Марина сладко потянулась и перевернулась на другой бок, дав повод семилетнему ирландскому сеттеру Клаусу подскочить к постели, подумав о том, что она проснулась. Пес лизнул ее в щеку и принялся жалобно, с перерывами на реакцию Марины, поскуливать.

— Да, что же это такое! — воскликнула девушка. — Я так и знала!

— Иди к папе, раз его угораздило вчера сунуть тебе, ненасытному, эту вонючую рыбу! А с меня и вечерних прогулок достаточно!

Марина с трудом открыла глаза и взглянула на своего питомца. Пес, скроив виноватую морду, робко положил ее на край постели и тяжело вздохнул.

— Ну и хитрец! — ответно вздохнула Марина.

— Как ты меня достал, Клашка! Что, папу слабо разбудить? — Ну, тогда маму попробуй! Иди, иди, хотя бы попробуй!

Однако Клаус, уловивший в голосе хозяйки выгодную для себя интонацию, конечно же, никуда не пошел, и снова заскулил. Только теперь уже не жалобно, а требовательно.

— Угу! Дойти до соседней комнаты ты, конечно, уже не в состоянии! Дотерпелся, глупый! — заворчала Марина и, позевывая, нехотя поднялась с постели.

Клаус, тем временем, побежал в прихожую, взял в зубы свой поводок и вернулся с ним в комнату.

— Да иду я, иду! Потерпи, Клашуня еще пару минут! Я только шубу надену, да сапоги на босу ногу.

Одевшись, Марина нацепила Клаусу ошейник, защелкнула карабин, открыла входную дверь и вышла из квартиры. Лифт прибыл тотчас же, и они покатили на первый этаж. Выйдя наружу, Марина отстегнула карабин, подумав, что в такую рань им не встретится ни одного прохожего, и пес сможет бежать свободно, не тягая ее, сонную, за собой. Клаус, угадав мысли хозяйки и почуяв дарованную свободу, ринулся вперед как угорелый и помчался к выходу, однако через мгновение до Марины долетели звуки его истошного нервного лая, и она, ускорив шаги, поспешила вслед за питомцем.

Картина, которую она увидела, повергла ее в шок. В луже растекшейся крови, вполне различимой даже в сумраке подъездного помещения, лежали два человека. Причем первый, — молодой с запрокинутой головой и посиневшим лицом, лежал на спине, а второй, в котором Марина тотчас же узнала своего соседа Кропотенко Дмитрия Игнатовича, на боку. Шокированная, застывшая на месте Марина, через мгновение опомнилась и с криками снова ринулась к лифту. Она истерически несколько раз подряд принялась нажимать на кнопку, и лифт, стоящий наготове в том положении, в котором она его и покинула, мгновенно распахнулся, снова впустив совершенно забывшую про Клауса Марину внутрь.

Родителей Марины разбудила нескончаемая трель входного звонка, и они одновременно выскочили из спальни в прихожую.

— Кто? — услышала Марина из-за двери испуганный голос мамы.

— Мамочка, открой скорей, скорей! — закричала она, и принялась стучать по двери ладошкой.

— Господи, Маринка! Откуда? — ничего не понимая, воскликнула Ольга Игоревна, растерянно взглянув на мужа.

— Андрюша, она же дома была, я…..

— Открывай, потом разберемся! — скомандовал ей супруг.

Марина влетела в прихожую. Ее лицо было бледным, а глаза расширенными от испуга.

— Там, там! — закричала она, указывая рукой в сумрачную пустоту подъезда, — там Дмитрий Игнатович и кто-то еще…

Андрей Анатольевич, догадавшийся по испуганному состоянию дочери, что с их престарелым соседом произошла какая-то беда, тотчас же скрылся за дверью.

Через несколько минут он вернулся вместе с собакой, вызвал милицию и скорую, после чего сообщил своим испуганным дамам, что второго человека, лежащего на полу рядом с их соседом, он раньше никогда не встречал.

Скорая и милиция прибыли на место преступления почти одновременно, и первая, зафиксировав смерть обоих мужчин, оперативно отбыла восвояси, оставив вторую под руководством подполковника МУРа Верескова Андрея Олеговича работать над трупами.

Личность одного из убитых стала известна оперативникам от его соседей Соболенко, и в первую очередь они принялись выяснять, кем являлся второй потерпевший. После того, как медэксперт выполнил свою часть работы, второго убитого обыскали и нашли в правом внутреннем кармане его черного кашемирового пальто водительское удостоверение на имя Георгиева Егора Сергеевича. А на стоянке, находящейся за домом, обнаружили принадлежащую ему машину марки "Ауди 100". Прописан Георгиев был в Москве, но совершенно по другому адресу, из чего предположительно следовало, что он либо шел к кому-то в гости, либо возвращался оттуда. Выяснить это оказалось несложно. Утро было ранее, и многие жильцы пока еще находились дома. Опросив жителей первых семи квартир, младший лейтенант Валерий Захарченко, направился в восьмую, и вскоре оттуда выбежала рыдающая Светлана Сбруева. Девушка, не дожидаясь лифта, буквально скатилась вниз по лестнице с четвертого этажа.

Убитым оказался ее жених, с которым они простились накануне ночью, в половине первого, и он направился к себе домой на Таганку.

— Все три окна нашей квартиры расположены слева, — сообщила рыдающая Светлана, — стоянка же находится с правой стороны, и потому я не могла проследить, уехал он или нет! Господи! И я улеглась спать со спокойной душой, а он! А все этот чертов ремонт!

— Какой ремонт? — спросил у нее лейтенант Захарченко.

— Который Егор затеял неделю назад! Понимаете, у него есть однокомнатная квартира, которую совсем недавно отписала ему бабушка, а сама уехала жить к его родителям в подмосковное Орехово-Зуево. Мы встречались в основном у него. Месяц назад Егор сделал мне предложение, а потом затеял в квартире ремонт, чтобы сразу после свадьбы перебраться туда. Вчера же он гостил у меня впервые, и я долго уговаривала его остаться, но Егорка стеснялся моих родителей. Понимаете, мы встречаемся с ним всего полгода, а с родителями он виделся лишь несколько раз.

— Я понимаю, — успокаивал девушку Валера Захарченко, протягивая ей стакан воды, который вынесла какая-то сердобольная женщина с первого этажа.

— Ах, почему я не вышла проводить его до стоянки! — сокрушалась Светлана.

— Не надо себя казнить, — сказал ей Валера. — Как знать, что здесь произошло, пойди и Вы с ним, тоже могли бы попасть под горячую руку.

— Ну и пусть! Ну и пусть! — отчаянно закричала Светлана, и, зарыдав, беспомощно уткнулась в плечо стоящей рядом с ней мамы.

После тщательного обследования оперативникам удалось выяснить, что Кропотенко Дмитрий Игнатович умер всего лишь полчаса назад от обширного инфаркта, случившегося, по всей видимости, в тот момент, когда он вошел в подъезд и обнаружил труп Георгиева. Старик работал сторожем в частной фирме предпринимателя Валерия Семенихина, специализирующейся на оптовых продажах компьютерной техники и всевозможной бытовой аппаратуры, и возвращался с ночного дежурства. Вообще-то его смена заканчивалась в шесть утра, но у Дмитрия Игнатовича прихватило сердце, и он отпросился домой пораньше у своего молодого напарника Вовы Крымского, которого оперативникам удалось застать на рабочем месте в то же утро и обо всем расспросить.

Убийство же Георгиева Егора Сергеевича, — заместителя Генерального директора частной коммерческой фирмы "Химпласт", под началом предпринимателя Голубева Алексея Витальевича, произошло гораздо раньше, а именно в районе часа ночи. Единственный профессионально произведенный выстрел в сердце, убил его наповал. Егор упал на спину в момент спуска с лестницы, ведущей от лифта к выходу на улицу.