Альтея Хэмвей.

Первые звезды поблескивали между клочков низких туч, когда я въехала в городок. Ветер стих, в теплом июньском воздухе висела сырость. Уставшая лошадь без энтузиазма месила копытами грязь; я огляделась по сторонам и невольно поморщилась. Грязи в Тольсене было не меньше, чем на тракте, а еще полностью отсутствовали фонари, и, казалось, жизнь. Ни прохожих, ни повозок, ни драных уличных кошек. Несколько узких улочек с однотипными деревянными халупами, пара закрытых лавок, подгнившая виселица на площади. Виселица — непременный атрибут любого, даже самого убогого городишки. Жители всегда должны помнить, что существует закон, и что он неусыпно охраняется…

Сгущающийся мрак не помешал мне довольно легко найти то, что я искала. Двухэтажный домик, деревянный, скрипучий, подгнивший от времени и постоянной сырости. Оплот общественной жизни городка — бордель "Ночная нимфа". Название повеселило меня, на миг отогнав и усталость, и голод, и напряжение. В подобном месте я готовилась увидеть "Сисястую бабу" или "Сладкие дырочки", а не "Ночную нимфу".

Оставив лошадь в кособоком загоне, я зашла внутрь. В душном полутемном зале за столиком в углу сидели три девушки, и с выражением смертельной скуки на лицах играли в кости. Маленький тощий мужичок за стойкой грязной тряпкой мусолил пивные кружки. При моем появлении все четверо повернули головы.

— Здравствуйте! — громко произнесла я в дверях.

— Приветствуем леди, — скупо отозвался хозяин, мельтеша подвижными глазками. — Чем вам служить?

Я тихо усмехнулась, двинувшись к стойке.

— Твои услуги не слишком разнообразны, верно? Разумеется, я хочу получить девушку.

Сутенер глупо моргнул.

— Не понимаю госпожу… — протянул он с недоверием.

Я подумала, что если бы не ласточки в завитушках на моем воротнике — вышитая эмблема королевского двора, меня бы погнали взашей.

— Я хочу одну из твоих девушек, — повторила я терпеливо. — У меня есть деньги, не беспокойся.

Покосившись на моих ласточек, хозяин поджал губы и взмахнул руками.

— Мариса! — окрикнул он кого-то. — Зажги свет и позови девочек!

Через несколько минут передо мной выстроились восемь девушек, и каждая из них смотрела на меня с неприкрытым удивлением. Очевидно, этим деревенским проституткам пока не приходилось обслуживать женщин.

В прыгающем свете масляных ламп я рассматривала ассортимент. Рассматривала неторопливо, тщательно вглядываясь в лица, стараясь заглянуть каждой в глаза. Большинство «нимф» глаза отводили. Они волновались, и это было заметно. Наконец, я определилась с выбором.

— Хочу ее, — я кивнула на темненькую кучерявую девочку — хрупкую, совсем юную.

— Леди желает на ночь или на час? — осведомился хозяин деловито.

— Мне хватит часа, — улыбнулась я.

Отсчитав положенную сумму и не удостоив избранницу взглядом, я зашагала вверх по лестнице. Мне показалось, или из группки оставшихся девушек прилетели сдавленные смешки?

Комната оказалась на удивление уютной. Постель выглядела чистой, углы — подметенными, и даже дощатый пол не слишком скрипел. Я бросила на стул дорожную сумку, уселась на кровать, и с наслаждением вытянула уставшие ноги. Юная проститутка нерешительно топталась поодаль, теребя подол дешевого платья. Я улыбнулась ей, и жестом велела сесть рядом. Она пролепетала что-то про «не понимаю» и «не умею», и порозовела щеками. У нее были большие круглые глаза, темно-карие, простодушные. Слишком невинные для шлюхи, пусть даже такой молодой. Брюнетистые кудряшки стягивались на затылке, узкое лицо имело выражение тревожного почтения. К этому выражению я привыкла в поездках: вышитая королевско-птичья эмблема на воротнике всегда производит впечатление на простолюдинов.

— Как тебя зовут? — спросила я, успокаивающе погладив девушку по волосам.

— Лэри, госпожа, — тихо ответила та.

Я подняла бровь.

— Лэри? Что это? Это такое имя, или псевдоним для клиентов?

— Имя, госпожа.

Я встала с кровати, и дергано пошагала по комнате.

— Ты ниратанка? — спросила я резко.

Девушка неуверенно кивнула.

Ах, демон! Я сморщилась, окунув лицо в ладони. Надо же было из восьми девиц выбрать именно ниратанку! Но на замену уже не было времени… Я вздохнула.

— Ты умеешь читать? — спросила я, удивив проститутку. — Я имею в виду, по-тиладски.

Девица качнула головой.

— Нет, леди. Я из Младшей касты. Дома меня не учили даже ниратанской грамоте.

Да, разумеется. Я забылась. Какая грамота в дикой обезьяньей стране? Вынув из сумки бархатный кошелек, я извлекла оттуда стопку банкнот, и показала девчонке.

— Я хочу попросить тебя об услуге, Лэри. Речь не о тех услугах, что ты обычно оказываешь проезжим мужчинам, нет. Мне нужно, чтобы ты сохранила для меня одну вещь. Через некоторое время я вернусь, и заберу ее. Вот и все. Я заплачу сто эстинов. Не твоему хозяину, а прямо тебе. Это большие деньги, — мой голос вдруг зазвучал взволнованно и высоко, без привычного надменно-аристократичного душка, — но у меня есть условие. Ты должна хорошо спрятать эту вещь, никому ее не показывать, и никому о ней не говорить. Ты сможешь сделать это?

Тонкое лицо Лэри выражало смешанные чувства. С одной стороны, она явно была рада, что ей не придется ублажать избалованную придворную чудачку. С другой, ее опасливое девичье нутро чувствовало подвох. Прошло не меньше минуты напряженных раздумий, прежде чем она неуверенно кивнула.

— Отлично! — я хлопнула в ладоши, окончательно выпав из образа надменной леди.

Юркнув в пыльную сумку, я достала пухлый запечатанный пакет из плотной желтоватой бумаги — безликий конверт без надписей и геральдических знаков, чуть помятый, с загнувшимися уголками.

Тень сомнения мелькнула в моей голове, когда я протягивала конверт незнакомой бордельной проститутке. Но менять план было некогда. Следом за конвертом из рук в руки перекочевала пачка банкнот. Нервным движением я потерла виски, вдруг разволновавшись — впервые с того момента, как ко мне попали документы.

— Может так случиться, — произнесла я сдавленно, — что я не смогу вернуться за бумагами. Тогда вместо меня приедет юноша, солдат. Он будет в темно-синей форме с королевской эмблемой на воротнике. Отдай конверт ему. И больше никому, поняла?

Лэри сдержанно кивнула в ответ.

Признаться, я не поняла, как это произошло. Ниратанцы появились из ночной темноты совершенно бесшумно, когда я ненадолго остановилась у озера, чтобы напоить лошадь.

Конечно, я знала, что они могут объявиться в любой момент. Я ждала их с той минуты, как покинула ниратанский лагерь, унося конверт в своей сумке. Но я не думала, что они проявят столь вопиющую осторожность, что смогут застать меня врасплох. Наверное, они следили за мной, ожидая подходящего для нападения случая. Впрочем, им не оставалось ничего другого. Без эффекта неожиданности у них почти не было шансов справиться со мной. Главное — чтобы слежка началась не с Тольсена, тогда им вряд ли пришло бы в голову искать конверт там.

Я не успела и шевельнуть пальцами для заклинания, как путы магии воды связали меня по рукам и ногам, и повалили на землю. Мох — пропитанная влагой губка — чавкнул под щекой.

Потом следовали долгие часы сидения в ниратанском шатре, в унизительном, привязанном к столбу, положении. Мне закрепили запястья так, чтобы я не свела ладони вместе — не применила магию. Спасибо, что не отрубили. От дикарей можно ожидать всего.

На соломенных тюфяках, максимально далеко от меня, сидели два парня-солдата и девчонка-служанка. Они тихо переговаривались между собой, косясь на меня поминутно. В одну из минут откинулось полотно входа в шатер, впустив внутрь высокую темноволосую женщину в брючном костюме. Все трое встали и вытянулись в струнку, разом примолкнув, утратив ко мне всякий интерес.