В результате до наступления темноты Того так и не смог задержать рвущийся к Владивостоку русский отряд. Не принесли ему удачу и ночные действия миноносцев. В темноте отряд Эссена пошел без огней, но этот вынужденный шаг - прожектора к тому времени были либо разбиты в боях, либо переданы на крепостные укрепления в Порт-Артуре - оказался как нельзя к месту. К тому же после окончательного отрыва от главных сил японцев приказом по отряду скорость снизили для избегания появления факелов огня из дымовых труб, а также уклонились несколько в сторону от прежнего направления движения. Этих мер оказалось достаточно для того, чтобы минимизировать число встреч с японскими миноносцами и попыток их атак. Попаданий в русские корабли в ходе последних не было. К рассвету обе стороны окончательно утратили контакт друг с другом.
Тем не менее, для Эссена утро следующего дня все же ознаменовалось новыми потерями. Как стало известно позже, "Паллада" и державшиеся около нее миноносцы "Бойкий", "Сильный" и "Сторожевой", уклоняясь в ночи от легких сил противника, умудрились отбиться от основного отряда. Поутру же, видя, как горизонт кишит дымами снующих по всем доступным для пути во Владивосток направлениям японских кораблей, их командиры решили не искушать судьбу и направились в Циндао. Там корабли и были интернированы, составив компанию "Цесаревичу" и трем "шихаусским" миноносцам.
Не хватало в походном ордере и "Всадника" с "Гайдамаком", момент расставания с которыми остался незамеченным. Но эти два "старика", как и "Победа", оказались вполне достойны своих лихих наименований. Буквально просачиваясь сквозь японские дозоры у берегов Кореи, они все же дошли до Владивостока - на два дня позже основного отряда, но зато успев потопить по пути имевший несчастье подвернуться им небольшой японский пароход с военными грузами. С него же минные крейсера смогли пополнить свои запасы угля, которого к тому моменту у них уже почти не оставалось.
А основная группа русских кораблей после отрыва от преследования смогла снова обмануть японцев. Уйдя несколько дальше к югу, чем предполагал противник, и не будучи в этой связи обнаруженным, Эссен потратил почти весь световой день на догрузку углем с "Ангары". После чего повел свой отряд кратчайшим путем через Цусимский пролив, подгадав скорость движения так, чтобы миновать его в ночи, и максимально уклоняясь от всех встреченных дымов. Курс при этом был проложен ближе к японскому берегу - почти как в первом Цусимском походе Владивостокского отряда крейсеров.
Единожды сработавшая уловка не подвела русских и в этот раз. Правда, все мог испортить подвернувшийся отряду на траверзе Симоносеки старый японский миноносец - но ему хватило трех шестидюймовых снарядов с "Баяна" и одного 120-миллиметрового с "Ангары", чтобы утратить всякий интерес к чему-либо, кроме спасения команды до того, как уйти под воду. Эссен же, резонно опасаясь, что случившаяся перестрелка будет услышана и иными дозорными кораблями, очередной корректировкой курса ушел в сторону от возможного контакта с рыскавшей в этих водах эскадрой Камимуры. Во Владивосток отряд попал уже во второй половине дня 20 сентября, благополучно избежав новых столкновений с японскими силами и будучи с восторгом встречен в месте прибытия.
Куда драматичнее, однако, все происходило у Дальнего. Первоначально в бою с отрядом "стариков" Катаоки с примкнувшим к ним "Якумо" русские имели успех. Оба русских броненосца оправдали репутацию лучших стрелков эскадры [примечание 12]. "Полтава" закатала пару 12-дюймовых снарядов в "Чин-Иен", причем один - ниже ватерлинии в носу, вынудив старый броненосец выйти из боя и спасаться от начавшегося обширного затопления в непростреливаемой части акватории залива Талиенван. "Севастополь" прямым попаданием еще одного снаряда своего главного калибра буквально распотрошил кормовую башню "Якумо", полностью выведя ее из строя. И страшно было подумать, что случилось бы, окажись на месте "немца" один из броненосных крейсеров британской постройки с их башнями, напичканными "шимозными" снарядами как брюхо нерестящегося осетра - икрой... А "Отважный" на пару с "Бобром" неплохо отметились в стрельбе по "Идзуми", провернув с ним тот же фокус, что и "Полтава" с "Чин-Иеном". "Мацусима" и "Хасидате" получили соответственно три и четыре 152-мм снаряда с броненосцев, однако для их боеспособности эти попадания оказались некритичны.
Но потом к японцам подтянулись их главные силы, и настал уже черед русских платить за проявленную дерзость.
В этом сражении Того впервые применил переосмысленный по итогам боя 28 июля метод массирования огня по одной цели - и он дал весьма многообещающие результаты. Крейсерам "Касаги", "Читосе" и "Такасаго" понадобилось всего пятнадцать минут, чтобы привести к молчанию канонерскую лодку "Бобр", и еще около десяти, чтобы окончательно втоптать ее в море. Лишь на семь минут благодаря своей неплохой защите пережил собрата "Отважный", который сначала обстреливали "Мацусима", "Хасидате" и "Сайен", а потом какое-то время - и вышеназванная тройка "собачек".
"Асахи", "Сикисима" и "Фудзи" вели сосредоточенный огонь по "Севастополю". При подходе отряда Того к месту боя именно он оказался для них более близкой и удобной целью - Григорович как раз начал поворот к Порт-Артуру, но "Севастополь", идя концевым, еще не успел лечь на обратный курс. С учетом этого основной удар японцев пришелся на правый борт броненосца, уже пострадавший от близкого взрыва мины в трале. И 35-минутной канонады хватило для того, чтобы нанести русскому кораблю фатальные повреждения, от которых он перевернулся и затонул. Спаслась с "Севастополя" лишь примерно треть из имевшихся на борту 500 членов экипажа, включая капитана корабля. Примерно такой же была пропорция спасенных с "Бобра" и "Отважного". Вылавливать всех их из воды пришлось уже противнику.
А вот "Полтава", ставшая целью для "Ниссина", "Касуги" и примкнувшего к ним "Якумо", оказалась куда более твердым орешком. В ее пользу сработало лучшее тактическое положение в завязке огневого контакта с броненосными крейсерами, крупповская броня и отсутствие до сего момента сколь-нибудь значительных повреждений. Все это не позволило противнику за время до отбытия на перехват отряда Эссена сделать с русским броненосцем то же, что ему удалось с "Севастополем". "Полтава" к концу боя держала ход не более 8-9 узлов, от принятой воды осела на полтора фута, периодически полыхала пожарами в местах многочисленных попаданий и имела действующими только кормовую башню главного калибра, правую носовую среднего, одну батарейную шестидюймовку слева и несколько мелких пушек. Григоровича к тому моменту уже снесли в лазарет - он получил два осколка в грудь и один в левое бедро от взорвавшегося рядом с рубкой и насытившего ее широченные смотровые щели своими осколками снаряда. Но тоже дважды раненый в этом бою командир "Полтавы" Успенский оставался на посту до самого финала сражения - и вывел-таки корабль обратно к крепости. При этом "Полтава" своим корпусом как могла прикрывала от японских снарядов миноносец "Статный", буксировавший поврежденный на мине "Сердитый". Сам броненосец на обратном пути избежал минной угрозы - чего, увы, нельзя было сказать о "Расторопном", ценой своей гибели проложившем дорогу для "старшего брата".
Более того, именно все более редкий, но по-прежнему точный огонь "Полтавы" стал, пожалуй, тем фактором, который не дал японцам потопить в этот день еще один русский броненосец. Потому что из двух оставленных Того для окончательной расправы с ним основных кораблей линии - "Фудзи" и "Якумо" - оба были последовательно выбиты из игры артиллерией флагмана отвлекающего отряда.
