— Я не хочу, чтобы ты уходил! — сказала Диана, отчаянно пытаясь поймать его взгляд. — Разве ты не видишь, что со мной происходит?..

Девочка резко посмотрела вверх, чтобы слезы не покатились из глаз; она сдерживалась из последних сил, чтобы не разрыдаться и не броситься к нему на руки.

— Меня мучает совесть перед тобой, — Кирилл присел на краешек постели и закрыл лицо руками. — Ты ведь помнишь, как я заставил поцеловать меня тогда… Я пригрозил тебе…

— Я тебя прощаю, — прервала его Диана, но он, словно не слыша ее, продолжал:

— Я пригрозил, что если ты этого не сделаешь, то скажу всем…

— Я уже простила тебя!..

—…что ты сбросила Юлю с балкона, — закончил Кирилл, ощущая облегчение от того, что говорит с ней об этом по душам, не подозревая, что только что нанес своей матери сокрушительный удар прямо в сердце. — Но знаешь что? Я бы не сделал этого и никогда не сделаю! Это останется нашим секретом, потому что я…

Он не договорил. Дверь в ванную чуть не вылетела из петель, когда оттуда выбежала разъяренная Марина в красном кружевном белье. Она вихрем накинулась на Диану, сбив ее с ног так, что обе рухнули на пол.

— Мама?.. — от неожиданности охнул Кирилл.

Марина уже ничего не слышала — она придавила Диану животом к полу, и, намотав ее волосы на руку, принялась исступленно бить ее лицом об пол.

— Моя Юля… — женщина оседлала визжащую девочку и вцепилась руками ей в горло. — Я убью тебя, слышишь?! Я убью тебя!!! Своими руками придушу! За мою девочку!

Диана почувствовала, что перед глазами все расплывается. Ей нужен был воздух, но ей грубо отказывали в нем, и это было невыносимо. Однажды в детстве она чуть было не утонула. Тогда ей было всего четыре года, и Диана не умела плавать. Альберт в тот день решил провести время со своей любовницей и дочкой… Это был один из тех редких счастливых пикников, когда они казались самой обыкновенной, настоящей семьей… Диана зашла в водичку по самое горло, чтобы поплескаться, и оступилась. Солнце над головой исчезло, и малышка очутилась в темном, мутном, холодном мире… Без воздуха. Этот мир вцепился в нее своими щупальцами и не хотел отпускать. Сквозь толщу воды Диана видела живительные лучи солнца, изо всех сил цепляясь за жизнь, девочка потянулась к нему, отчаянно забарахталась и на секунду вернулась в теплый летний день. Но это было всего лишь мгновение, она даже не смогла сделать спасительный глоток воздуха, и тут же снова погрузилась под воду. Тогда ее спас Альберт. С тех пор Диане было очень страшно учиться плавать, потому что ее не отпускали эти ужасные воспоминания: нет воздуха…Его нет!.. Ей всегда казалось, что ничего не может быть страшнее, чем смерть от удушья. И вот она снова будто бы оказалась в этом мутном темном мире, куда не доносятся голоса близких… Вот малышку подхватывают из глубины родные сильные руки.

— Девочка моя, Диана, — услышала она папин голос. — Я здесь, солнышко.

— Папа, — откашлявшись, выдавила из себя Диана и крепко обняла Альберта. Открыв глаза, она поняла, что находится не на озере, а в своей комнате на полу. Альберт обнимал ее, рядом сидел на коленях растерянный Кирилл, чуть поодаль стояли полуголые Марина с охранником. Тот крепко держал ее за плечи, не давая вырваться и снова кинуться на Диану.

— Ты окажешься за решеткой, дрянь! Ты сгинешь там! — визжала Марина в истерике. — Кирилл будет свидетельствовать против тебя…

— Нет, мам, — прямо посмотрел ей в глаза Кирилл. — Я не буду этого делать. Это был несчастный случай.

Марина замерла, взглянув на сына. Эти светло-зеленые глаза, так похожие на ее собственные, смотрели прямо и твердо.

— Прости, мама, — просто сказал он, и губы Марины дрогнули.

— Предатель! — закричала она. — Ты мне больше не сын! Я не хочу тебя знать! Я отказываюсь от тебя! — Марина сжала руки в кулаки, пытаясь совладать с собой. — Все здесь будут покрывать эту убийцу, поэтому я ни секунды больше не останусь в этом доме! Пусти меня! — она вырвалась из рук любовника. — Я забираю Камиллу и уезжаю!

— Куда это ты собралась с моей дочерью? — вскинулся Альберт, прижимая к себе напуганную Диану.

— В нашу квартиру в Австралии, подальше от этого дерьма! — она указала пальцем на девочку. — А вздумаешь мне препятствовать — пойду трезвонить, что твое отродье от официантки — убийца, и даже если ты наймешь самых лучших адвокатов, вам обоим от этого будет не отмыться!.. Ну а ты… — Марина подошла к сыну, поспешно вставшего с коленок при ее приближении, и залепила ему звонкую пощечину. — Можешь катиться куда глаза глядят. Ты мне больше не нужен. Ты никто.

Кирилл молча приложил руку к пылающей щеке и виновато опустил глаза. Ему нечего было сказать.

Через несколько часов Марины с Камиллой уже не было в этом доме. Девочка, конечно, была в ужасе из-за того, что наговорила ей мать о Диане и что теперь они вдвоем будут жить вдалеке отсюда… но не стала перечить и просить остаться.

— Надеюсь, ты понимаешь, что я больше не хочу тебя видеть в своем доме, — сказал Кириллу Альберт, когда буря стихла.

— Да, я понимаю, — стиснув зубы, кивнул Кирилл и, резко развернувшись, вышел из кабинета Альберта, не потрудившись закрыть дверь за собой.

Диана плыла под водой в бассейне, пытаясь совладать со своим страхом перед водяной мутью, бедной кислородом. Это место располагалось в отдельном крыле дома, вместо стен его окружали стекла, чтобы зимой можно было видеть падающие с хмурых небес ледяные снежинки…

Вынырнув, она увидела прямо перед собой согбенную фигуру юноши, стоявшего у бортика бассейна и молча взиравшего на нее.

— Кирилл? — ахнула она, хватаясь обеими руками за бортик. — Что ты здесь делаешь?

— Я зашел попрощаться с тобой, — он присел на корточки так, чтобы приблизить свое лицо к ее. — Альберт больше не хочет видеть меня в своем доме, мама не хочет слышать ничего обо мне.

— Нет, я поговорю с папой… — начала было Диана, но Кирилл приложил палец к ее губам, заставляя замолчать.

— Не надо, Диана, — грустно покачал головой он. — У меня тоже есть гордость. Я не хочу умолять его… Или чтобы ты просила за меня. Я должен уйти.

— Но… куда же ты пойдешь?!

— Бабушка с дедушкой мне помогут тайком от отца на первое время, а потом… — Кирилл улыбнулся одними губами, а глаза его оставались грустными, — я постараюсь выкрутиться. Вообще, не волнуйся за меня, Диана.

Он наклонился было к ней, и Диана с готовностью прикрыла глаза, ожидая прикосновения его губ. Но Кирилл резко отстранился.

— Нет, я не стану этого делать, не буду бередить тебе душу. Ты должна быть свободной и счастливой. Так уж получилось, милашка, что у тебя своя дорога, а у меня своя. Прощай, Диана.

С бешено бьющимся сердцем она смотрела, как он уходит, не имея возможности остановить его. Ее глаза резало от слез; Диана кожей чувствовала, что разлука будет бесконечно долгой.

Прощай, Диана…

Невыносимо было смотреть на то, как за ним закрывается дверь.

— Но ты же знаешь, что я буду ждать тебя, пока не умру! — крикнула ему вслед Диана.

Она не знала, услышал ли Кирилл эти слова, потому что ответом ей была только пустота, тихий плеск воды и завывание ветра за окном.

6 лет спустя

Тимур без всякого интереса наблюдал за тем, как студенты пытаются подглядеть в своих телефонах, старательно делая вид, будто размышляют над вопросом. Ему было абсолютно все равно, спишут они или нет, он не видел ни капли удовольствия в том, чтобы кого-то ловить, ибо это было мелочно и бессмысленно. Списывают или пытаются списывать все без исключения студенты, так как предметов было много, знаний нужно было втиснуть в голову столько, что хоть утони в них. Также он не видел смысла в идиотских мини-проверочных, которые ему же и проверять потом. Вся эта балльно-рейтинговая система контроля знаний доконала даже практикующих хирургов, которые теперь были обязаны каждый год набирать определенное количество баллов, посещая научные конференции.