Тимуру не надо было повторять дважды.

— Выздоравливайте, Сергей Степанович, — вздохнув с нескрываемым облегчением и улыбнувшись напоследок, он будто на крыльях легко выпорхнул в коридор.

— Этот медбрат ведет себя очень странно, — высказал свою мысль Кирилл.

— Полностью с тобой согласен, — кивнул Сергей Степанович.

Хорошо, что пронесло, думал Тимур, направляясь в кабинет к Ольге. В самом деле, а что бы он сказал? Что Юля была его подругой? Это было бы чересчур подозрительно… Вдруг они бы докопались до этой истории, и кто знает, что будет дальше, как отреагирует эта крутая семейка с баблом на то, что он отверг их принцессу.

— Вы меня звали, Ольга Николаевна? — вежливо спросил Тимур, заглядывая в кабинет.

— Да, заходи, — не отрывая взгляда от очередной писанины, отчеканила старшая сестра. Голос ее не предвещал ничего хорошего. — Закрой дверь за собой, чтобы нас никто не побеспокоил.

«Блин, она точно что-то подозревает…Может быть, она уже заметила, что фотки нет», — лихорадочно подумал Тимур.

— У меня к тебе один-единственный вопрос, — медленно поднимая свои холодные серо-голубые глаза, произнесла Ольга, — но ты должен сказать мне правду.

«Черт, из огня да в полымя..!»

— Да, конечно, — сглотнул комок в горле Тимур. — Что вы хотели узнать?

— Из моего стола кое-что пропало. Ты, случайно, не брал эту вещь?

— Что? Какую вещь? — обмер Тимур. — Я бы никогда ничего не взял из вашего стола без спроса.

Какое-то мгновение Ольга мерила его ледяным взглядом, а потом неожиданно улыбнулась и сказала:

— Хорошо. Я тебе верю. Можешь идти, Тимур.

Тимур поспешно кивнул и вышел с гулко бьющимся сердцем. Едва дверь за ним закрылась, как Ольга схватила свой телефон и быстро набрала номер.

— Привет, — начала она, когда на другом конце ответили. — Перейду сразу к делу. Тимур случайно увидел свое фото у меня в столе и забрал его. Я почти уверена, что он скоро придет к тебе за объяснениями, и ты должен сделать все, что угодно, понятно? Все, что от тебя зависит и все, что от тебя не зависит! Ври, изворачивайся, придумывай небылицы, мне все равно! Что бы ни случилось, но Тимур не должен узнать, что я его мать. Он никогда не узнает об этом.

Вернувшись домой, Тимур первым делом кинулся к шкафу с семейным фотоальбомом. Естественно, его фото с выпускного в двух экземплярах было на месте, а это означало, что фотография не могла попасть в руки к Ольге из их дома. Хотя… Фото с выпуска хранились еще на его флешке, но такой вариант тоже можно было исключить, потому что эта флешка всегда была у него, и доступа к ней больше ни у кого не было.

— Сынок, что-нибудь ищешь? — поинтересовалась у него мама.

— Я хочу спросить тебя… — Тимур замешкался на мгновение. — Хочу спросить о своей настоящей… ну, то есть, биологической матери. Ты знаешь, кем она была?

Добродушное круглое лицо Анны Павловны тут же потемнело от грусти.

— Что случилось? Почему ты вдруг спрашиваешь у меня об этом?

Тимур подумал, что не стоит рассказывать ей о своих подозрениях. В самом деле, фотография в столе у Ольги еще ни о чем не говорит, а ему в голову уже лезут всякие мысли.

— Нет, я не знаю ничего об этой женщине, — покачала головой Анна. — Я никогда не скрывала от тебя правду: настоящая мать отказалась от тебя сразу после рождения, об отце тоже не было никакой информации. Тимур, послушай, я не знаю, почему ты вдруг решил вспомнить эту историю, но… да, может быть, я была не лучшей матерью для тебя…

— Мама, никогда такого не говори, — сразу же прервал ее Тимур, заключая Анну в крепкие объятия. — Ты чудесная мать, и я даже представить себе не могу, чтобы у меня были другие родители. Уверен, мне на роду было написано стать частью этой семьи.

— Кто знает, почему эта женщина не захотела растить такого прекрасного мальчика, как ты, — смахивая слезы с ресниц, пробормотала Анна, — но я всегда любила тебя всем сердцем. Ты подарил нам счастье, ведь я не могла иметь детей.

— И я считаю это несправедливым, — признался Тимур, — такие женщины, как ты, должны получать все, чего только пожелают.

— Что ж, некоторые поступки Господа сложно понять, — Анна ласково погладила Тимура по щеке. — Но об одном тебя прошу: не держи ни на кого зла, не отравляй себе душу, мы не знаем, что пришлось пережить той женщине. Я вовсе не хочу, чтобы ты начал искать ее с целью отомстить, как это делают некоторые. Пойми, ненависть бессмысленна…

— Мам, я бы никогда не стал делать того, что ты сейчас думаешь, — заверил ее Тимур. — Поверь мне, я не такой.

***

Всю ночь и весь день Диане снилось, что на самом деле Юля не умерла. Она говорила, что пойдет на телевидение и вся страна услышит запись, на которой Диана признается в любви к сводному брату. Проснувшись только под вечер, Диана, сгорбившись, прошла на цыпочках в мастерскую. Она долго сидела в полном одиночестве, наблюдая, как этот день стремительно угасает за окном, и тихо плакала так, чтобы никто ее не услышал. Прошло несколько часов, прежде чем в дверь постучал Кирилл и попросил разрешения войти.

— Не хочешь поесть? — осторожно спросил он. В руках его был поднос, на котором красовались маленькая чашечка горячего кофе с молоком и тарелка, доверху наполненная аппетитно пахнувшей яичницей с беконом. Одного только взгляда на все это ароматное великолепие хватило, чтобы вызвать тошноту. Диана отрицательно помотала головой, чувствуя, что горестно сжимающийся желудок не в состоянии принять в себя пищу. По крайней мере, не сегодня.

— А если ради меня? — не отступал Кирилл.

Диана уставилась на него горящим воспаленным взглядом и резко сказала:

— Тебе не стоит обо мне заботиться.

— А кто тогда, если не я? — вздохнул Кирилл, ставя поднос на тумбочку рядом с дверью. — Всем сейчас не до этого… У мамы случилась истерика и она выгнала кухарку, так что пришлось мне самому придумывать, чем тебя накормить.

Диана всхлипнула и отвернулась:

— Ты… ты не знаешь того, что я… что я…

Кирилл понял, что она пытается ему во всем признаться, но у нее попросту не хватало на это мужества.

— Скажи мне, — мягко попросил он, — тебе станет легче, вот увидишь.

— Ты не знаешь того, что я… не заслуживаю, чтобы ты заботился обо мне, — наконец выдавила из себя Диана.

— Заслушиваешь,— грустно улыбнулся Кирилл. — Поверь, я знаю больше, чем ты думаешь.

Диана удивленно посмотрела на него.

— Что ты знаешь? — с опаской спросила она.

«Я знаю, что ты влюблена в меня», — хотелось сказать ему. Вместо этого Кирилл молча подошел к ней и присел перед Дианой на корточки.

— Я знаю только то, что ты хороший человек, а мы с Юлей несправедливо относились к тебе. Да-да, не смотри на меня так. Ты всегда меня считала избалованным богатеньким мальчиком, который не видит дальше своего носа, но это не так.

— Я вовсе не… — неуверенно начала было Диана, но сникла.

— Да, ты так думала. Но ты ошибалась. И я тоже ошибался, когда думал, что это ты выдала мой секрет Альберту.

— Это была Юля, — призналась Диана.

— И это я тоже знаю, — спокойно кивнул Кирилл.

— Но откуда?

— Эээ…она сама призналась мне в этом перед самой смертью, — солгал Кирилл.

— Она сделала это? — изумилась Диана.

— Да, похоже, ее мучала совесть, — заверил ее Кирилл, надеясь, что она поверит в его ложь. Меньше всего на свете он сейчас хотел ее ранить. Два человека боролись в нем на протяжении этих мучительно долгих часов. Один злился и ненавидел на Диану за то, что сестра убита, другой изнывал от боли, видя этот крест убийцы в ее потухших глазах. «Как же мне рассказать ей всю правду о том, что я все знаю и не хочу выдавать ее?» — лихорадочно размышлял Кирилл.

Диана нерешительно протянула руку, и он ободряюще пожал ее ладонь.