— Насколько мне известно, такое под силу только Рафаэлю, — отозвался учитель. Его глаза лихорадочно сверкали.

От удивления я почти перестала дышать.

— Более того, ты сделала это без всякой тренировки, — продолжил он с того места, на котором его прервали. — И все благодаря полному отсутствию эмоций на тот момент. Ты просто знала, чего хочешь. — Он отставил чашку на дорогой журнальный столик из темного дерева и наклонился ко мне. — Я предполагаю, что то же самое происходит и во время твоих встреч с волком, хоть ты упорно продолжаешь это отрицать. Вот он — секрет к твоему дару, Алекс. Испытываемые тобой эмоции создают помехи. Они — твоя самая большая слабость. Чтобы направить свою силу в нужное русло, ты должна полностью их нейтрализовать.

Он судорожно порылся в кармане и вытянул оттуда блокнот.

— Теперь, когда мы это знаем, мы можем полностью изменить программу тренировок.

— Тренировки нужно отменить, — хмуро проронил Джейк.

— Что? — Учитель, который уже возбужденно делал какие-то записи, поднял голову в замешательстве. — Нет, нет, нет… Ни в коем случае. Теперь мы знаем причину провалов и…

— Я не буду больше рисковать.

— Зная причину этого феномена, мы сведем риск к минимальному, — заметил в его сторону учитель. В этот раз подчеркнуто сухо.

— Это всего лишь предположения. — Джейк резко развернулся. — Что если вы ошибаетесь? Я не могу позволить вам подвергать ее такой опасности.

Помедлив, мистер Честертон снял очки, отложил блокнот и расстегнул свой пиджак.

— Что ж, я не хотел поднимать эту тему, чтобы не отвлекать вас от тренировок. Но, теперь, боюсь, у меня нет выбора. Кое-что происходит.

Его прежнее возбужденное выражение рассеялось, и на его место пришла легкая нервозность.

— В каком смысле? — насторожился Джейк. Я уловила нотку подозрения в его голосе. Словно он уже принял решение и не собирался дать себя переубедить.

— Уилфред Скруп, — туманно отозвался учитель, сердито расслабляя узел галстука, словно тот мешал ему дышать. — После того, как он вернулся из своей поездки, он совсем помешался на своих астрономических наблюдениях. Он утверждает, что нашел причину этим колебаниям в нашей силе и привез неоспоримые доказательства… — В голосе учителя появились зловещие нотки. — Тому, почему они так участились.

Джейк скрестил руки на груди. По его снисходительному виду можно было понять, что он разделяет мнение остальных о компетентности дряхлого учителя географии.

— И что же это?

Глаза мистера Честертона скользнули по моему лицу.

— Созвездие Волка.

Воздух в просторной гостиной вдруг застыл, и я почувствовала, как по моему телу пробежала дрожь.

— Что это значит? — Брови Джейка непонимающе сошлись на переносице.

Мистер Честертон одернул лацканы своего пиджака.

— Он утверждает, что именно колебания в этом созвездии ослабляют нашу силу… И даже… — В глубине его голубых глаз что-то мелькнуло. — В конце концов могут привести к ее полному исчезновению.

— Чушь.

— Раньше я бы с тобой бесспорно согласился, — бросил он раздраженному Джейку. — Но теперь… боюсь, что ситуация изменилась.

В памяти возникла пожелтевшая страница из книги, которой учитель географии тряс перед моим лицом.

— Это то, что он всегда говорил… — тихо пробормотала я.

Вздрогнув, оба повернулись ко мне.

— Да, — учитель вздохнул и поджал губы. — Он всегда был единственным, кто верил в связь между нашим необычным даром и звездами. И теперь ему, похоже, удалось это доказать.

— Как? — Явное недоверие на лице Джейка сменилось замешательством.

— Увы, не знаю, — мистер Честертон покрутил фарфоровую чашку в руке. — Он выступил со своей находкой перед Советом, и теперь эта информация хранится за закрытыми дверями. Никого из нас в нее не посвятили.

— Вы хотите сказать, что Совет поверил, не советуясь с остальными учителями? Да, он просто безумный старик. Кого волнуют его идиотские теории?

Мистер Честертон покачал головой.

— Чтобы он там ни сказал, ему удалось их убедить. По крайней мере, большинство из них, — рассудительно заметил он Джейку, который рвал и метал. — И сколько бы мы с тобой ни ставили под сомнение его рассудок, это уже не главное. Есть кое-что еще… Кое-что намного важнее и опаснее.

За окном вдруг мелькнула вспышка, и по большим окнам погрузившейся в гробовую тишину гостиной хлестнул колючий ливень. Где-то вдали прокатился тяжелый раскат грома.

— Он утверждает, что Алекс — ключ к этим колебаниям, — хрипло закончил учитель.

Мои конечности моментально похолодели.

— Бред, — окончательно взорвался Джейк.

Но по лицу мистера Честертона я поняла, что это серьезно.

— Почему именно я? — непослушными губами выдохнула я.

Джейк ступил ближе. Его рука легла на спинку дивана рядом со мной.

— Я не знаю, что именно он сказал им. — Тяжелый взгляд учителя устремился куда-то в пространство. — Но предполагаю, что это связано напрямую с волком и вашей связью, которую они старательно хранят в секрете. Боюсь, что теперь ситуация невероятно усложнилась, и нам нужно быть крайне… крайне осторожными. Я не имею ни малейшего понятия, что предпримет теперь Совет. Но, зная их, думаю, что не погнушаются ничем, чтобы устранить угрозу.

— Они не могут делать такие выводы только из-за какого-то волка, — Джейк с трудом держал себя в руках.

— Боюсь, что все немного сложнее, — туманно отозвался учитель и, глянув на свои часы с платиновым циферблатом, поднялся.

Генри тут же подал ему пальто и шляпу. Подхватив свою кожаную записную книжку, учитель сунул ее во внутренний карман.

— Это крайне деликатная информация, которую мне удалось узнать. И я поделился ею с вами, чтобы подчеркнуть, что для того, чтобы защитить Алекс, мы должны продолжать тренировки.

— Как это связано? — не понял Джейк.

— Пока угрозу представляет только Джулия. К счастью, Рафаэль на нашей стороне. Кстати, это именно он замял это дело с Эриком, хотя она была против. Но если ей удастся склонить остальных к своему мнению и Совет единогласно увидит в Алекс непосредственную угрозу нашему роду… — От его тона у меня по позвоночнику пробежали мурашки. — Они сделают все, чтобы избавиться от нее. А я не должен рассказывать тебе, как опасен может быть Совет.

Скулы Джейка дрогнули, пальцы, стиснувшие обивку дивана рядом со мной, побелели.

— Мы должны продемонстрировать им, что она ничем не отличается от нас, — мистер Честертон одел шляпу. — Это наш единственный шанс ее защитить.

— Они не смогут причинить ей вред. Это запрещено нашими законами.

Мистер Честертон едко усмехнулся.

— Я живу на свете дольше тебя, Джейк, и знаю, что законы легко нарушаемы. Даже наши собственные.

— Я продолжу тренировки, — вмешалась я, не глядя на них. — Не ради себя и уж точно не из-за Совета, а ради Лин. Я пообещала ей это.

— Вот и хорошо, — удовлетворенно кивнул учитель. И обратился к мрачному, как грозовая туча, Джейку: — Я пекусь лишь о благе Алекс. И если ты не готов заниматься этим дальше, боюсь, что нам придется найти замену…

Я почувствовала, как, несмотря ни на что, внутри заискрилось волнение. Возможно ли, что он говорил о Майке?

Но Джейк опять встал у меня на пути.

— Это не понадобится, — сквозь зубы отрезал он.

— Вот и хорошо, — Мистер Честертон взглянул на меня и поднес руку к своей шляпе. — А теперь прошу меня извинить. У меня важная встреча, на которую мне не хотелось бы опаздывать. Я пришлю тебе свои заметки и буду ждать от тебя отчетов о том, как идут дела, — распорядился он Джейку, прежде чем нас покинуть.

После его ухода грозовое молчание, сопровождаемое бьющими в окна гостиной мокрыми порывами, не рассеялось. Не знаю, о чем думал Джейк, черты которого после ухода учителя еще больше обострились, а я видела перед собой только одно лицо — Джулию. Ее враждебное выражение на приеме неожиданно обрело новый смысл. Я не просто ей не нравилась. Если я действительно каким-то образом представляла угрозу для всего, о чем они так пеклись, у меня появился еще один враг. Куда влиятельнее и могущественнее, чем миссис Джеймс.