотели. Они заявили, что сами смогут прожить и собрать продовольствие. Я же с самого начала утверждал, что мы не должны сидеть здесь, на руинах, а должны выбираться отсюда к людям — строить лодки, сплавляться вниз по реке и дальше до дома. Когда чернокожие заявили, что не собираются слушаться какую-то мелюзгу, которая даже на человеческом языке не говорит, я сказал, что поодиночке мы погибнем, и что я побью всех, кто будет против.

Строго говоря, Нишизума имела право так говорить — она была старше меня на год и выше более чем на голову. Но я был упорен и заявил, что я здесь старший мужчина и что они должны мне подчиняться. Нишизума засмеялась и сказала, что таких мужчин она в люльке видала. Тут-то я её и стукнул. В последовавшей стычке мы оказались выдавлены из нашей первой пещеры. Некоторые девчонки прожили здесь больше года и хорошо знали Нишизуму, они все встали на её сторону. В основном, это были как раз самые старшие девчонки. Они отобрали у нас все одеяла и половину топоров — те, которые и так были у них. Соваться к нам, когда мы взяли в руки оружие, они не решились. С нами ушли все земляки и те девочки, которые сдружились уже после похищения. Часть чернокожих пошла против своего желания. Их выгнали старшие, им не хватило места в довольно тесной пещере стрелковой установки. Мы изгнанниц приняли.

На расстоянии километра от первой установки располагалась точно такая же пещера другой стрелковой установки. На наше счастье, она была разрушена даже больше, чем первая. Счастье было в том, что из обломков мы собрали такие завалы, которые на разобрать было даже дракону, и под ними было тепло.

Дополнительное преимущество было в том, что стрелковая установка над нами была не просто расплавлена, как в первой башне, а ещё и раскидана на множество отдельных лужиц металла. Да какого металла! Во-первых, он закаливался, а стоило его закалить, как он начинал резать любое другое железо. Впрочем, это было потом. А сначала мы сняли одежду у погибших охранниц, кое-как в неё замотались и поутру сходили на охоту. «Мы» — это я, Найва и Серый. Только мы не боялись ходить в лес. Из леса мы вернулись с охапками соломы, бересты и кое-какой дичью. Из соломы получились неплохие лежанки, из бересты — одежда и обувь. Чернокожие девочки были маленькими, не знали арифметики, но накидки и обувь плести умели.

Этим мы и занимались в первые дни — мы носили дрова, солому и подстреленных в лесу кур, они делали лежанки и накидки. Первые дни были голодными — луков и самострелов у нас не было, а с помощью одного деревянного копья много не поймаешь. На наше счастье, дичи в лесах вокруг станции хватало — ведьмы выращивали продовольствие на фермах, в лес не совались, избегая лишних потерь. Мы жили дружно, старались делить скудные запасы продовольствия поровну, и ссор не возникало. Уже на второй день начали появляться перебежчики — девочки из первой пещеры. Сильно избитые, они убегали потому, что старшие — на правах охотниц — лишали их еды, а за недовольство били.

Загородка вокруг станции — толстая стена высотой минимум в пять, а чаще в девять метров — пока держалась. Отправившись в лес в первый день, мы попробовали перелезть через неё. Ничего не получилось. Мы долго стояли под стеной и строили планы, как её преодолеть, пока кого-то не посетила мысль, что разумные существа не будут строить такие стены, через которые не перейти им самим. Пройдя немного вдоль стены, мы и правда нашли вмурованные в стену скобы для подъёма, а на самой стене — складную лестницу для спуска и возвращения. Всё это было очень ржавым, но нам выбирать не приходилось.

С первого часа нашего пребывания здесь нас занимал вопрос, где же находятся таинственные фермы. Единственный наш кладезь познаний — Найва — знала о фермах только то, что они существуют. На третий день мы обошли всю нашу загородку. Никаких ферм внутри вытянутого периметра не нашлось, зато в двух местах — недалеко от нас и в противоположной стене — нашлись ворота. Ворота, представлявшие из себя огромные конструкции из металла, сдвигались в сторону неведомыми механизмами, ныне мёртвыми. Нам не удалось бы их сдвинуть даже общими усилиями. Зато в ближайших к нам воротах нашлась калитка — маленький коридорчик с двумя металлическими дверьми. Двери запирались мощными железными засовами. С этого момента мы больше не лазили через стену.

Мы рассудили, что если где-то и находиться фермам, то только вдоль дороги из ворот. В этот день дядя Андрей впервые помог нам. Он сказал, что видит какие-то постройки вдоль дороги, и сообщил расстояние. Идти до них пришлось довольно долго, это было небезопасно, но результат того стоил.

Все работницы на фермах были убиты тем же аккуратным образом. Их тела к нашему приходу уже обработали заврики и другие летающие хищники. Скотина либо умерла от жажды в стойлах, либо бродила по пространству внутри стен, ограждавших ферму, и голодала. Зато в постройках обнаружились настоящие сокровища — амбары с зерном, ледники с тушами животных, бочки с консервами разных видов, были даже железные банки с едой внутри. О таком мы никогда не слышали. Были и другие сокровища — шерстяные ткани, выделанная кожа… За первый день мы обнаружили три фермы (дальше мы просто не успели пройти). Мы открыли некоторые амбары и налили воды скотине на первой ферме, а на остальных просто выпустили скот в лес.

На следующий день мы перевели всех «наших» девочек на ферму. Как же они верещали, пока шли, что им холодно и страшно! На наше счастье, Петины земляки очень тщательно почистили эту землю от драконов, а прочие крупные хищники то ли были заняты разбежавшимися коровами, то ли просто были сыты. Нам даже ни разу не пришлось лезть на деревья. Из сотни девчонок ни одна даже не поранилась. На станцию с тех пор мы ходили только для того, чтобы собирать железо из луж расплавленного металла. Здесь, на ферме, можно было некоторое время не заботиться о еде и сконцентрироваться на кузнечном деле. Девчонки носили дрова из леса, мы с Серым и другими ковали.

Старшим девчонкам Нишизумы мы сообщили, что фермы существуют и в сторону от других ворот. Предупредили — если увидим их по «нашу» сторону, будем стрелять из самострелов и луков. Новенькие луки на наших плечах убедили их в том, что мы не шутим.

Они даже не пошли искать фермы. Когда мы пришли, в башне шла драка. Нишизума верховодила группой самых старших девчонок, у них были топоры, деревянные дубины и острые сучья. Против них стояла большая часть остальных девчонок, без оружия. К моменту нашего прихода ожесточённая перепалка ещё не перешла в бой, но дело шло к тому.