— Итак, мистер Бенсон отдал таблетки и, выходя из здания, заметил этот лимузин, направляющийся к вам. Конечно, тогда он не знал, что это вы.

Джад кивнул.

— Автомобиль двигался как-то боком, из чего мистер Бенсон сделал вывод, что водитель не справляется с управлением. Когда после наезда вы упали, он сразу подбежал, чтобы оказать первую помощь. Водитель развернул автомобиль, чтобы еще раз переехать вас, но, увидев мистера Бенсона, передумал и исчез в ночи, как летучая мышь.

— Значит, — Джад проглотил слюну, — если бы мистер Бенсон не появился…

— Да, — согласился с ним Моуди. — Вы могли бы продолжить, что тогда мы бы не встретились. Эти парни не собираются шутить. Они охотятся за вами.

— А нападение на мой кабинет? Почему они не открыли дверь?

— Это загадка, — помолчав, ответил Моуди. — Они могли бы войти, убить вас и того, кто был рядом, и спокойно скрыться. Тем не менее они ушли, когда поняли, что вы не один. Это не вяжется со всем остальным, — он сидел, покусывая нижнюю губу. — Если только…

— Если что?

На лице Моуди появилось задумчивое выражение.

— Интересно… — пробормотал он.

— О чем вы?

— У меня, кажется, есть идея, но она не имеет смысла, пока мы не найдем повод для вашего убийства.

— Я не знаю, — Джад беспомощно пожал плечами, — у кого мог бы быть такой повод.

— Док, — продолжал Моуди, — нет ли какого-нибудь секрета, известного только вам, Хансену и Кэрол Робертс? Джад покачал головой.

— Мне известны лишь профессиональные секреты, касающиеся моих пациентов. И в их историях болезни нет информации, ради которой можно пойти на убийство. Среди них нет секретных агентов, иностранных шпионов или преступников, избежавших наказания. Они самые обычные люди, домохозяйки, артисты, чиновники, которые самостоятельно не могут решить возникшие у них проблемы.

— И вы уверены, что среди них нет маньяка?

— Абсолютно, — твердо заявил Джад. — Еще вчера я мог сомневаться. По правде говоря, я начал думать, что сам становлюсь шизофреником, а вы смеетесь надо мной.

— Мне тоже приходила в голову эта мысль, — улыбнулся Моуди. — После того как мы договорились о встрече, я навел о вас справки, позвонив двум своим друзьям, врачам. Вы создали себе прекрасную репутацию.

Значит, «доктор Стивенсон» также являлось частью деревенского фасада Моуди.

— Если мы обратимся в полицию, — сказал Джад, — и сообщим все, что нам известно, думаю, им придется начать розыски того, кто стоит за всем этим делом.

— Вы думаете? — удивленно спросил Моуди. — Но ведь мы не знаем ничего особенного, не так ли, док?

Джад понял, что детектив совершенно прав.

— Не стоит отчаиваться, — продолжал Моуди. — Мы все же достигли значительного прогресса. Мы знаем, что они существуют.

— Конечно, — в голосе Джада слышалось раздражение, — только в Соединенных Штатах живет двести миллионов. Моуди задумчиво разглядывал потолок.

— Семьи, — вздохнул он, покачав головой.

— Семьи?

— Док, я не сомневаюсь в том, что вы знаете все о своих пациентах. И если вы сказали, что они не способны на убийство, я не буду с вами спорить. Это ваш улей, — он кивнул в сторону кушетки, — а вы пасечник. Но ответьте мне на один вопрос. Когда вы берете нового пациента, вы беседуете с семьей?

— Нет. Иногда родственники пациента не знают, что он проходит курс психоанализа.

— Я так и думал, — удовлетворенно заметил детектив.

— Вы полагаете, что меня хочет убить кто-то из родственников пациентов?

— Возможно.

— Но есть ли у них для этого повод? Я в этом очень сомневаюсь.

— Не торопитесь с выводами, док. Я хочу от вас следующее. Дайте мне список пациентов, которые приходили к вам в последние четыре-пять недель. Вы можете это сделать?

— Нет, — поколебавшись, ответил Джад.

— Вас сдерживает конфиденциальность отношений пациент — доктор? Мне кажется, можно ею несколько поступиться. На карту поставлена ваша жизнь.

— Думаю, вы на ложном пути. То, что произошло, не имеет отношения ни к моим пациентам, ни к их родственникам. Если бы в семьях имелись случаи психических заболеваний, я бы знал об этом, — он покачал головой. — Извините, мистер Моуди. Я должен охранять своих пациентов.

— Вы сказали, что в историях болезни нет ничего важного.

— Важного для нас. Извините, — повторил он, — я не могу показать вам истории болезни.

— Хорошо, — пожал плечами Моуди. — Хорошо. Но тогда вам придется потрудиться за меня.

— Что от меня требуется?

— Возьмите все пленки за последний месяц. Внимательно прослушайте каждую из них. На этот раз не как врач, а как детектив. Ищите что-нибудь необычное.

— Я всегда так и делаю. Это моя работа.

— Сделайте еще раз. И слушайте внимательно. Мне не хотелось бы потерять вас до того, как мы закончим это дело. — Моуди с трудом влез в пальто. — Вы знаете, что удивляет меня больше всего?

— Что?

— Вы мимоходом заметили, что их было двое. Возможно, у одного человека могло возникнуть непреодолимое желание разделаться с вами, но почему у двоих?

— Я не знаю.

Моуди задумчиво смотрел на него.

— О боже? — воскликнул он наконец.

— В чем дело?

— Меня осенило. Если я прав, вас хотят убить гораздо больше людей.

— Вы хотите сказать, — недоверчиво спросил Джад, — что за мной охотится целая группа маньяков? Это не имеет смысла.

— Доктор, — на лице Моуди отражалось растущее возбуждение, — я представляю, кто за этим стоит, — его глаза ярко сверкнули. — Не знаю почему, но, возможно, знаю кто.

— Кто же?

— Если я вам скажу, — покачал головой Моуди, — вы отправите меня в сумасшедший дом. Я всегда говорю: не открывай рот без достаточных на то оснований. Мне надо кое-что выяснить. Если я прав, вы обо всем узнаете.

— Надеюсь, так и будет, — с жаром воскликнул Джад.

— Нет, доктор, — Моуди пристально посмотрел на него. — Если вы хотя бы в грош цените свою жизнь, молитесь, чтобы я ошибся.

Зазвонил телефон. Служба ответов сообщила, что они связывались со всеми, кроме Анны Блейк. Джад поблагодарил и повесил трубку. Итак, Анна все же придет сегодня. Почему ему стало так необъяснимо хорошо только от мысли, что он ее увидит? Он же должен помнить, что она придет лишь по его просьбе, просьбе лечащего врача. Он сидел, думая об Анне. Как много знал он о ней…, и как мало.

Джад выбрал кассету с записью одного из первых визитов Анны и вставил ее в диктофон.

— Удобно, миссис Блейк?

— Да, благодарю вас.

— Расслабились?

— Да.

— У вас сжаты кулаки.

— Наверное, я немного нервничаю.

— По какому поводу? Долгое молчание.

— Расскажите мне о вашей семейной жизни. Вы ведь замужем уже шесть месяцев?

— Да.

— Продолжайте.

— Я вышла замуж за чудесного человека. Мы живем в прекрасном доме.

— Что это за дом?

— Загородный дом, построенный во французском стиле. К нему ведет длинная аллея. Высоко на крыше забавная бронзовая белочка без хвоста. Наверное, какой-то охотник отстрелил его много лет назад. У нас пять акров, в основном заросшие лесом. Я много гуляю.

— Вам там нравится?

— Очень.

— А вашему мужу?

— По-моему, тоже.

— Вряд ли мужчина купит пять акров в сельской местности, если ему не понравится место.

— Он меня любит. Он купил бы его для меня. Он очень щедр.

— Поговорим о вашем муже. Молчание.

— Как он выглядит?

— Энтони очень красивый мужчина. Джад почувствовал укол ревности.

— Вы хотите иметь детей?

— О, да.

— А ваш муж?

— Да, конечно.

Долгое молчание, нарушаемое лишь шуршанием движущейся пленки.

— Миссис Блейк, по вашим словам, вы пришли ко мне, потому что у вас возникла сложная проблема. Она касается вашего мужа, не так ли?

Молчание.

— Хорошо, допустим, это так. Из того, что вы сказали ранее, мне известно следующее: вы любите друг друга, не изменяете друг другу, оба хотите иметь детей, живете в прекрасном доме, ваш муж — преуспевающий бизнесмен, красивый мужчина и готов выполнить любое ваше желание. Замужем вы только шесть месяцев. Боюсь, это напоминает мне одну старую шутку: