— Хотите что-нибудь выпить?

Макгрейви покачал головой, наблюдая за Джадом. Тот налил себе вторую порцию чистого виски. Его руки все еще дрожали. По мере действия спиртного Джад чувствовал, что начинает отходить.

Лейтенант поднялся к нему в кабинет через пару минут после того, как зажегся свет. Вместе с ним пришел полицейский сержант, который теперь что-то записывал в блокнот.

— Давайте повторим еще раз, доктор Стивенс. Джад глубоко вздохнул и, стараясь сохранять спокойствие, начал снова.

— Я закрыл кабинет и пошел к лифту. Лампы в коридоре погасли. Я подумал, что свет отключили только на этом этаже, и вышел на лестницу, чтобы спуститься вниз, — он замолчал, вспомнив пережитый ужас. — Я увидел, что кто-то поднимается с фонариком в руках. Я решил, что это Байглоу, сторож. Но оказалось, что это не он.

— А кто?

— Я уже говорил вам. Я не знаю. Он не отвечал.

— Почему вы считаете, что они пришли за вами?

Язвительная реплика чуть не сорвалась с губ Джада, но он сдержался. В конце концов главное, чтобы Макгрейви ему поверил.

— Иначе зачем они пришли в мой кабинет?

— Вы думаете, что их было двое?

— По меньшей мере. Я слышал, как они шептались.

— Вы сказали, что, войдя в приемную, заперли за собой дверь в коридор. Так?

— Да.

— А пройдя в кабинет, заперли дверь в приемную?

— Да.

Макгрейви подошел к двери, ведущей в приемную.

— Они пытались выломать эту дверь?

— Нет, — Джад вспомнил, что еще тогда удивился этому.

— Правильно, — согласился с ним детектив. — Чтобы открыть дверь из коридора в приемную, требуется специальный ключ?

— Да, — поколебавшись, ответил Джад. Он понимал, куда клонит Макгрейви.

— У кого были ключи?

— У меня и Кэрол.

— А уборщица? Как она попадала в кабинет?

— Мы договаривались с ней. Три раза в неделю Кэрол приходила пораньше и открывала дверь. К приходу первого пациента уборка заканчивалась.

— Мне это представляется неудобным. Почему она не могла убирать ваш кабинет одновременно с другими, по соседству?

— Потому что мои записи сугубо конфиденциальны. И мне не хотелось, чтобы посторонний человек оставался здесь без присмотра.

Макгрейви взглянул на сержанта, чтобы убедиться, что тот все записывает. Удовлетворенный увиденным, он вновь повернулся к Джаду.

— Когда мы вошли в приемную, дверь оказалась открытой. Не взломанной, а открытой. Джад промолчал.

— Вы сейчас сказали, — продолжал детектив, — что ключи от этого замка были только у вас и у Кэрол. Ключ Кэрол находится у нас. Подумайте, доктор Стивенс. У кого еще мог быть ключ?

— Ни у кого.

— Тогда как, по вашему мнению, они проникли в приемную?

Тут Джада осенило:

— Они сняли слепок с ключа Кэрол, когда убили ее.

— Возможно, — согласился Макгрейви. Слабая улыбка появилась у него на губах. — Если они сделали слепок, мы найдем на ключе следы парафина. Я пошлю его в лабораторию.

Джад кивнул. Он чувствовал себя победителем, но, к сожалению, оставался им очень недолго.

— Итак, — подытожил Макгрейви, — мы пришли к выводу, что двое мужчин — сделаем допущение, что женщины в этом не замешаны, — сделали копию ключа, чтобы проникнуть в ваш кабинет и убить вас. Правильно?

— Правильно.

— Вы сказали, что, пройдя из приемной в кабинет, заперли за собой дверь. Так?

— Да.

— Но когда мы вошли, эта дверь оказалась открытой.

— Значит, у них был ключ и от нее.

— Тогда почему, отперев дверь, они не убили вас?

— Я же говорил. Они услышали голоса на пленке и…

— Двое убийц, — перебил его Макгрейви, — не поленились отключить электроэнергию, загнали вас в кабинет, пришли в приемную, а затем исчезли, не тронув ни волоска на вашей голове? — В его голосе звучало презрение.

Джад почувствовал, как в нем закипает злость.

— На что вы намекаете?

— Для вас я объясню поподробнее. Я не думаю, что сюда кто-то приходил, и не верю, что вас пытались убить.

— Вы можете не верить мне, — сердито заметил Джад. — Ну, а насчет света? И где ночной сторож Байглоу?

— Он в вестибюле.

— Мертвый? — испугался Джад.

— Когда он открывал нам дверь, я этого не заметил. На распределительном щите сгорела изоляция одного из проводов. Байглоу спускался в подвал, чтобы устранить неисправность. Он как раз закончил перед нашим приездом.

Джад остолбенел.

— О, — все, что удалось ему сказать.

— Я не знаю, чего вы добиваетесь, доктор Стивенс, — продолжал Макгрейви, — но с сегодняшнего дня не участвую в ваших играх. — Он повернулся к двери. — И, пожалуйста, сделайте одолжение, не звоните мне. При необходимости я сам вас найду.

Сержант захлопнул блокнот и последовал за детективом. Действие виски прекратилось. Эйфория уступила место глубокой депрессии. Что делать дальше? Казалось, он попал в лабиринт, из которого нет выхода. Он чувствовал себя, как тот мальчик, который кричал: «Волк, волк», за исключением того, что его «волки» оказывались невидимыми призраками, которые исчезали при появлении Макгрейви. Призраками или… Оставалось еще одно объяснение. Настолько ужасное, что он с трудом заставил себя признать его существование. Он шизофреник. Перевозбужденный мозг мог порождать галлюцинации, которые казались вполне реальными. Он слишком много работал. Он не брал отпуск уже несколько лет. Вполне возможно, что смерть Хансена и Кэрол послужила тем толчком, который сломал эмоциональный барьер, отделяющий психически здорового человека от шизофреника. А больные шизофренией живут в мире, где каждый день самые обыкновенные действия таят в себе бесчисленные ужасы. Взять хотя бы инцидент с автомобилем. Если его хотели убить, водитель наверняка бы вернулся и удостоверился, что с ним все кончено. Или эти двое, которые явились сюда сегодня. Он же не знал, что у них пистолеты. А шизофреник обязательно решит, что они пришли его убить. Хотя логичнее предположить, что это просто воры. Услышав голоса в кабинете, они сбежали. Убийцы, без сомнения, открыли бы незапертую дверь и сделали свое дело. Что же происходит? Обращаться в полицию теперь бесполезно. Кто же может помочь?

И тут у Джада родилась идея. Он взял телефонный справочник и начал листать желтые страницы.

На следующий день Джад ушел из кабинета в четыре часа и поехал в сторону Вест-Сайда. Найдя нужный ему дом, он увидел вывеску в окне первого этажа: «Норман З. Моуди. Частный детектив».

Джад вышел из машины. Дул холодный ветер, синоптики обещали снегопад. Осторожно ступая по обледеневшему тротуару, он подошел к подъезду и нажал кнопку, рядом с которой висела табличка с надписью: «Норман З. Моуди — У». Тут же во входной двери щелкнул замок, и Джад вошел в подъезд. В вестибюле пахло мочой и прогорклой пищей. На двери квартиры № 1 он прочел: «Норман З. Моуди. Частный детектив. Звоните, входите».

Он позвонил и вошел. Моуди, очевидно, предпочитал не тратить деньги на обстановку. Кабинет, заполненный всякой рухлядью, напоминал лавку старьевщика: в углу потрепанная японская ширма, рядом с ней старый торшер, перед ним обшарпанный столик, повсюду валялись газеты и журналы.

В этот момент открылась дверь и из смежной комнаты появился сам Норман З. Моуди. При росте пять футов и пять дюймов он наверняка весил не меньше трехсот фунтов и шагал, переваливаясь с ноги на ногу, напоминая ожившего Будду. Круглое, с широко посаженными бесхитростными светло-голубыми глазами лицо мистера Моуди незаметно переходило в розовую, без единого волоска лысину. Определить возраст детектива не представлялось возможным.

— Мистер Стивенсон?

— Доктор Стивенс, — поправил его Джад.

— Присядьте, пожалуйста, — произношение выдавало в нем уроженца южных штатов.

Джад огляделся в поисках свободного места и, убрав со стула стопку старых журналов, осторожно сел. Моуди опустился в огромное кресло-качалку.