Но все это был до той встречи. После, он себе места не находил. А когда более-менее успокоился, уговорив себя, что все это происки затуманенного и невыспавшегося мозга (действительно, не спать двое суток, готовля очередной контракт на миллиарды долларов), она снова ворвалась в его жизнь, подписать документы. Он поплыл мозгом. Встретить красивую девушку, умеющую разбираться в бумагах, словно она этим всю жизнь занимается, да еще правильно отвечать на вопросы это редкая удача. И Стасу она очень понравилась. Он уже отчетливо видел ее рядом с собой, даже возможно в качестве жены. С такой женщиной не стыдно будет показываться на приемах, она сможет поддержать любой разговор. У него внутри все перевернулось. Он уже начал разрабатывать план по ее завоеванию, пока Данил не ошарашил его новостью, что она уже давно замужем и вроде как счастлива. Что?! Как так-то? Она должна быть моей. От Стаса не утаилось т, с какой теплотой о ней рассказывает Данил. Тоже неравнодушен к ней. Они рассказали, что это она поднимала их бизнес, пока они воздух пинали. Получается, все что есть у этих двух оболтусов, это все ее? Удивительная женщина. Открыть и поднять бизнес там, где девушки лучше всего разбираются, это сфера красоты или магазины это он бы еще понял Как потом выяснилось, это тоже у нее есть. А тут логистика, транспортная сфера. Господи, эта женщина прочно засела в его голове. А может не только в ней. Он старался гнать от себя эти мысли. Но от понимания, что ее могут трогать руки ее мужа, хотелось выть и крушить. Эта женщина должна целиком и полностью принадлежать ему.

Он уже все продумал, когда узнал, что она пропала. Долгих два года он ее искал, тепля надежду, что найдя ее уже никуда ее не отпустит от себя. Что она станет тем лучом, ради которого будет хотеться возвращаться домой. Он молился всем известным и неизвестным Богам, только бы найти ее. Поднял все свои связи за рубежом. Но все тщетно. А потом звонят и говорят, что нашли ее, и нужно опознание. Он до последнего не верил, что это правда, что ее больше нет. Но когда увидел татуировку, он все понял. И осознание на него обрушилось таким потоком, что он стал захлебываться в собственных чувствах, от несказанных фраз. Он каждый раз приходя на могилку к ней, убеждал себя, что это сон, что это кошмар, что это нереально. Что сейчас проснется, а она рядом, улыбнется, своей улыбкой и рассмеется. Три года словно выпали из жизни, оставляя в груди необъятную пустоту и холод.

Потом ему предложили хороший контракт по слиянию двух крупнейших компаний. Своей и в Европе. Путем бракосочетания. Он год ходил думал, а потом понял, что это малая плата за то, что он будет единоличным хозяином двух самых крупных и богатых компании в России и зарубежом.

Да, как бы меркантильно не звучало бы, все это было сделано ради денег. И возможно, если получиться, ради наследника.

Он научился снова жить, но также ходил к ней на могилки, так же ей рассказывал как прошел его день, какие новости. Но он научился жить с этой болью.

А потом эта рыжая ведьмочка с этим контрактом, как когда-то она… Она всколыхнула те, потаенные чувства, о которых он уже забыл и его сердце заиграло новыми нотами. А потом это потасовка с ее детьми и оглушающая правда о том, кто она на самом деле. Его, словно испепилили и заставили заново родиться. Она жива! Вопреки всему она жива! То безмерное чувство счастья и облегчения он испытывал… да никогда он не испытывал таких чувств. А потом этот выстрел и ее ранение. И то чувство, что он сможет ее снова потерять заставляли его чуть ли не рвать на себе волосы от бессилия. Но когда он узнал, что он единственный может ее спасти, чувству ликования не было предела.

И тот поцелуй… Ему крышу рвало, сердце разрывалось на части от ощущения того, что она рядом, что она откликается на его прикосновения. А потом этот удар в челюсть и ее глаза полные боли, отчаяния и безысходности.

Когда же она рассказала о сыне и что с ним случилось внутри будто все замерзло. Он убивал людей. И собственными руками и нанимал. Но надо каким быть уродом, чтобы издеваться над женщиной, которая только родила, да при этом еще убить ее ребенка. В таких ситуациях девушки накладывают на себя руки, не выдержав ту боль и тоску по собственному ребенку. А она смогла. Выжила. Только боль свою таит внутри. И никому не рассказывает. Боится, что этим могут воспользоваться против нее. Через какой ад она прошла? На этот вопрос сможет только она ответить. И вот он стоит перед ней, открывший перед той женщиной, которой просто болен, одержим, свою душу, ожидая ее приговор или решение, которое изменит их жизнь.

— Стас… — начала я, боясь его обидеть. В принципе, я сама не понимала, что чувствую к нему. Но однозначно он мне не безразличен. Но кому нужна та, которая боится прикосновений, не говоря уже о чем-то более интимном.

Как ему объяснить, что я никогда не буду полноценной, что я не смогу ему дать то, что обычно дают женщины своим мужчинам.

— Я не знаю, что сказать. — продолжила я, детально подбирая слова. — Ты же меня не знаешь совсем.

— Я все о тебе знаю, кроме того, что тебе пришлось пережить там. — проговорил охрипшим голосом Стас, не сводя с меня ожидающего взгляда.

— Стас. — застонала я. — Я не та, которая сможет сделать тебя счастливым. Я боюсь чужих прикосновений, от поцелуев я просто умираю от нахлынувших воспоминаний. Пойми ты уже наконец.

— Ты уже сделала меня счастливым, тем, что жива. — шепотом проговорил Стас, опуская глаза.

— Да лучше бы умерла! — в сердцах закричала я. — Я даже не человек. Так оболочка. Я не полноценна. Я не могу иметь детей. Да и не смогу подпустить к себе мужчину. Чем такую жизнь, лучше умереть. Мне почти тридцать лет, а все что от меня осталось, так это вот, — и я показала на все свое тело. — оболочка. Это не жизнь. Зачем тебе испорченный товар?

— Потому что люблю..- одними губами проговорил Стас и уставился на меня обреченным взглядом. Мне хотелось завыть от разочарования. А потом… Я сама от себя такого не ожидая, но подошла к нему, взяла его лицо в свои руки и тихо прошептала:

— Ответь мне, смог бы ты полюбить ту, которую изо дня в день, на протяжении двух лет, насиловали, резали, пускали по кругу, унижали, издевались так, что живого места не оставалось, потом сшивали и все по новой? Смог бы? Знать что до тебя там было как минимум человек 40, и это только тех, кого я запомнила, а те, кто все это проделывал пока я без сознания лежала, я даже не беру в расчет, Ответь мне, Стас! И возможно тогда я отвечу на твое признание!

От моих слов Стас дернулся. В глазах стоял неподдельный ужас. Я ухмыльнулась и отпустила его лицо. Что и требовалось доказать. Никому не нужна та, которая даже не своей воле, но была шлюхой в руках мужиков.

На лице Стаса была гамма эмоций. И я решила его добить:

— Теперь ты понимаешь, что я — испорченный очень давно товар! Так что твое признание ни к чему. Ты любишь Юлю! А я Леся. Юля умерла. Так похорони ты ее уже наконец и живи счастливо, черт тебя дери!

На последних словах мой голос сорвался на крик, а из глаз брызнули слезы. Я не стала сдерживаться и разревелась. Громко, протяжно так, как воют от боли, а не в смазливых сериалах тихо плача в подушку, пуская пару слезинок. Тут был крик боли.

Стас было дернулся ко мне, но я его остановила движением руки.

— Не стоит сейчас проявлять ко мне жалость. — едко выплюнула я, размазывая слезы по щекам. — Мне твоя жалость ни к чему! И не надо говорить, что это не я виновата! Знаю, но это ничего не меняет! Совершенно! Уходи, Стас! И забудь все как страшный сон.

Я отвернулась от него и слезы снова полились по щекам. От чего же мне так больно говорить ему такие слова?

Я не знаю сколько я так простояла, уставившись в одну точку, как почувствовала как сзади меня обняли сильные руки, несильно притягивая к себе. Я напряглась. По телу пробежала дрожь. Когда я поняла, кто это, я стала вырываться, кричала ему в лицо, била его, куда смогла, ругалась на него. А он просто держал меня рядом с собой, и просто молчал. А я, обессиленная, просто повисла на его руках и ревела. Долго, словно выплакивала всю ту боль, что накопилась во мне за все эти годы. Всю ту горечь, страх, отчаяние.