— Жаль, что подобная мысль тебе раньше не пришла в голову, — вскричал Баоюй. — Нам давно пора создать поэтическое общество!

— Сейчас еще не поздно, — возразила Дайюй. — Так что можешь не сокрушаться. Только создавайте общество без меня, я не осмелюсь в него вступить.

— Если не ты, то кто же осмелится? — спросила Инчунь.

— Дело это важное и серьезное, поэтому все должны принять в нем участие, — заметил Баоюй, — и незачем скромничать и упрямиться. Пусть каждый выскажет свое мнение, а мы все обсудим. Начнем с сестрицы Баочай, потом сестрица Дайюй скажет.

— Не торопись, — прервала его Баочай, — Еще не все собрались.

Не успела она это сказать, как вошла Ли Вань.

— Как замечательно вы это придумали — создать поэтическое общество! — воскликнула она. — Признаться, подобная мысль появилась у меня еще весной, но я ничего никому не сказала, потому что сама стихов писать не умею. А потом забыла об этом. Если третья сестра согласна, я готова ей помочь чем смогу.

— Раз уж мы решили создать поэтическое общество, — значит, мы все поэты, — заметила Дайюй, — и поэтому прежде всего нам следует отказаться от таких обращений друг к другу, как «сестра», «сестрица», «дядя», «тетя».

— Совершенно верно, — поддержала ее Ли Вань. — Куда интересней выбрать себе псевдоним! Я, например, хочу называться Крестьянка из деревушки Благоухающего риса.

— А я — Обитательница кабинета Осенней свежести, — подхватила Таньчунь.

— Обитательница, хозяйка — это как-то неблагозвучно, — возразил Баоюй, — и, пожалуй, избито. Здесь ведь растет столько утунов и бананов, хорошо бы их включить в псевдоним.

— Придумала, придумала! — рассмеялась Таньчунь. — Я больше всего люблю бананы, так что называйте меня Гостья из-под банана.

— Замечательно! Прекрасно! — закричали все дружно.

— Что ж, давайте скорее ее поздравим и примемся за вино! — воскликнула Дайюй.

Никто не понял, что она имеет в виду. Тогда Дайюй пояснила:

— У Чжуан-цзы говорится: «Листья бананов скрывают оленя». Уж не сравнивает ли себя Таньчунь с оленем, раз хочет называться Гостьей из-под банана? Хватайте ее, сделаем из нее вяленую оленину!

Все рассмеялись, а Таньчунь с улыбкой произнесла:

— Опять ты меня поддеваешь! Ну погоди, я и для тебя придумала подходящий псевдоним. Когда-то Эхуан и Нюйин окропили слезами бамбук и он стал пятнистым. Такой бамбук называют и поныне сянфэй[262]. Сестрица Дайюй живет в павильоне Реки Сяосян и часто льет слезы, так что бамбук, который растет у нее во дворе, скоро, пожалуй, тоже станет пятнистым. Вот и давайте называть Дайюй Феей реки Сяосян.

Все громко захлопали в ладоши. Дайюй ничего не сказала. Только голову опустила.

— А я придумала псевдоним для сестры Баочай, — произнесла Ли Вань, — всего из трех слов.

— Какой же? — с интересом спросили все хором.

— Царевна Душистых трав, — с улыбкой ответила Ли Вань. — Нравится вам?

— Великолепно! — отозвалась Таньчунь.

— А у меня какой будет псевдоним? — нетерпеливо спросил Баоюй. — Придумайте поскорее!

— Давно придумали — Занятый бездельник, — со смехом промолвила Баочай.

— Можно оставить твое старое прозвище, — Повелитель Цветов Красного грота, — предложила Ли Вань.

— Не стоит, пожалуй, — возразил Баоюй. — Ведь это было давно, еще в детстве.

— Я придумала для тебя прозвище! — заявила Баочай. — Быть может, оно грубовато, но тебе вполне подойдет. Мало кому удается в Поднебесной быть богатым и знатным и в то же время бездельничать. Я думала, это вообще невозможно. Но, как ни странно, тебе удалось. Поэтому мы будем называть тебя Богатый и знатный бездельник. Согласен?

— Слишком хорошо для меня! — с улыбкой произнес Баоюй. — Впрочем, называйте как вам угодно!

— Прозвище надо давать со смыслом, — вмешалась Дайюй. — Баоюй живет во дворе Наслаждения пурпуром, вот и назовем его Княжич, Наслаждающийся пурпуром.

— Неплохо, — согласились остальные.

— А как мы назовем вторую барышню Инчунь и четвертую барышню Сичунь? — поинтересовалась Ли Вань.

— Нам псевдоним не нужен, — поспешила сказать Инчунь. — Мы ведь не умеем сочинять стихи.

— Неважно, — возразила Таньчунь, — псевдоним все равно нужен.

— Инчунь живет на острове Водяных каштанов, так что будем называть ее Властительницей острова Водяных каштанов, — предложила Баочай. — А Сичунь, которая живет в павильоне Благоухающего лотоса, — Обитательницей павильона Благоухающего лотоса.

— Вот и хорошо, — произнесла Ли Вань. — Я старше вас всех, и вы должны меня слушаться. Нас в обществе семь человек, но я, вторая барышня и четвертая барышня не умеем сочинять стихов, так что придется вам сделать нас распорядительницами.

— У всех теперь есть псевдонимы, а ты по-прежнему называешь их барышнями, — с улыбкой заметила Таньчунь. — Давайте уговоримся за это штрафовать. А то, выходит, мы напрасно старались?

— Когда окончательно обо всем договоримся, тогда и составим уложение о штрафах, — согласилась Ли Вань и сказала: — Собираться будем у меня, у меня просторно. И если вы, поэты, не гнушаетесь простыми, невежественными людьми, которые не умеют сочинять стихов, позвольте мне распоряжаться устройством угощений. Может быть, общаясь с вами, обладающими тонким поэтическим вкусом, я тоже научусь сочинять стихи. Мне хотелось бы стать во главе общества, но одна я не справлюсь, нужны две помощницы. Желательно, чтобы это были Властительница острова Водяных каштанов и Обитательница павильона Благоухающего лотоса. Первая будет назначать темы для стихов и задавать рифмы, вторая — вести необходимые записи и следить за порядком. Это не значит, что нам возбраняется сочинять стихи. Если тема несложная и легкие рифмы, мы, пожалуй, тоже сочиним несколько строк. Остальным же сочинять стихи обязательно. Таково мое предложение, если вы со мной не согласны, я не смею настаивать.

Инчунь и Сичунь были равнодушны к стихам, к тому же они робели при таких талантах, как Сюэ Баочай и Линь Дайюй, и поэтому с радостью согласились с Ли Вань, сказав:

— Ты права!

Таньчунь и остальные девушки догадались, в чем дело, и возражать не стали.

— Ладно, — сказала напоследок Таньчунь. — Только забавно, что создать общество придумала я, а вы будете мною распоряжаться!

— Давайте сходим в деревушку Благоухающего риса, — предложил Баоюй.

— Вечно ты торопишься! — с укором сказала Ли Вань. — Надо раньше договориться, а уж потом я вас приглашу.

— А как часто мы будем собираться? — спросила Баочай.

— Раза два-три в месяц вполне достаточно, — заметила Таньчунь. — Чаще неинтересно.

— Верно, — поддержала ее Баочай. — Только являться все должны обязательно, в любую погоду. Если же на кого-нибудь вдруг найдет вдохновение, можно об этом сказать и пригласить всех к себе, не дожидаясь намеченного дня. Это будет даже интересно!

— Очень интересно, — согласились все.

— Поскольку мне первой пришла в голову мысль создать общество, то и право первой устроить угощение принадлежит мне, — заявила Таньчунь.

— В таком случае открытие общества назначаем на завтра, — предложила Ли Вань и обратилась к Таньчунь:

— Согласна?

— Давайте это сделаем прямо сейчас, — сказала Таньчунь. — Ты задашь тему для стихов, Властительница острова Водяных каштанов задаст рифмы, а Обитательница павильона Благоухающего лотоса будет следить за порядком.

— А по-моему, несправедливо, чтобы задавал тему и рифмы кто-нибудь один, — заметила Инчунь. — Лучше всего тянуть жребий.

— По дороге сюда я видела, как в сад принесли два горшка с очень красивой белой бегонией, — сказала Ли Вань. — Почему бы нам не сочинить о ней стихи?

— Так ведь ее никто не видел! — запротестовала Инчунь.

— Все знают, какая она, белая бегония, — возразила Баочай. — Зачем же на нее смотреть? Древние слагали стихи в минуты вдохновения и не всегда писали о том, что видели в данный момент. Иначе у нас не было бы так много замечательных стихов.